Обретение ада - Чингиз Абдуллаев

«Кажется, где-то я слышал это имя», — мелькнула у Сизова мысль.

Сизов и Волков, беседующие с приехавшим гостем, даже не подозревали, что следом за ними идут сразу три машины. Еще больше они бы удивились, узнав, что это машины БНД — федеральной службы разведки Германии.

Берлин. 26 января 1991 года. Западная зона

Приехав в «Гранд-отель», Берден и Тернер остановились на пятом этаже.

На шестой, где жил Кемаль Аслан, попасть они уже не смогли, все номера были заняты. Но, к большому сожалению Бердена, не было мест и в номере, находящемся как раз под номером Кемаля Аслана. Его занимала пара каких-то эксцентричных португальцев.

Разместившись в номере и выслушав последние сообщения от наблюдавших за приехавшим гостем сотрудников ЦРУ, Берден и Тернер по предложению Клейтона спустились в ресторан поужинать.

Берден был сосредоточен и молчалив. Он уже понял, что счет пошел на часы и они обязаны выяснить, какую игру начала советская разведка. Им успели привезти фотографии незнакомца, с которым встречался Кемаль Аслан. Берден внимательно изучил все фотографии. Он никогда не видел этого человека. Но, судя по всему, разговор у них был достаточно оживленный.

Он взглянул на свои часы. Почти не оставалось времени на продумывание вариантов. Ничего определенного уже не сделать. Можно, конечно, прибегнуть к простому решению проблемы, похитив советского агента. Но врываться в номер Кемаля Аслана — это самое глупое, что они могут придумать. Здесь все-таки не американская территория, хотя и Западный сектор Берлина. Он понимал, что охранявшие своего агента офицеры КГБ просто не позволят делать подобных вещей.

Сейчас границ между секторами не существует, и в гостиницу через достаточно короткое время может подъехать целый взвод советских коммандос. Или даже рота.

И никто их не остановит. Он вздохнул. Падение берлинской стены было не только большим благом, оно создало дополнительно очень много проблем.

— Мистер Берден, — деликатно кашлянув, отвлек его от мрачных мыслей Тернер, — может, нам стоит вызвать сюда больше наших людей? Чтобы они были поблизости.

— Не надо, — отмахнулся Берден, — сейчас у нас с русскими мир.

Горбачев и Буш называют друг друга по именам. Нам не простят, если мы устроим что-нибудь в духе «холодной войны».

— Мы могли бы его выкрасть, — предложил идиот Клейтон.

— Угу. И начать третью мировую войну, — ответил Берден.

— Почему? — обиделся местный резидент. — У меня здесь достаточное количество людей. Русские даже пикнуть не сумеют, как мы его отправим в расположение нашей воинской части и оттуда вывезем на самолете в Лэнгли.

— Для чего? — вдруг спросил Берден.

Клейтон смешался. Он ожидал любого вопроса, но только не этого.

— Как для чего… — развел он руками, — этот человек нанес такой ущерб нашей стране.

— Правильно. Но его арестом мы этот ущерб не восстановим. И ничего нового не узнаем. Он столько лет был в США, что мы знаем о советской разведке гораздо больше, чем он. Его арест принесет нам только моральное удовлетворение.

И мы не узнаем, для чего советская разведка начала эту игру. По-моему, это неперспективно. Мы должны скорее оставить его на свободе и, наблюдая за ним, пытаться понять, что именно они затеяли.

— Может, вы и правы, — недовольно согласился Джордж, — но в любом случае я мог бы очень быстро избавиться от советских офицеров в этом отеле.

Пока это все-таки наша зона влияния и Западный Берлин.

— Берлин уже единый город, — напомнил Берден, — а с русскими сейчас вообще нельзя ссориться. У меня есть прямые указания Эшби. Нам просто необходима их поддержка в войне против Саддама Хусейна, и никакой, даже самый ценный, агент не должен срывать наших новых партнерских отношений.

— Но он агент КГБ, нелегально работавший в нашей стране, — взорвался-таки Клейтон.

— В вас говорят старые предрассудки. Главное для нас узнать, что именно они придумали. Почему выбрали такой маршрут для своего лучшего агента, почему рискуют, зная, что мы можем пойти на ваше предложение и арестовать его?

Почему Кемаль Аслан сидит в нашей зоне? Вот эти вопросы пока без ответа. И я не уеду из Берлина, пока не получу на них должного ответа.

Тернер молча слушал Бердена. Он понимал, что Милт прав. Но даже он считал, что Берден слишком осторожничает и можно рискнуть, пойдя на некоторые более решительные действия. Однако привыкший доверять многоопытному Бердену, он не стал возражать, слушая разговор между начальником советского отдела ЦРУ и местным резидентом.

После ужина они вышли в холл, направляясь к лифту, чтобы подняться в свой номер. И в этот момент Берден вдруг остановился. Как-то смешался, словно раздумывая, что именно нужно сделать. В другом конце холла сидели двое мужчин.

Тернер заметил мгновенные взгляды, которыми обменялись Берден и один из сидевших, пожилой, лет пятидесяти человек с характерной внешностью — тяжелым подбородком, светлыми, голубыми глазами и пепельными волосами. Незнакомец так же, как и Берден, замер на мгновение, но затем, словно оценив молчание Милта, чуть заметно кивнул ему, поспешно надев темные очки.

Берден прошел в лифт за Клейтоном, который не заметил этих мгновенных взглядов и кивков. Тернер замыкал шествие. В кабине лифта все молчали. Уильям не хотел спрашивать при Клейтоне, а Берден, видимо, ничего не хотел рассказывать.

Проводив их до номера, Клейтон кивнул на прощанье.

— Утром я за вами приеду. Если что-нибудь нужно, можете мне позвонить.

Наверху трое наших сотрудников. Еще двое будут все время находиться в баре. На всякий случай я держу половину своей команды в эту ночь у себя в офисе. Через десять минут после вашего звонка они могут здесь появиться.

— Я думаю, ночь пройдет спокойно, — ответил Берден на прощанье, — можете не беспокоить своих людей.

— Осторожность не помешает, — самоуверенно ответил Клейтон.

Попрощавшись, он пошел обратно к лифту.

И только когда Милт и Уильям вошли в номер и за ними наконец закрылась дверь, Берден, устало прислонившись к дверям номера, спросил:

— Ты видел сидящего в холле человека?

— Который сидел в другом конце у бара?

— Так ты его заметил?

— Я заметил ваши взгляды и понял, что вы знакомы.

— Это Вилли Хефнер. Я его хорошо знаю. Раньше он работал в Пуллахе.

Тернер все понял. В Пуллахе у Мюнхена была расположена штаб-квартира западногерманской разведки.

— Он работал в отделе специальных операций против СССР, — продолжал Берден, — но последние два года, по моим сведениям, руководил специальным отделом БНД. Понимаешь, в чем дело? Хефнер слишком значительная фигура, чтобы просто так появиться в отеле. И тем более в такой момент, когда сюда приехали столько сотрудников КГБ. И наш нелегал.

— Может, он из-за сотрудников КГБ и приехал?

— Не похоже. Сейчас, когда не существует никаких границ между двумя Германиями, советские офицеры могут передвигаться по всей стране. И наверняка этим усердно пользуются. Но почему внимание Хефнера привлек именно наш отель?

Ничего так просто не бывает, Уильям. Я не верю в случайные совпадения у профессионалов такого класса.

— И вы думаете, он прибыл сюда из-за нашего агента?

— Во всяком случае, из-за чего-то такого, чего мы пока не знаем. Если я прав, у нас очень скоро будут гости. Он понимает отлично, что и я так просто не мог прилететь из Лэнгли для того, чтобы провести уик-энд в отеле, где «случайно» оказалось так много сотрудников КГБ, ЦРУ и БНД. Он обязательно к нам поднимется. Хотя бы для того, чтобы мы уточнили наши позиции.

Ждать пришлось недолго, минут десять. Но сначала раздался телефонный звонок.

— Берден, — услышал Милт в трубке знакомый голос, — я думал, что обознался.

— Это ты, Хефнер? Как у тебя дела?

— Все в порядке. К тебе можно подняться?

— Конечно, я тебя жду.

— Милт… — замялся Хефнер, — с тобой рядом были твои друзья. Одного я знаю, он торгует здесь «хот-догами». А второй?

Берден улыбнулся. Назвать так местного резидента ЦРУ мог только знающий человек.

— Второй — мой друг. Он тоже торгует подобным товаром, но вместе со мной в Америке, — успокоил он своего собеседника.

— Тогда все о'кей. Я поднимусь к вам. Берден положил трубку.

— Сейчас он поднимется, — задумчиво сказал Милт, — здесь происходят очень интересные вещи, Уильям. Ты не считаешь, что концентрация секретных агентов на один метр площади этого отеля превосходит допустимые нормы?

Тернер улыбнулся. Через три минуты в дверь постучали. Уильям, заметив взгляд Бердена, не тронулся места. Милт подошел и открыл дверь.

— Добрый вечер, Берден. С приездом в Германию, — протянул ему руку вошедший в номер Хефнер.

Немцы традиционно обращались друг к другу только по фамилии, и Берден знал это. Именно поэтому в дальнейшем они называли друг друга исключительно по фамилии.