Военное искусство Александра Великого - Джон Фуллер

Когда Александр выступил, чтобы захватить убежища согдов, Спитамен неожиданно появился у него в тылу с отрядом массагетов, отбил одну из бактрийских пограничных крепостей и двинулся на Бактры, в гарнизоне которых находились отставшие и больные воины. Те, у кого хватило сил сражаться, вышли навстречу врагу под командой Пифона, сына Сосикла. Они вступили в бой и убили многих из войска Спитамена; однако на обратном пути попали в засаду и почти все погибли, Пифон был ранен и взят в плен. Когда Кратер узнал об этом несчастье, он выступил стремительным маршем, сошелся с массагетами и убил 150 человек из них; однако Спитамену опять удалось бежать.

После того как Александр организовал сеть крепостей, он вручил Кену два батальона фалангистов, два эскадрона гетайров, всех всадников-копьеметателей и новобранцев из бактрийской и согдианской легковооруженной конницы и приказал ему продолжать операции против Спитамена, а сам расположил армию на отдых в Навтаках[103]. Там он освободил Артабаза от должности сатрапа, поскольку тот был уже стар, и назначил на его место Аминту, сына Николая. Также Александр снял Афтофрадата с должности сатрапа Тапурии и присоединил ее к сатрапии Фратаферна, а Атропата, прежнего сатрапа Дария, вернул в Мидию. «Однако, – пишет Арриан, – когда Спитамен понял, что все крепости заняты македонцами и их гарнизонами и что ему не осталось пути к отступлению», он решил атаковать Кена и, пообещав богатую добычу, убедил 3 тыс. массагетов присоединиться к нему. Кен, узнав об этом, выступил навстречу противнику; последовало жестокое сражение, в котором было убито 800 массагетов, а сторонники Спитамена из Согдианы и Бактрии перешли на сторону Кена. Вскоре, когда массагеты узнали, что Александр на подходе, они схватили Спитамена, отрезали ему голову и послали ее Александру. Так погиб самый ярый противник, с которым Александру когда-либо пришлось столкнуться. Если исключить его трагический конец, карьера Спитамена напоминает карьеру Кристиана де Вета во время Англо-бурской войны 1899–1902 гг.

После гибели Спитамена Кен и Кратер присоединились к армии в Наутаках: была середина зимы 329/328 г. до н. э. Но они не предполагали оставаться здесь надолго, поскольку правители Согдианы – Оксиарт, Xориен, Катан и Австан – все еще не сложили оружия, и, несмотря на неурочное время года, Александр решил начать против них наступление. В конце зимы 328 г. до н. э. он атаковал цитадель Оксиарта, известную как «Согдианская скала» (близ Дербента). Оксиарта на месте не оказалось, но там оставалась его семья, и, хотя снег в горах был глубоким и крепость окружали отвесные скалы, специально обученные для ведения войны в горах воины-скалолазы армии Александра сумели вскарабкаться по отвесной стене, и крепость была взята (см. гл. 8).

Среди пленников оказалась дочь Оксиарта Роксана, считавшаяся самой красивой девушкой в Азии, а поскольку Александр хотел примириться с согдианскими правителями и прекратить с ними войну, он решил в качестве политического жеста жениться на Роксане. Свадьбу праздновали по персидскому обычаю, что означало, что идея Александра о равенстве между персами и македонянами, поначалу взятая на вооружение в силу военной необходимости, теперь обрела черты осмысленной политики[104]. Этот хитроумный ход представлял собой полную противоположность террору, на который Александр полагался прежде, ибо, когда Оксиарт узнал о свадьбе, он сдался Александру и присоединился к нему в осаде горной крепости Xориена (возле Фаисабада) (см. гл. 8). После того как тот капитулировал, Александр назначил Хориена правителем области, оставил Кратера захватить Катана и Австана в Паратакене (в Согдиане) и возвратился в Бактры. После жестокого сражения, в котором Катан был убит, а Австан взят в плен, Кратер положил конец войне за независимость Согдианы. Он присоединился к Александру в Бактрах, которые теперь назывались Александрией, также как и две другие, одна – в Мерве, а другая в Термезе на Оксе. Помимо этих, в Бактрии и Согдиане было основано много других военно-оборонительных поселений.

Именно в Бактрах Александр организовал школу, в которой 30 тыс. юношей из местных, в основном в царской академии в Сузах, воспитывались и обучались по македонскому образцу. Он рассчитывал таким образом подготовить свежее пополнение для своей армии, и это, так же как и его брак с Роксаной, вызвало недовольство части македонян. В то время имел место и инцидент с проскинезой, связанный с Каллисфеном; это случилось в начале весны 327 г. до н. э., а вскоре после этого был раскрыт «заговор пажей», за которым последовала казнь Каллисфена.

После замирения Согдианы Александр наконец обезопасил свои северо-восточные границы на Яксарте[105], и, хотя он знал, что за этой рекой лежит скифская земля, он все же думал, что крайние ее пределы омываются Океаном и, следовательно, этой границе не грозит большой опасности с востока. Тем не менее он полагал, что беда может прийти с земель вокруг Каспийского моря, поэтому его ответ царю хорасмов не был пустым обещанием: насколько нам известно, после его возвращения в Вавилон из Индии исследование этих краев нешуточно занимало его ум.

Установление восточных границ

В Бактрах Александр стал готовиться к походу на Индию, которая, как он знал, была самой восточной персидской сатрапией. Он считал, что Индия – это полуостров, не очень большой, который на востоке выходит к морю, а на севере граничит с отрогами Паропамисских гор, к северу от которых не так далеко за Яксартом протекает Океан, омывающий их предгорья, а затем устремляющийся к восточной оконечности полуострова.

Для Александра Индия была землей, по которой протекает Инд, и является ли эта река истоком Нила и впадает ли она в Океан, ему было неведомо. Он, похоже, ничего не знал о плавании Скилака, хотя Аристотель упоминает «Перипл» этого бесстрашного мореплавателя в своей «Политике» (VII). Перед Александром стояло две задачи: завершить завоевание Персидской империи (то есть Азии) и разрешить загадку Океана, которая столь долгое время занимала умы географов. Для выполнения этой задачи осенью 328 г. до н. э. он приказал выслать ему из Египта и Финикии корабли и моряков.

Готовясь к этому походу, он получил большое подкрепление; согласно Курцию – 19 400 пехотинцев и 2600 всадников[106]. Многие из этих людей были наемниками, необходимыми для колонизации, а другие пополнили армейские подразделения. Сатрап Бактрии Аминт командовал 10 тыс. пехоты и 3500 всадниками, которых он использовал для несения гарнизонной службы, он также увеличил число фалангистов с шести до семи батальонов. Всего армия насчитывала от 27 тыс. до 30 тыс. человек (Тарн. Т. I. С. 84). К этому следует добавить неизвестное количество нестроевых участников похода, поскольку теперь армия была передвижным государством и административным центром империи; она включала в себя гражданских и военных чиновников, интендантов, инженеров, ученых, торговцев, жен и наставников для воспитания и обучения детей воинов.