Звезда корта, или Стань первой! - Мария Северская

До Кубка Федерации времени оставалось все меньше. После того их разговора, когда Руденко подчеркнул, что ей необходимо хорошо себя зарекомендовать, тренер больше ни словом не обмолвился о предстоящем турнире. Казалось, он напрочь забыл о том, что его спортсменка в нем участвует.

Но Марго, которая уже неплохо узнала характер своего наставника, понимала: молчит он специально, чтобы не накручивать ее. Руденко полагает, что «специально» готовиться к Кубку не надо, надо продолжать тренировки в прежнем режиме, не нагнетая паники.

Теперь они часто играли в паре – то вдвоем против стенки, то друг против друга. Несмотря на свой возраст, Захар Семенович сохранял отличную спортивную форму, и Марго втайне мечтала о том, что, когда ей будет за шестьдесят, она тоже сможет похвастаться таким же отменным здоровьем и такой же силой.

Появилась в их тренировках и новая особенность. Все чаще Руденко предлагал своей подопечной взять ракетку в левую руку и играть ею.

– Так у тебя появляется дополнительное преимущество, – объяснял он. – Со временем ты сможешь играть обеими руками одинаково профессионально, или почти одинаково. Устала ведущая рука – перебросила ракетку в левую. Но учти, пока не будешь уверена в своем мастерстве на сто десять процентов, ни о чем подобном на соревнованиях и не думай.

– Почему на сто десять? – удивлялась Марго.

– Потому что десять процентов отводим на твою самоуверенность. Представь себе: ты уверена на сто. Минус десять, остается всего девяносто, а это – слишком большая вероятность ошибки.

Девушка улыбалась, понимая: тренер шутит.

И все-таки, как ни делали оба – и Руденко и Марго – вид, что все как обычно, момент истины настал. Это произошло, когда до старта Кубка оставалась неделя.

– Ну что, пора паковать чемодан, – сказал Захар Семенович, едва девушка появилась на пороге зала. – Вылет через пять дней.

– Думаете, справлюсь? – округлила она глаза.

– Абсолютно уверен, – кивнул он. – Ты готова. Нам с тобой осталась самая малость – поработать над ударами над головой. До травмы они неплохо у тебя получались, но это было именно что до травмы.

Марго скорчила унылую рожицу.

– Знаю, такие удары до сих пор доставляют тебе неприятные ощущения, поэтому ты их и избегаешь.

Девушка кивнула, подтверждая его правоту.

– Но удар над головой, – продолжал тренер, – это не обязательно мощный удар, как принято считать. Не надо вкладывать в него всю свою силу, достаточно просто верно отработать кистью. И запомни главное: ты должна перемещаться и занимать позицию для удара таким образом, чтобы мяч никогда не оказывался слева или сзади тебя. Твоя голова всегда должна быть чуть сзади от будущей точки соприкосновения с мячом. Если нужно, например, нанести удар в прыжке в ответ на глубокую свечу [11], отведи голову еще больше назад. И бей только центром ракетки и строго в выбранное тобой место на корте.

Они разошлись в разные стороны зала.

– Подавай, – велел Руденко.

Марго послушно подала мяч справа, он перелетел через сетку, и тут же тренер резко отбил его с лета, одновременно крикнув ей:

– Пробуй!

Девушке не оставалось ничего другого, кроме как снова повиноваться. Она занесла ракетку над головой и привычно вложила в удар всю имеющуюся у нее силу. Руку тут же пронзили острые иголки. Мяч отлетел в сторону.

– Не всей рукой, Марго! – подал голос Захар Семенович. – Одним запястьем! Давай еще раз.

Теперь была подача Руденко. Но девушка отбила не как он хотел, а справа.

– Если ты не будешь пробовать, у тебя никогда ничего не получится, – вздохнул тренер. – Поехали снова.

Только на двадцатый или, может, на двадцать пятый раз Захар Семенович добился от своей подопечной именно того, что желал. И Марго удивилась, насколько легким и безболезненным вышел удар.

– Оказывается, это совсем просто! – обрадовалась она.

Ну, а я тебе что говорил, – усмехнулся тренер.

А ведь Марго уже приходилось участвовать в Кубке Федерации – в прошлом году, да и в позапрошлом она ездила на крупные соревнования. Но почему-то раньше все это казалось даже не игрой, а какой-то другой реальностью, в которую она – простая девочка из Суздаля – перемещалась, садясь в самолет. Едва оказываясь в салоне, она словно становилась другим человеком – спортсменкой, претендующей на право оказаться в первых рядах, а вовсе не неудачливой подопечной известного тренера.

В этом же году все было иначе. Это были первые соревнования после травмы – и сразу такие крупные, первые соревнования – с другим тренером. И первые соревнования, летя на которые Марго не ощущала себя героиней фантастического романа, а оставалась все той же Маргаритой Назаровой – девушкой, отвергнутой любимым, не уверенной, что сможет хотя бы выйти на корт, не говоря уже о том, чтобы блистательно провести игру.

На прошлых матчах она, едва только объявляли ее имя, концентрировалась и заставляла себя не думать о том, что ее окружает: о зрителях на трибунах, о следящем за ней тренере, который после обязательно раз сто припомнит ей каждый ее промах, даже о самой себе переставала помнить – становилась машиной, роботом, играющим в теннис: подающим мячи, отбивающим, иногда пропускающим… На всех этих играх ее как будто и не существовало. Она всего лишь выполняла свой долг. Нет, победить, конечно, хотелось, но это желание казалось ей навязанным извне – не ее собственным. И она играла ради памяти мамы, ради того, чтобы ею гордились отец и бабушка, и чтобы Федор Николаевич наконец понял, что не такая уж она никчемная.

Но так было раньше – не теперь… Теперь она была только собой – живой, уязвимой, имеющей право на ошибку, а главное – знающей, что играет она не только ради мамы или тренера, но и ради самой себя – прежде всего ради себя.

У Марго почти не осталось воспоминаний об этих днях, так сильно она нервничала. Еще и простудиться умудрилась в дороге, так что на первую игру вышла с красным от соплей носом и саднящим горлом. Противопростудные препараты почему-то ни в какую ее не брали.

К тому же Руденко ее накрутил. Пытался внушить ей волю к победе, а в итоге лишь заставил дергаться.

Буквально за пятнадцать минут до начала первого сета Марго почувствовала, что вообще двинуться не может. И уж точно не в состоянии выйти на корт. Происходящее казалось таким насыщенным и ярким, что слепило глаза, а сердце в груди стучало, как на «американских горках».

Сегодня она отмечала все: и возгласы публики, и направленные на нее видеокамеры, и нотки азарта в голосе судьи. Ей казалось, она на всю оставшуюся жизнь запомнила лица зрителей на первых рядах: подростка, жующего хот-дог, женщину в синей бейсболке, старичка в модном вельветовом пиджаке. Все эти люди пришли сюда, чтобы смотреть блистательные теннисные матчи и стать свидетелями напряженных соревнований известных спортсменов. И вот она – Марго – одна из этих спортсменов. Но может быть, это только ошибка? Сумеет ли она доставить всем этим людям удовольствие своей игрой, оправдать их ожидания?

Марго обессиленно сидела на трибуне, а вокруг носился тренер.

– Соберись, – то и дело повторял он. – Ты же так долго к этому шла. Я знаю, ты можешь.

А ей было одновременно и стыдно перед ним – взявшим ее под свое крыло в тот момент, когда удача от нее отвернулась, и как-то пусто внутри – невозможно собраться, подняться, пойти, как раньше. Ведь она больше не была роботом…

Сколько сил было брошено на подготовку к этому турниру! Каких трудов Руденко стоило добиться того, чтобы она вошла в ряды российской сборной! И вот – такой глупый итог. Несколько минут до ее выхода, а она чувствует себя пустым мятым полиэтиленовым пакетиком. И даже не может заставить себя поднять глаза на тренера. И хочется только под всеми этими взглядами видеокамер провалиться сквозь землю и больше никогда не появляться на ее поверхности.

Но вот ведь странность: как только было объявлено начало матча, Марго почувствовала, что готова. В этот момент ей не хотелось выиграть, но она знала, что должна выйти на корт и приложить все силы, чтобы не ударить в грязь лицом. Этого будет достаточно для первого матча – всего лишь показать, что она способна держать удар, не обязательно прыгать выше своей головы.

Да и соперница по результатам жеребьевки досталась Марго непростая – такую победить будет трудновато. Ее ровесница из Голландии, уверенная в себе, привыкшая к призовым местам.

Почему-то именно это осознание и дало Марго необходимые силы. Нервное напряжение как рукой сняло.

Первая подача была за ней, и она сделала ее спокойно. Мяч полетел через сетку, даже не вращаясь в воздухе, словно пуля из дула пистолета. А ей казалось, что движется он медленно-медленно, будто воздух вокруг него превратился в резиновый клей.