Вокруг Байкала за 73 дня - Эрик Бутаков

Петрович рассказал нам, как идти дальше.

Елохин – гнилой и стрёмный мыс с нашей стороны.

Накормили нас охотники нерпой с картошкой. Хлеб с маслом, чай с САХАРОМ и СГУЩ. молоком – и всего вдоволь.

Я соскользнул с насыпи в Байкал. Кажется, на этом день сегодняшний окончен. Простые люди дали приют и хлеб.

Долго не засиживаясь (охотники встают рано), помыв посуду, выпив таблетки от простуды (купание в Байкале даром не проходит), мы завалились спать в теплом уютном доме. Хорошо встретила Бурятия, дальше так пойдет – будет ещё лучше.

Тимошке завтра 5 лет. Я на Елохине – быстро идем. Хорошо – это ему от меня подарок. Буду идти еще быстрей и не ломаться в пути. Постараюсь быстрее вернуться.

– Спокойной ночи!

– Спокойной.

6 ЭТАП

«Воспалённые сновидения»

м. Елохин – р. Молокон – р. Куркула – Конная тропа – с. Байкальское

(04.06.92–08.06.92)

04.06.92

День рождения сына. Утро охотника. Тропа до Большой Черемшаной. База, уха, ощущение покоя. Мыс Хибелен (Хибильная). Таёжная река, таёжное озеро. Зимовьё Петровича. Хариусовая уха, черемша – торжественный ужин в честь новорожденного

День рождения Тимофея!

В пять утра Александр встал и начал куда-то собираться. Я тоже встал и согрел чай. Приятно было сделать что-то полезное этому человеку и вовсе не потому, что хотелось подшестерить, а так, от души просто быть полезным, сэкономить его время, что ли. Одетый довольно легко для этого часа, в кедах Александр заряжал карабин.

– Куда это он? – спросил я у Петровича, который тоже уже не спал.

– Пробежаться, петельки проверить, – ответит тот.

– И много петелек? – Вова проснулся.

– С десяток, наверное.

– Километров десять бегать? – предположил я.

– Да поболее. – Сказал Петрович. – К обеду вернется.

Я представил эту утреннюю пробежку. Представил, как Саша подходит к петле, видит медведя в ней и начинает щёлкать из СКСа. А если во всех десяти по медведю? Как выносить? Да, сотню медведей можно набить. Разные способы охоты на косолапого – не только ночью с лодки.

Проводив Александра, я снова лег спать.

В восемь часов мы уже поднимались по тропе, указанной Петровичем, приглядываясь к завалам и узким местам тропы. Сегодня день рождения сына. Мысль об этом не покидала меня и, размышляя об этом, я укорачивал свой путь. Ещё мы укорачивали свой путь тем, что рассказывали друг другу сюжеты прочитанных когда-то книг. Сегодня это были рассказы из «Архипелаг ГУЛаг» Солженицына. Трудности героев произведений помогали нам справиться со своими. Всё казалось не так уж тяжело и страшно. Не плохая выдумка в нашем положении, когда ни людей, ни связи, ни продуктов.

В обед мы уже были на мысе Большой Черемшаный. База действительно о-го-го. Не стыдно на этой базе перед иностранными гостями. Солидные свежие струганные дома (некоторые ещё не достроены – в них вовсю идут строительные и отделочные работы), деревянные дорожки, солидный причал и прочие атрибуты таежных охотничьих домиков: шкуры, рога, поделки из коряг и камуса. Как по волшебству, тут же появился Петрович и Саша. Их лодка причалила в аккурат с нашим появлением на базе. Полная сеть хариусов настраивала на вкусный обед.

– Ну как петельки? – спросили мы у Саши.

– Пусто. Спокойно ответил тот.

Энергия из него так и пёрла. Пробежать с утра десятку и вот так свободно и легко двигаться может только очень спортивный, сильный человек. Вова это точно отметил.

Почистив рыбу, сварив обед, покушав в компании охотников и строителей, мы чуток вздремнули под пение птиц, пока сушилась наша обувь. Полное ощущение дачного отдыха: яркое солнце, птицы, радио в лесу, стук молотков. Настроение беззаботное и легкость на душе.

Перед отходом, Петрович объяснил, как найти их зимовье в Хибильной (так он называл мыс Хибелен). Поблагодарив его и всех, мы отправились дальше.

Километрах в пяти от Хибелена мы вновь встретили Петровича и Сашу, обедающих на берегу. Тут же стояла лодка, горел костерок, варился чай. Нас вновь угостили чаем с сахаром, печеньем с маслом и сухарями. Теперь уже визуально объяснив, где заходить в лес, чтобы отыскать зимовье, мужики оттолкнули лодку и умчались по своим таёжным делам.

На берегу валялся буй. Это и был знак, указывающий на поворот к зимовью. Вдоль неширокой, метра в два, чистой речушки тропка вела вверх к горному озеру. Мелкое, хрустальное озеро, прозрачные воды которого не могли скрыть огромное количество хариусов, сверкающих серебром чешуи, напоминало сюжеты охотничьих рассказов Сэттона-Томсона. Зеркальная вода, совершенно плоская, отражала деревья берегов, и если попробовать здесь отснять видеокамерой, на экране трудно будет разобрать, где в действительности верх, а где низ. Красиво и рыбалка наверное отменная. Есть куда иностранцев водить.

В зимовье, в печке мы нашли кастрюлю с мясом в соленом растворе, луковицы, печенье и даже конфеты. Всё предусмотрено. Мясо не стали трогать. Варили уху из четырех хариусов, которыми нас снабдили на Базе в Черемшаной. Черемша, набранная по дороге, превратилась в салат. Торжественный ужин в честь новорожденного и его отца. Прошли много – это радует, ночлег замечательный – это радует, ужин отменный – это ещё больше радует. Всё отлично. Мыться и спать.

05.06.92

Опять дурной сон. Вспышка гнева. Удачная рыбалка. Трудная дорога по болоту. Белый всадник. Дом конюха Иннокентия. Ужин, полная луна, отравление

Спали долго, очень долго. Отсыпались, отдыхали. Два последних дня отняли много сил – нужно восстановиться. Опять приснился дурной сон. Здесь, вдали от цивилизации на короткой ноге с дикой природой всё чувствуется острее, всё кажется опасней или, как минимум, серьезней. От подобных снов нервы ни к чёрту. Всё раздражает и становишься мнительным. Наорал на Вову из-за пустяка, какой-то съеденной печенюшки у Петровича. Чего орать? Лучше бы сам съел. Конфеты ведь взяли с собой. Короче, мозгами всё осознаёшь, а почему-то всё равно срываешься. Нужно быть чутче, как говорил Жванецкий. Попытаюсь быть.

Ближе к обеду начали спускаться к Байкалу. Вдоль той же узой речушке, но уже по тропинке иной. С левого берега, если вообще можно говорить о берегах у реки, которую не трудно перепрыгнуть. Узкая-то она узкая, зато рыбная – хариус по ней в горы пробирается на нерест. В прозрачной воде рыба сверкает и искрится. Метров за пятьдесят от Байкала реку перегородила упавшая лесина. Нерестовой рыбы скопилось около неё метров на шесть в длину русла. Вода кипела от количества рыбин, томящихся в ожидании своего прыжка через ствол. Ни всякой рыбине удавалось перескочить преграду и попытка повторялась снова. Для нас это был своего рода подарок судьбы – мяса нет, всю рыбу вчера сварили – самое время пополнить запасы. Срубив тонкий ствол березы с ветками в виде трезубца на конце, мы попытались наколоть рыбину. Не тут-то было – черные спины, как по команде разлетались в стороны. Казалось, чего легче – сплошная черная масса – втыкай – не хочу, ай нет! Промучившись минут пятнадцать, так ничего и не наколов, мы избрали другой способ. На берегу Байкала нам часто встречались куски сетей, выброшенных штормом. Вот мы и решили поискать на берегу нечто похожее и, как ни странно, нашли. Но не на берегу, а на ветках березы. Видимо Петрович оставил. Длинный, ровно столько, сколько надо, чтобы перегородить реку. Может он и лесину свалил – кто знает. Как бы там не было, с помощью этой сетки зацепили три рыбины – Этого хватит, чтобы поесть и тащить не тяжело, а потом приподняли лесину и открыли рыбам проход к местам нереста. (К местам гнездования, как сказал Володя). Ох, с каким усердием рванули вверх по течению переполненные икрой сибирские красавицы. Вот, доброе дело сделали. И от нас есть польза в деле размножения и увеличения поголовья байкальского хариуса. А тех, которых поймали, здесь же на берегу и распотрошили, присолили и обожрались свежей крупной красной икры. Благодать. Хариусов сварили чуть позже, на обед.