Перстень Мериада - Ольга Романовская

Как-то после ставшего традиционным чаепития на половине Наваэля принцесса решилась завести разговор о своем отъезде. Она думала, он не захочет отпускать её, попросит задержаться, поэтому заранее придумала ряд контраргументов. Но они не потребовались.

— Можешь уезжать, я не держу тебя, — после недолгого молчания произнес Наваэль.

— Я оставлю Ферсидара здесь, хорошо? — У неё отлегло от сердца. Она не думала, что это дастся ей так легко, что она так быстро сможет убедить его отпустить её.

— Лучше возьми его с собой.

— Зачем? — удивилась девушка.

— Во-первых, лишняя лошадь никогда не помешает, а, во-вторых, он сможет тебе пригодиться по ту сторону границы. В Скаллинаре, да и в Грандве ценят хороших лошадей; тот, кто владеет таким сокровищем, как твой Ферсидар, желанный гость в их домах.

— Хорошо, — согласилась Стелла, — я возьму его.

— Я позабочусь о том, чтобы у тебя было всё необходимое. — Король встал и направился к двери своего кабинета. — Если хочешь, я напишу письмо Их грандванским величествам…

— Не стоит, — остановила его Стелла. — Никакого протокола!

— Ты на счёт официальных проводов? — улыбнулся он. — Не бойся, в этот раз я отступлю от общепринятых норм. Сделаем вид, что ты наносила частный визит. А пару сопроводительных писем я всё-таки напишу.

— Зачем? Я прекрасно обойдусь и без них.

— Я же не заставляю тебя предъявлять их, просто возьми на всякий случай, — рассмеялся Наваэль.

— Хорошо, возьму, если это тебя успокоит.

— Меня успокоило бы, если бы ты осталась в Розине, но у тебя своя голова на плечах, и, надеюсь, ты знаешь, что делаешь. Письма тебе пригодятся — не будет проблем на границе. Ты сама убедишься, что путешествовать со статусом гораздо удобнее и безопаснее.

Этот разговор состоялся в среду, а субботнее утро стало последним, которое Стелла встречала в сиальдарской столице.

Наваэль, ради неё вставший раньше обыкновенного, щурясь от падавшего ему прямо в глаза недавно взошедшего солнца, наблюдал за тем, как племянница, уже в своём походном, по его мнению, неприличном для девушки её круга костюме поправляла седельные сумки.

Маран Остекзан держал под уздцы Лайнес, каждую минуту готовый к услугам — Стелла настояла на том, чтобы он поехал проводить её.

Сонный конюх стоя дремал с поводом Ферсидара в руках. Его сонному сознанию было невдомёк, зачем господам потребовалось ехать куда-то так рано. В прочем, его дело маленькое — оседлать лошадей и, если требуется, помочь сесть в седло. А так пусть ездят куда хотят и когда хотят!

— А ты ранняя птичка! — Наваэль сам помог племяннице сесть в седло.

— Просто утром народу на улицах меньше, да и Вы, прости, ты, еще не обременен делами, — улыбнулась она.

Скромная процессия тронулась. Заскрипели ворота, двое сонных часовых, тяжело дыша от прилагаемых усилий, опустили подъёмный мост.

Город спал; копыта лошадей бередили тишину улиц. Молчали: принцесса — потому что боялась расплакаться, остальные — потому что молчала она.

Наконец выехали за город. Остановились. Стелла спешилась и обернулась — что ж, пора прощаться.

— Счастливого пути, племянница! — Король тяжело вздохнул. — Пусть боги, в которых ты веришь, помогут тебе.

— Спасибо за гостеприимство, — выдавила из себя девушка. Как же это тяжело, лучше вообще не привязываться к людям!

— Надеюсь, не в последний раз видимся. Вот, возьми. — Наваэль снял с руки перстень и протянул ей. — На обратном пути, — он запнулся, — на обратном пути, пожалуйста, загляни в Розин или, по крайней мере, пришли о себе весточку. Мне ведь не безразлична твоя судьба.

— Не беспокойся, я обязательно дам о себе знать. И этого обещания, — принцесса улыбнулась краешками губ, — я не нарушу.

— Искренне надеюсь на это!

— А теперь, может быть, ты мне объяснишь, зачем мне перстень?

— Просто перстень с моим гербом, — пожал плечами король.

— Ваша личная печать? Нет, я не возьму!

— Бери, бери! Это самое верное доказательство твоего происхождения. Бумаги и рекомендательные письма не все читают, зато все отлично знают, что означает перстень с лебединой головой. У меня есть ещё одна печать, так что ничего страшного не произойдет, если ты отдашь его через пару месяцев.

— А ведь могу и не отдать, — подумала Стелла. — Кто знает, что со мной произойдет? Или эти слова для того, чтобы подбодрить меня? Да, конечно, он не просто так сказал: "отдашь через пару месяцев". Как же все-таки это тяжело!

— До свидания, потому что если я скажу "прощай", то это навсегда, а я… — Она запнулась и посмотрела на него: понял ли он, что она так неумело пыталась выразить? Но он всё понял и без слов.

— Ты права, всего лишь "до свидания". Да хранят тебя боги всех земель! — Наваэль наклонился и поцеловал её в лоб.

Стелла крепко сжала его руку и простояла так несколько минут, низко опустив голову. Потом она встряхнулась, улыбнулась, снова села в седло и подъехала к Марану.

— До свидания, Ваше высочество, — Остекзан галантно поцеловал протянутую руку.

— Достаточно было просто её пожать, — рассмеялась принцесса. — До свидания, Маран! Чаще бывайте в Оурдане — может быть, я когда-нибудь снова заеду туда по делам.

Чтобы скрыть улыбку, барон низко опустил голову.

Вот и всё! Лайнес рысью уносила её прочь от Розина. Девушка знала, что они оба смотрят ей вслед, но сознательно не оборачивалась. Если она обернётся, то разрыдается, а это уже слишком! Она чересчур задержалась в Розине, чересчур привязалась к дяде.

Почти весь день принцесса провела в пути и только ближе к вечеру сделала привал на берегу Алекс.

Неподалёку поили лошадей местные ребятишки; принцесса с улыбкой наблюдала за ними. Внезапно весело переговаривавшиеся мальчишки умолкли. Почти в полной тишине раздался чей-то испуганный крик: "Герцон, Герцон!". Мальчишки бросились врассыпную, прочь от реки.

Стелла инстинктивно взглянула на небо (она привыкла, что боги появляются оттуда) и увидела бородатого увальня верхом на крылатом вороном жеребце. Так вот он какой, злой бог Сиальдара!

Принцесса осторожно рассматривала Герцона, в то время как его конь опускался всё ниже и ниже. Ей было скорее любопытно, чем страшно.

Наверное, бога удивило её необычное поведение, поэтому он решил познакомиться с ней ближе.

Когда его вороной опустился на землю, Стелла ограничилась тем, что вежливо уступила ему дорогу. Герцон смерил её грозным взглядом — не помогло, это был просто взгляд, а не квинтэссенция Смерти.

— Ты меня не боишься? — загремел его голос. — Ты должна трястись от страха, смертная!