Наполеон. Попытка № 2 - Александр Никонов

…Сталин на месте Наполеона поступил бы несколько иначе.

Впрочем, до коронации нам еще далеко. А пока молодой генерал каждый день строчит из Италии жене большие письма. Все более открывая для себя (и боясь этого открытия) равнодушие Жозефины.

«…Тысячу поцелуев в твои глаза, губы. Очаровательная женщина, как велика твоя власть! Не задерживай курьера больше, чем на шесть часов, и пусть он немедленно возвратится с дорогим письмом моей повелительницы».

«Если меня спросят, хорошо ли я спал, то, прежде чем ответить, мне нужно дождаться почты с сообщением, что ты хорошо отдохнула. Болезни и безумства людей пугают меня лишь при мысли, что они могут быть опасны для тебя. Пусть мой ангел-хранитель, покровительствовавший мне в самые опасные моменты, оберегает тебя, пусть лучше я останусь без его защиты».

«Я беспрестанно вспоминаю твои поцелуи, твои слезы. Еще недавно мне казалось, что я люблю тебя; но теперь я чувствую, что люблю тебя в тысячу раз сильнее. С тех пор, как я тебя узнал, мое обожание растет с каждым днем…»

«Два дня нет от тебя писем. Я думал об этом сегодня раз тридцать, как это грустно. Я призвал курьера, он сказал, что был у тебя и что ты ничего не передавала ему. Фу! Злая, противная, жестокая, тиран, милое хорошенькое чудовище! Ты смеешься над моими угрозами и глупостями. Ах, если бы я мог закрыть тебя в своем сердце, оно стало бы твоей тюрьмой».

«Тысячу поцелуев, настолько жгучих, насколько ты сама холодна».

Она была не просто холодна. Ей был смешон этот пыл. «Чудак этот Бонапарт!» – посмеивалась Жозефина. Муж просил ее приехать в Италию; она отмахивалась и продолжала стрекозой плясать в Париже, порхая из салона в салон и наслаждаясь той славой и восторгами, которые вызывали у парижан известия о победах Наполеона в Италии. Ее называли в Париже «богородицей побед»! Могла ли она покинуть Париж?..

Ее полное равнодушие к мужу было видно в столице всем. Когда один из друзей Жозефины прямо спросил ее об отношении к мужу, Жозефина только и ответила: «Я думаю, Бонапарт – честный человек». Согласитесь, эта сухая деловая констатация никак не напоминает бурю эмоций, выплескивающихся в письмах Наполеона. Но и на том спасибо. Не о многих людях той поры можно было сказать даже это.

Жозефина обещала писать, но отделывалась лишь парой строк, обещала приехать к мужу, но обманула его, сказавшись больной.

Она больна?!. Наполеон в ужасе пишет брату: «Я в отчаянии, что моя жена больна, прошу тебя позаботиться о ней… успокой меня, ты знаешь, как страстна моя любовь, знаешь, что я никогда не любил, что Жозефина – первая женщина, которую я обожаю, ее болезнь приводит меня в отчаяние… Если она здорова настолько, чтобы вынести путешествие, я хочу, чтобы она приехала, мне надо видеть, обнять ее, я люблю ее безумно и не могу быть вдали от нее. Если бы она разлюбила меня, мне нечего было бы делать на земле…»

Однако не стоит думать, что эти страдания хоть сколько-нибудь мешали Наполеону делать дело. В тот же день, в который им было написано это письмо брату, Наполеон написал и надиктовал следующие документы:

– приказ Бертье занять очередной город;

– отчет в Париж о состоянии дел с просьбой о подкреплениях (оставшейся, как и прочие подобные просьбы, без ответа);

– ультиматум генуэзскому сенату с требованием прекратить нападения на французских солдат;

– решение о том, что делать с пушками, оставленными возле Генуи;

– приказ Массене пополнить боезапас в арсеналах Венеции;

– приказ Ланну оставаться на занятых позициях;

– приказ Боле выслать в Тортону всех подозреваемых в преступлениях;

– приказ Пюже послать небольшой отряд в Тулон;

– уведомление Келлерману о посланном ему подкреплении.

Часть его существа воевала, а другая часть страстно любила и звала. Наконец, когда дальше отбрехиваться было уже просто неудобно, Жозефина решилась отправиться к мужу в Италию. Ее подтолкнул к этому приезд Жюно в Париж. (Он привез в столицу взятые в боях австрийские флаги, посмотреть на которые сбежался весь город.) Жозефина поняла, что если она не отправится вместе с Жюно, тот расскажет Наполеону все о ее разгульном поведении. Надо сказать, решение ехать к «любимому» мужу далось Жозефине нелегко. Как потом писал в воспоминаниях один из ее знакомых: «Бедная женщина рыдала так, будто отправлялась на казнь!»

И вот она в Милане. Наполеон был совершенно счастлив. Однако судьба не дала ему долго радоваться. Война опять сорвала его с места, и вскоре Наполеон был уже в Вероне. Куда позвал приехать Жозефину: «Я побил неприятеля. Кильмен вышлет тебе копию описания. Я до смерти устал. Прошу тебя тотчас же выехать в Верону, ты нужна мне… Целую тебя тысячу раз».

Но Милан крупный город, со светской жизнью, а Верона – дыра. Поэтому Жозефина опять сказалась больной. И опять закружилась в вихре светских раутов, забывая даже писать ему.

А он снова сочувствует болящей: «Пользуйся отдыхом. Постарайся поскорее поправиться и тогда приезжай ко мне для того, чтобы, умирая, мы могли, по крайней мере, сказать: мы так долго были счастливы!»

До чего же замечательна эта последняя фраза! Всю глубину ее можно полностью осознать только ближе к концу жизни.

Наполеон сказал ее в двадцать семь. Жозефине было тридцать два, и она этого еще не понимала. Мадам Бонапарт вела в Милане такой же великосветский образ жизни, как и в Париже. Ее окружала толпа молодых офицеров, с которыми она пила шампанское и крутила шашни.

Он рисковал жизнью на Аркольском мосту, по две недели не снимал сапоги, а она предавалась распутству. В конце концов у Наполеона постепенно-постепенно начинают открываться глаза. Но ему так не хочется их открывать!..

«Три дня от тебя нет писем, а я, между прочим, писал тебе несколько раз…»

«От тебя нет писем, это серьезно беспокоит меня, меня уверяют, что ты здорова и даже катаешься на озере Комо. Каждый день я с нетерпением ожидаю письма с известиями от тебя; ты знаешь, как они мне дороги…»

«Я часто пишу тебе, мой друг, а ты мне – мало…»

«Что же вы делаете весь день, сударыня? какие важные дела мешают вам написать бедному влюбленному?.…»

«Твои письма холодны, как пятидесятилетние старики, как будто они написаны через пятнадцать лет после брака. Они дышат дружбой и чувствами, свойственными зиме жизни. Что вам остается сделать, чтобы заставить окружающих жалеть меня? Разлюбить меня? Но это уже сделано. Возненавидеть меня? Что же! Я желаю этого: не ненависть унижает, но равнодушие со спокойным пульсом, неподвижным взглядом, ровной походкой!.…»

И вот, давно и нервно ждущий встречи со своей любимой, которой достаточно бросить на него один взгляд, чтобы он все простил, Наполеон приезжает в Милан. Он вбегает в дом. Тот пуст – Жозефина укатила развлекаться в Геную.