Приходи, следуй за Мною. Беседы по притчам Иисуса. Том 3 - Бхагаван Раджниш

Так что не думайте, что звезды велики и значительны, а листик травы — мал и незначителен. В существовании ничто не является великим и ничто не является малым, потому что существование едино.

Это то, что понимается под экологией: взаимозависимость. И понятие экологии применимо не только к этой земле, это весьма общее понятие. Экология — это духовное явление.

Вы неправильно интерпретируете реальность. Вы интерпретируете взаимозависимость как зависимость. Это неправильное понимание, а из-за неправильного понимания возникает неправильное желание: стать независимым. Одна ошибка порождает другую ошибку. Вы не можете правильно жить; и если кто-то учит вас независимости — есть люди, которые учат этому, — то они учат вас полнейшей глупости. Вы часть, вы заодно с целым, вы волна в океане. Волна не может быть независимой. Как можете вы отделить волну от океана? И я утверждаю, что океан тоже не может быть отделен от волны. Без волн океан тоже исчезнет. Волны не могут существовать без океана; океан не может существовать без волн, потому что волны есть не что иное, как волнение океана. Разделение обусловлено особенностями человеческого языка. Вы говорите «волны» и «океан»; фактически же нет волн и океана, есть одно — волнение океана. Волна — это не вещь... это процесс, движение, дыхание океана. Вы и ваше дыхание не есть различные сущности: вы есть дыхание, дыхание есть вы. Вы дышите дыханием, а дыхание дышит вами — вы неразделимы.

Жизнь едина. Другим именем для этого единства, для этой взаимозависимости является имя «Бог». Еще одним именем является слово «любовь», причем оно даже лучше, чем слово «Бог», потому что слово «Бог» испорчено теологами. Понятие любви все еще чисто и девственно.

Таким образом, поймите следующее: я не учу изоляции, потому что я не учу развитию эго. Ваши так называемые учителя йоги — все в большей или меньшей степени эгоисты. Однажды ко мне пришел человек, который считал себя великим искателем. Эго находит для своего удовлетворения новые пути. Он был великим искателем, и он был очень старым. Он сказал мне, что в течение всей своей жизни он занимался поиском совершенного учителя, величайшего в мире, потому что на нечто меньшее он не был согласен. Я спросил его: «Вам удалось найти его?» Он сказал: «Да, я встречал многих, но я вынужден был оставить их. Некоторые обманывались сами; некоторые обманывали других; некоторые были безумцами; некоторые были просто идиотами; некоторые были алчными, были эксплуататорами; некоторые были просто попугаями, повторяющими Веды или Упанишады. Я встречал еще много других типов лжеучителей. Но потом, — его глаза засверкали, — я натолкнулся на человека, который был совершенным учителем, и я немедленно заговорил с ним и сказал ему: "Вы величайший учитель в мире"». Я спросил этого ищущего: «Когда вы сказали ему это?» Он ответил: «Когда он сказал мне, что я самый совершенный ученик в мире... сразу же после этого».

Эго все время ищет различные пути для своего роста. Под именем йоги существуют очень многие уловки эго. Не участвуйте в этом. Я не учу вас изоляции, потому что я хочу, чтобы вы оставили эго, а не мир. Мир — это не проблема. Мир чрезвычайно прекрасен; мир — это чистая радость; в нем нет ничего неправильного. Что-то неправильно в вас, но не в мире. Отбросьте эту неправильность в себе; не отказывайтесь от мира. Я учу вас празднованию мира, а не отказу от него. Я утверждаю жизнь, и утверждаю ее безусловно; я говорю вам, что те, кто призывает вас к отказу от мира, являются отравителями, и что с самого начала они учат вас чему-то абсолютно неправильному. Они утверждают, что что-то неправильно в мире: они называют его майей. Я называю майей вас, а не мир. Эго является единственной майей, единственной иллюзией, — но не эти деревья, они просто прекрасны; не эти цветы, не эти птицы, не это небо, не это солнце, не эти звезды — нет, они просто прекрасны; они божественны и священны.

Майей являетесь вы. Поэтому, если вы желаете оставить что-либо, оставьте самого себя. Если вы желаете отказаться от чего-либо, откажитесь от самого себя. И единственным способом отказа от самого себя является празднование. Потому что всякий раз, когда вы счастливы, вас нет; всякий раз, когда вы печальны, вы есть; всякий раз, когда вы подавлены, вы есть; всякий раз, когда вы в восхищении, вас нет. В блаженстве, в экстазе вы исчезаете. В грусти и печали вы снова появляетесь. Понаблюдайте. Когда вы смеетесь, вас нет. Когда вы по-настоящему смеетесь, вас просто нет. Это идет из чего-то, чего вы не знаете. Это идет из чего-то, что выше вас. Это не вы смеетесь: когда смех здесь, вас нет.

Танцуйте. Когда танец действительно овладевает вами, когда это действительно танец, то танцующего больше нет, танцующий исчезает; он не существует. Танец является настолько реальным, что нереальное должно исчезать перед ним. Нереальное не может встретиться с реальным лицом к лицу; ложь не может встретиться с правдой лицом к лицу; темнота не может встретиться со светом. Реальное появляется всякий раз, когда вы являетесь частью целого, будь то в смехе, в танце, в любви — всякий раз, когда вы являетесь частью целого, появляется реальное. Когда вы отделены от целого, вы майя. Будучи единым с целым, вы являетесь Богом.

У меня часто возникает желание иметь изолированное безопасное место, способствующее отказу от мира… Когда вы один, возникает ложный тип «религиозности». Потому что всякий раз, когда вы один, никто не провоцирует ваш гнев, никто не создает возможности для вашей печали, никто не предстает перед вами во всем своем обличье. Вы один: гнев не возникает. Это не означает, что гнев исчез, — просто отсутствует ситуация, благоприятствующая гневу. Вы наполнены гневом, но нет никого, кто бы оскорблял вас, кто бы ранил вас. Отпала только возможность. Вернитесь в мир - пусть вы прожили в Гималаях пятьдесят лет, — потом вы возвращаетесь в мир и немедленно обнаруживаете, что гнев здесь, такой же свежий, как и раньше; может быть, даже еще более сильный, потому что он накапливался пятьдесят лет, пятьдесят лет накапливался яд. Тогда человек начинает бояться возвращения в мир.

Отправляйтесь в Гималаи: вы увидите, как много людей застряло там. Трусы, они не могут вернуться в мир. Что это за чистота, которая боится? Что это за целибат, который боится? Что это за реальность, которая боится майи, иллюзии? Что это за свет, который боится темноты, который боится, что если он придет в темноту, то она может одолеть его? Разве темнота когда-либо преодолевала свет? Но они все равно застряли там. Чем дольше они находятся там, тем меньше они способны вернуться в мир, — потому что в Гималаях они создали для себя прекрасный образ: никто другой не разрушает его. Пребывая в мире, образ сохранить трудно. Кто-то где-то наступит на вашу любимую мозоль; кто-то где-то заденет вас. Вы должны отбросить гнев. Все мои усилия направлены на то, чтобы изменить вас. Не старайтесь изменить сцену, изменяйте, пожалуйста, самого себя. Изменение сцены не поможет никому; это никогда никому не помогало.

А вы думаете... медитации по нескольку часов в день. Если вы даже будете медитировать двадцать четыре часа в сутки, и то это не поможет, если медитация не станет вашим образом жизни. Вы можете медитировать час, два, три часа, шесть часов, много часов — вы можете медитировать даже двадцать четыре часа в сутки: вы сойдете с ума, но не достигнете самадхи.

Самадхи случается тогда, когда вы полностью забываете, что такое медитация. Вы не медитируете; просто то, как вы живете, является медитативным. То, как вы совершаете различные движения, то, как вы ходите, то, как вы едите: все это становится медитативным. Медитация становится качеством вашей жизни; проблема не в количестве. Не думайте о количестве. Не думайте, что если вы будете больше медитировать, то с вами случится больше медитации... это глупо. Вопрос о «больше» не стоит — важно качество, а не количество.

Медитация — это не деньги, которые можно собирать и накапливать. Медитация — это способ бытия: вы не накапливаете ее, вы не можете наращивать ее количество, это не богатство. Это качество вашей жизни.

Поэтому все, что бы вы ни делали здесь, в действительности медитацией не является. Это просто ситуации, в которых, как мне хотелось бы, вы научились бы видеть; это просто подготовка к медитации. Мы называем все это медитациями, потому что оно подготавливает вас для настоящей медитации. Это просто подготовка рабочей площадки, расчистка территории: это не настоящая медитация, потому что настоящая медитация не может «делаться», как не может «делаться» настоящая любовь. Она случается. Вы просто расчищаете пространство своего ума; вы очищаете самого себя, чтобы стать переносчиком, средой, чтобы вами можно было овладеть. Тогда все, что вы делаете, вы будете делать медитативно.

Имеются истории о людях, которые были грабителями или мясниками и которые достигли просветления. Но они достигли, потому что, то, что они делали, они делали медитативно. Я слышал одну даосскую историю: у одного китайского императора был мясник, и ему всегда нравилось наблюдать за работой этого мясника, когда тот должен был забивать животное для кухни. Император приходил и смотрел на все это, потому что все это было прекрасно — такая безобразная вещь, но мясник справлялся со всем этим прекрасно. Он делал свое дело так, как будто совершал молитву; он делал это так, как если бы он был в глубоком экстазе. Император наблюдал за его работой в течение тридцати лет и никак не мог насытиться этим. Каждый день он с величайшим волнением ожидал прихода мясника. Мясник приносил с собой некоторую атмосферу, как если бы он был в храме и возносил молитвы Богу, — а он всего лишь должен был убивать животных. Сначала он молился; затем он разговаривал с животным; потом он благодарил животное. И потом он убивал животное, и каждое движение его было преисполнено необычайной красотой. Император любил наблюдать за ним.