Девушки из Блумсбери - Натали Дженнер

– Разве вы не имеете в виду романтический?

Грейс, стоящая чуть в стороне от мисс Дюморье, закусила губу.

– Думаю, что я в курсе собственных намерений. Это, – почетная гостья обезоруживающе улыбнулась женщинам в аудитории, – есть прерогатива и автора, и женщины.

Вивьен подумала, что это был идеальный момент для того, чтобы отойти от довольно напряженного разговора. Она сделала шаг вперед от места, где стояла рядом с Грейс, и объявила:

– У нас есть время для еще одного вопроса от зала.

Поднялась привлекательная женщина, одетая с ног до головы в черное, как Вивьен, и примерно того же возраста. У нее были теплые карие глаза, как у олененка, полные губы, накрашенные насыщенной красной помадой, и густые темные волосы – настолько роскошные, что Вивьен в кои-то веки пожалела о собственной короткой стрижке.

– «Кукла».

Мисс Дюморье откинулась в кресле, а пальцы правой руки будто против воли взлетели к губам во внезапном воспоминании.

– Понятно. Как любопытно. А вы?..

– Соня Браунелл Блэр.

Все в аудитории обернулись посмотреть на тенденциозную женщину, оказавшуюся среди них.

– И могу я узнать, как вы натолкнулись на этот мой рассказик?

– В «Горизонте». Я была ассистенткой у мистера Коннолли.

– В журнале Сирила? Вы совсем недавно закрылись, да? Мои соболезнования. – По тону Дюморье, однако, нельзя было сказать, что она расстроена новостями.

– Да. – Женщина заколебалась.

– Вы рассказывали мне, как натолкнулись на рассказ.

– Да. – Женщина снова заколебалась. – Мистер Коннолли принес его вместе с бумагами «Критерия», после того как мистер Элиот прекратил его публикацию.

Вивьен беззвучно произнесла буквы Т и С в сторону Грейс, с открытым ртом наблюдавшей, как две женщины обсуждают очевидно личный вопрос подачи рассказа в журнал.

– Значит, вы одна из всего двух людей, кому довелось читать его, – отметила мисс Дюморье с необычной скромностью. – Хотя я признаю, что распространила его намного шире. Без толку, могу добавить.

– Это сильный рассказ.

– Я всегда говорю: «Женщины хотят, чтобы любовь была романом, а мужчины – рассказом». – Дюморье широко улыбнулась комнате, когда женщины в ней открыто засмеялись. Вивьен кинула взгляд на Алека, который наблюдал с другой стороны их импровизированной сцены. Он не казался таким уж веселым.

– Вам был, если не ошибаюсь, всего двадцать один год, когда вы его написали.

– Вообще-то, – поправила ее Дюморье с гордой улыбкой, – мне было всего двадцать.

– Учитывая пришедший к вам с тех пор удивительный успех, вы не попробуете снова его издать?

Мисс Дюморье оглядела комнату, полную матрон средних лет и домохозяек, которые были в восторге узнать о мероприятии, которое они могли так удачно не упоминать перед мужьями, раз уж оно происходило посреди их отведенного на покупки дня. Вивьен и Грейс были как никогда правы в этом предположении, как и во всей этой инициативе. Событие, когда автор с известностью Дафны Дюморье читает из своей еще недописанной работы, новой рукописи под названием «Моя кузина Рейчел», а также отвечает на различные вопросы зала, превращалось в безусловный триумф магазина.

– Я считаю «Куклу» одновременно созданием далекого прошлого и слишком опережающим время для тех, кто управляет издательским миром.

– Вы имеете в виду мужчин.

Дюморье рассмеялась.

– О, определенно.

– Мой покойный муж согласился бы с вами. Он сказал, однажды мужчина напишет ровно этот рассказ – через пятьдесят, шестьдесят лет, и тогда все заметят и прислушаются.

Вивьен заметила, что Эллен Даблдей, анонимно сидящая среди зрителей на заднем ряду, подалась вперед.

– Ваш покойный муж? – спросила Дюморье.

Женщина кивнула.

– Эрик Блэр. Он был огромным поклонником ваших коротких рассказов. Он считал, что они действительно на десятилетия опережают время.

Вивьен сделала глубокий вдох, затем беззвучно произнесла Грейс: «Джордж Оруэлл».

– А, так вы, должно быть, Джулия. – Дюморье и женщина улыбнулись друг другу в тайном сожалении.

– Разве она не сказала, что ее зовут Соня? – прошептала Вивьен запутавшаяся Грейс.

– О господи. Думаю, они имеют в виду Джулию из «1984», – прошептала в ответ Вивьен. Ее голос надломился от важности встречи, разворачивающейся перед ними. Она надеялась, что присутствующая пресса соединяла точки так же быстро, как она. Первый литературный обед «Книг Блумсбери» мог заслужить место в истории даже без драки двух поэтов.

– Что ж, моя дорогая, теперь я искренне выражаю соболезнования. Должно быть непросто так скоро прийти сюда.

Молодая женщина выдавила слабую улыбку благодарности, которая вскоре погасла. Только теперь можно было заметить, как сильно прекрасные черты ее лица были недавно омрачены горем.

– Стоит ли мне кратко описать «Куклу» перед тем, как мы закончим? – Мисс Дюморье обернулась к залу, и аудитория тут же быстро пробормотала согласие. Вивьен нашла эту попытку отвлечь внимание особенно трогательной. Когда она пригласила знаменитую писательницу поучаствовать в инаугурационном литературном обеде «Книг Блумсбери», Дюморье поначалу отказалась, ссылаясь на то, что всю жизнь избегала публичности. Но в итоге вмешалась Эллен Даблдей, объяснив, что подобное мероприятие защитит новое положение Вивьен в качестве управляющей. По мере того как шел обед, Вивьен чувствовала огромное облегчение от уважительных вопросов аудитории о писательском процессе Дюморье, который та описывала с очевидным удовольствием. Вивьен к сегодняшнему дню уже пару раз встречалась с Дафной Дюморье и знала, что та очень тонко чувствует толпу. Каждый данный ей ответ только сильнее интриговал ее очарованных зрителей.

– «Кукла» рассказывает именно что о кукле: своего рода механическом автоматоне, способном исполнять телесные желания женщины.

Аудитория дружно вздохнула. Лицо Вивьен озарилось – Алек начал видимо паниковать.

Он сделал быстрый шаг вперед со своего места, и Вивьен дала ему знак остановиться. В соответствии с жесткими правилами мистера Даттона управляющий каждым отделом имел последнее слово по всем аспектам любого мероприятия, которое решал провести и продвигать.

– Но, конечно, – счастливо продолжила Дюморье, – речь на самом деле не об этом. Рассказ о том, как женщин вынуждают испытывать стыд – в основном мужчины – за то, что они желают тех же вещей, что и мужчины. За то, что предоставляют мужчинам именно то, что – как они говорят нам, – они хотят. Кукла, возможно, была бы решением.

Алек открыто прожигал Вивьен взглядом и открыто показывал на циферблат своего «Патек Филиппа». Вивьен кинула на него безразличный взгляд, прежде чем вернуть внимание гостье.

– Решением? – спросил один из журналистов.

Мисс Дюморье вздохнула.

– Да, для героини рассказа по имени Ребекка, которая живет в Блумсбери. Можете видеть в этих совпадениях что вам угодно. – Делая отсылку к своей самой известной книге, она подмигнула аудитории.

– Вы же не предлагаете всерьез, чтобы настоящие жены и матери…

Мисс Дюморье подняла руку, чтобы заставить мужчину замолчать.