Бесконечная земля - Стивен Бакстер

– Сестра Серендипити – мировой специалист по истории кулинарии. В частности, у нее есть книжка какой-то Дороти Гартли под названием «Английская еда». Серендипити знает ее наизусть. Она может приготовить отличный обед из ничего. Она научила меня жить на подножном корме.

– Весьма примечательно, что женщина с такими талантами посвящает жизнь детям, обиженным судьбой. Притом с полной самоотдачей…

Джошуа кивнул.

– Да. Возможно, дело в том, что ее разыскивает ФБР. Поэтому она редко выходит на улицу и спит в подвале. Сестра Агнес говорит, это ошибка, и вообще, пуля разминулась с сенатором на целую милю. Ну, они, конечно, помалкивают.

Лобсанг заходил туда-сюда по палубе, изящно поворачиваясь возле переборки, как часовой.

Джошуа принялся разделывать лосося, но бесконечные шаги и скрип половиц действовали ему на нервы. Когда Лобсанг прошел мимо в двадцатый раз, Джошуа сказал:

– Если помнишь, так делал капитан Ахав. И знаешь, что с ним случилось? О чем ты думаешь, Лобсанг?

– О чем я думаю! Практически обо всем на свете! Хотя должен признать, что небольшая физическая разрядка, а именно наш спарринг, действительно творит чудеса в отношении познавательных процессов. Я сделал очень человеческое наблюдение, правда?

И он продолжал ходить туда-сюда.

Наконец квазилосось оказался в духовке под наблюдением Джошуа.

Лобсанг перестал ходить.

– Ты хорошо умеешь сосредоточиваться. Не обращаешь внимания на помехи. Очень полезный навык, он способствует спокойствию духа.

Джошуа не ответил. За окном блеснул свет – среди бесконечных евразийских равнин мелькнул далекий вулкан, чтобы исчезнуть в мгновение ока, как только «Марк Твен» перешел.

Лобсанг сказал:

– Послушай, Джошуа. Давай поговорим о прирожденных Путниках, таких как ты.

– И рядовой Перси?

– Ты спросил о моих исследованиях. С самого Дня перехода я пытался постичь различные аспекты этого необычайного нового феномена. Например, я разослал исследователей во всему миру, чтобы изучить пещеры, в которых жили первобытные люди. Ученые получили задание осмотреть аналогичные пещеры в ближайших мирах в поисках признаков живых существ. Предприятие было дорогостоящее, но оно принесло несомненные плоды, потому что мои ученые быстро обнаружили в пещере близ Шове, в последовательной Франции, в числе прочих вещей наскальную роспись. Точнее, эмблему кентского полка времен Первой мировой войны, причем воспроизведенную с достаточной точностью.

– Рядовой Перси?

– Да. Во всяком случае, я уже знал о нем и его подвигах. Но потом в последовательной версии Чедар-Горж, в Сомерсете, мои неутомимые исследователи обнаружили полный скелет мужчины средних лет, которому принадлежали окаменевшая бутыль сидра, несколько монет и золотые часы производства середины восемнадцатого века, от которых остались только золотые и латунные детали. В пещере было сыро, но сохранились сапоги, которые слегка блестели, как и сам бедолага, благодаря тонкой пленке карбоната кальция, накапавшей с потолка. Интересно, что сапожных гвоздей и металлических наконечников шнурков мы нигде не нашли. Я рисую тебе общую картину, Джошуа.

– Довольно мрачную.

– Терпение. Вот что самое интересное в данном конкретном случае. Труп был обнаружен лишь потому, что лежал, просунув пальцы одной руки в маленькую щель внизу стены. Мои агенты нашли упомянутого джентльмена, когда исследовали пещеру на нижнем ярусе. Они увидели кости, торчащие из потолка, как будто пленник безнадежно пытался расширить крошечное отверстие. Очень в духе Эдгара Аллана По, не правда ли? Разумеется, они прорыли ход из нижней пещеры, а остальное можешь себе представить. Этот человек оказался отъявленным вором и бродягой, известным среди местных под кличкой Пасха.

– Он перешел? – спокойно спросил Джошуа. – Держу пари, что других входов в пещеру не было…

На мгновение он представил себе, как ледяная вода стекала в темноте по окровавленным пальцам, пока человек пытался выбраться из пещеры, похожей на гроб…

– Наверное, он изрядно выпил. Сестра Серендипити как-то рассказывала, что сомерсетский сидр готовили из свинца, яблок и опилок. Он заблудился, перешел, оказался в маленькой пещере, не понял, что случилось, и, разумеется, еще больше растерялся. Он пытался выбраться, ударился головой, потерял сознание… Я прав?

– Абсолютно. Череп действительно слегка поврежден, – ответил Лобсанг. – Неприятная смерть. Хотел бы я знать, сколько еще людей оказались в ловушке, прежде чем успели понять, что произошло. Прирожденные Путники, Джошуа. История Базовой Земли полна ими, главное – уметь искать. Таинственные исчезновения. Таинственные появления. Загадки запертых комнат. Превосходный пример – Томас Рифмач, шотландский пророк, который, по легенде, поцеловал королеву эльфов и покинул этот мир. В позднейшие времена множество случаев запечатлено в научной литературе и среди разведданных, разумеется.

– Разумеется.

– Ты необычный человек, Джошуа, но не уникальный.

– Отчего ты говоришь мне об этом сейчас?

– Потому что не хочу, чтобы между нами оставались секреты. А еще я собираюсь ступить на опасную почву. Рассказать тебе о твоей матери.

«Марк Твен» двигался на запад почти бесшумно, не считая легких хлопков вытесняемого воздуха.

Джошуа осторожно отвернулся от пышущей жаром рыбины и спросил как можно спокойнее:

– А что ты знаешь о моей матери? Сестра Агнес рассказала мне все, что было.

– Сомневаюсь, потому что она сама не знала историю до конца. А я знаю. И эта история, позволь заметить, в общем и целом позитивная и вдобавок объясняет множество вещей. Думаю, тебе было бы небесполезно. Но если ты скажешь, я выкину эту идею из головы. То есть сотру из памяти навсегда. Выбор за тобой.

Джошуа вновь переключился на рыбу.

– Ты правда думаешь, что я сказал бы: «Не надо, молчи»?

– Прекрасно. Ты, конечно, знаешь – или, по крайней мере, догадываешься, – что сестра Агнес оказалась во главе Приюта в первую очередь в результате случившегося. Я имею в виду скандальные обстоятельства, сопутствовавшие твоему рождению. По сравнению с этим событием изгнание торговцев из храма – просто развеселый мальчишник. Я видел документы, поверь; и я сомневаюсь, что целый конклав кардиналов теперь рискнет отнять у Агнес ее должность. Она знает всю подноготную. И более того… Твоя мать была очень молода, когда забеременела. Слишком молода. Очевидно, Приют недосмотрел. Кстати, твой отец неизвестен даже мне.

– Я знаю. Мария не назвала его имени.

– При старом порядке вещей ее жизнь представляла собой каждодневное покаяние. Соответствующие письменные показания относительно того, каким образом это происходило, хранятся в личном сейфе сестры Агнес – а также, разумеется, в моих папках, ожидая подходящего времени, чтобы выйти на свет. Этот порядок был совершенно неприемлем в современную эпоху – точнее, он был неприемлем в любую эпоху, но некогда его терпели.