Вояж цвета спелой вишни - Александр Бергман
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Еще нам нужно будет как-то ночевать. Палатки нет, как и теплой одежды, — вновь произнесла Вика.
— Да, это тоже проблема, — согласился Борис.
— Хорошие у нас перспективы, — грустно заметила Вика.
Борис замолчал, давая возможность людям переварить информацию.
— У кого какие будут мысли на этот счет?
— У нас раненый, которому требуется неотложная медицинская помощь, и я, как врач, могу сказать одно: нужно пробираться к реке. Это единственный вариант.
— Согласен, — поддержал Вику Костя. — К тому же дорогу назад мы сможем найти без проблем.
Больше никто не высказывался. Каждый из ребят был погружен в свои мысли о дальнейшей судьбе. Никто не обращал внимания на окружающий лес. А в нем между тем царила бурная таежная жизнь, сопровождаемая какофонией звуков. Здесь щебет птичек, коих в тайге невообразимое множество, смешивался с шумом ветра, запутавшегося в листве деревьев, и все эти звуки складывались в уникальную симфонию. Написать подобную, пожалуй, не смог бы даже самый гениальный композитор.
Со своего места встал Юрий.
— Да, Вика, ты все верно говоришь и про раненого, и про все остальное, — тихим голосом спокойно начал он. — Но только вот есть один ма-а-аленький нюанс. — Рукой он продемонстрировал величину этого нюанса. — У нас имеется приказ, и его, как известно, никто не отменял! — Теперь в его голосе сквозил металл, и он звучал во всю мощь, разлетаясь эхом по тайге. — Если кто-то забыл, я напомню: мы не на прогулку в лес вышли и заблудились! Наш долг — выполнить приказ! И никак иначе! — рубанул рукой воздух Юрий. — А какой ценой это будет сделано, никого не интересует! Даже ценой жизни. И дискутировать тут больше нечего!
Борис внимательно посмотрел на него. «Вот тебе и Юрий! Впрочем, меня это совсем не удивляет. Я с самого начала понял, что он совсем не прост. Сейчас мои мысли на его счет подтвердились. А выступил он очень кстати, иначе что-то в этом роде пришлось бы сказать мне».
— Юра, о чем ты говоришь? — удивилась Вика. — Да мы сейчас сами находимся в критической ситуации! Мы точно не знаем, где находимся, у нас нет ничего для выживания в этих условиях, и к тому же на руках серьезно раненый человек, требующий неотложной медицинской помощи.
— Ошибаешься, Вика, насчет того, что у нас ничего нет. У нас есть приказ и долг, а это поважней палатки и сухарей будет!
— Предлагаю этот вопрос поставить на голосование, — прервал Юрия Борис. — Но перед этим напомню: раненые не участвуют в принятии такого рода решений.
— Это почему же? — удивилась Вика.
— Ты не знаешь? — в свою очередь удивился Борис. — Хорошо, процитирую тебе выдержку из одного документа. «…При общем голосовании по ключевым вопросам голос участника, временно находящегося в состоянии ограниченной физической активности, не учитывается». Странно, что ты этого не помнишь.
— Итак, голосуем. Кто за то, чтобы вернуться назад к Лене?
Рука Вики быстро взмыла вверх. Спустя несколько секунд к ней присоединился Костя.
— Хорошо. Двое, — выждав некоторое время и оглядев ребят, произнес Борис. — Теперь поднимите руки те, кто считает, что группе нужно пробираться к «Сиянию»?
Первыми подняли руки Виталий и Юрий, а потом и Катя. Борис, с непроницаемым видом наблюдавший за голосованием, поддержал их и произнес:
— Четверо. Ну что ж, решение принято, будем пробираться к «Сиянию», — резюмировал Борис и удовлетворенно оглядел группу.
Катя с восхищением смотрела на молодого человека: «Умница, Боря, блестяще! Филигранная работа! Какой тонкий игрок! Мягко и незаметно подвел всех к решению, которое для него, очевидно, является единственно верным. А кроме этого, как бы между прочим решил еще одну задачку — незаметно устранил Зотова. Как он мастерски, а главное, вовремя привел цитату из того документа! Кстати, документик-то весьма специфичен, в открытом доступе его не найдешь. Из этого вывод — Боря имеет отношение к органам, и это бесспорно. Хотя интуиция говорит об обратном. Но какая тут, к черту, интуиция? Да он мне просто нравится. Нет… не просто… очень нравится…»
— И что же теперь? — спросил Костя.
— Ничего, — спокойно произнес Борис. — Доедайте свой завтрак.
— Ну а когда отправляемся?
— Отправляемся? — удивился Борис. — Точно не сегодня. Сейчас у нас на повестке дня только один вопрос — выжить!
— Но мы не можем терять время. — Вика смотрела на Бориса.
— Тогда мы можем потерять жизнь, — спокойно ответил тот. — В первую очередь нам нужно решить вопросы с питанием и ночлегом. Дальше будем действовать по ситуации.
Глава 26
г. Ленинград, ОВД.
Погода за окном кабинета следователя вконец испортилась. Тучи заволокли все небо, ветер с шумом гнул к земле макушки деревьев, и уже первые капли дождя начали отыгрывать свой незатейливый мотив по подоконнику.
Максимов взглянул на часы.
— Ну вот, уже пять скоро, — вслух произнес он. — Скоро «на ковер» к начальству, а у меня… сплошные неизвестные.
Он встал из-за стола, взял в руки лист бумаги, на котором последние несколько минут что-то писал, задумчиво посмотрел на него и вновь положил на стол. В этот момент раздался стук в дверь, и в проеме показалось брюхо Пузановского.
— Ну, Семен Евгеньевич, ты и работку мне подсуропил! Мы с Гришкой все очистные на карачках облазили! А сейчас уже дождь начался, больше там ничего не найти, — выдал тираду Коля, войдя в кабинет. Его лицо лоснилось, рубашка была во многих местах мокрая от пота, а на ботинках лежал толстый слой пыли. Он прошел по кабинету, плюхнулся на стул и вытянул ноги. Сиденье предательски заскрипело под его весом, но выдержало.
— Ну, удалось что-то обнаружить?
— Сейчас Гришка придет и все доложит, — махнул рукой Коля. — А я вот что хотел, Семен Евгеньевич… Обрадовать тебя собирался.
— Сомневаюсь, Коль, что тебе удастся меня обрадовать.
— Я по поводу татуировки нашего утопленника хотел высказать свои соображения.
— Да не тяни кота за хвост, Коль, ты мне уже третий раз обещаешь и все не рассказываешь, давай уже, — занервничал следователь.
— Семен Евгеньевич, помнишь, зимой меня командировали фотографировать межведомственные соревнования по борьбе?
— А, это там, где у тебя пленку забрали гэбэшники?
— Точно! Я им еще предложил тогда напечатать фотокарточки, ведь кто лучше меня изготовит мои снимки? Они — нет. Сами, сказали, сделают.
— Наверно, в этих соревнованиях их сотрудники участвовали, вот они и забрали негативы. Коль, а что здесь такого-то?
— Так вот, Семен Евгеньевич, там
