Измена. Двойное предательство - Яна Невинная

Что-то обещала, уговаривала меня, слова превратились в бессвязный лепет, который не выходило воспринять. Не могла и не хотела. Нет, поздно уже для любых увещеваний, уговоров, всё в прошлом…

— Римма Марковна, я если и приеду, то только за вещами.

— За вещами? — растерялась она.

— Вы… Понимаю, что стараетесь помирить меня с мужем, но нет, я не вернусь.

— Упрямая ты, Ритка, гордая, прости ты меня за откровенность, но Олег не самый плохой выбор! Да, оступился! Но зато как любит! Готов принять тебя такую!

— Пусть так, пусть я плохая, неблагодарная, — затряслась я, не сумев скрыть язвительности, — но уж какая есть… Олег может найти себе женщину, которая родит ему детей, а я…

— Прости, Рит, ну вот да, не понять тебе меня! Пока сама матерью не станешь, не поймешь, что ребенка своего любым любишь, всё для него сделаешь, костьми ляжешь! Думаешь, хотела я принимать нагуляша этого? Но внук же, родная кровь… Ты пойми меня…

— Да я понимаю, — судорожно выдохнула я, стараясь не расплакаться, — но и вы меня поймите. Я не могу через себя переступить.

— Верю, Рит, верю, дурак он, ой дурак! — ругалась она на своего сына. — Непутевый… Ладно, Рит, что мы всё по телефону? Ты приезжай за вещами. Давай я грузчиков организую? Что-то я же должна для тебя сделать. Приезжай прямо сегодня. Я приеду, вещи разберем, помогу всё сложить. Поговорим еще, я хочу с тобой в хороших отношениях остаться. Нам-то что делить? А деньги я тебе немедленно переведу… Ты прости меня, родная…

Не знаю, может, она что-то еще говорила, но я не слушала.

Нажала на кнопку отбоя. Сидела какое-то время и смотрела в одну точку мутным взглядом. Ничего перед собой не различала. Полная сомнений, дождалась возвращения из душа Эдгара. Если я ожидала дефиле в полотенце на бедрах, Давыдов разочаровал. Вышел уже одетый в футболку и спортивные штаны.

По моему лицу сразу понял, что я не в себе.

— Мне свекровь звонила, — решила не тянуть кота за хвост, — хочет, чтобы я приехала и вещи забрала, очень мило со мной говорила, не обвиняла, даже день…

Меня прервал сигнал уведомления. Взяла в руки телефон и увидела, как на мой счет планомерно возвращаются переведенные суммы.

— Деньги вернула, — показала ему экран.

Давыдов помрачнел и сел на край кровати, задумчиво глядя на меня.

— И ты хочешь поехать, — не спрашивал, а утверждал.

— Жду, что ты мне скажешь. Как адвокат, — воззрилась на него с вопросительным выражением лица. — Говорит, судиться не будут. Развод Олег даст. Даже в доме жить предлагала, а Олега к себе забрала.

— Удивительная метаморфоза, — хмыкнул он скептически.

— Тоже не веришь?

— Я? Рит, я этих людей не знаю так, как ты. Это ты мне скажи, можно ли им доверять.

— Я думала, что знаю, но нет, — мотнула головой, — ничего я не знаю. Каждый может повернуться к тебе плохой стороной.

— Ты и обо мне так думаешь?

От его вопроса вздрогнула, а пристальный взгляд заставил занервничать.

— Я ничего такого в виду не имела… Но и ты пойми мою осторожность.

— Не все такие, как Олег, — выплюнул Эдгар, а я не поняла, как в наш разговор пробралось что-то очень личное.

— Я не сравниваю, нет, просто… Черт, — встала я резко и заходила по комнате. — Просто она хочет отдать мне вещи, и всё. А я? Я почему их должна оставлять там? Покупать новые… Зачем? Там весь мой гардероб, косметика. Кому это надо? Всё же выбросят. Считаешь, это глупо?

Эдгар встал, мрачно глядя исподлобья своим привычным взглядом. Убрал руки в карманы и смотрел, как я нервно перемещаюсь по комнате.

— Ты не должна спрашивать у меня разрешения или оценки. Ты сама решаешь, что тебе делать, ты взрослая женщина. Как адвокат я могу сказать тебе, что подписывать, а что — нет. Но, если ты хочешь встретиться со свекровью, кто я такой, чтобы препятствовать?

— Я должна забрать вещи и решить, куда их перевезти.

— Не понял, — вздернул он брови, челюсти сжались.

— У меня теперь есть деньги. Я не могу больше жить с тобой. Ты предоставил мне жилье, и я тебе очень благодарна, но мне пора начинать новую и самостоятельную жизнь.

Что-то недоброе мелькнуло в глазах Эдгара и напугало меня. Но он, как всегда, стоически выдержал паузу и размеренным, холодным тоном произнес:

— Как пожелаешь.

Спокойно, равнодушно, бесчувственно.

Я так и не поняла, что он думал по поводу моих решений, но мне важно было самой встать на ноги, доказать что-то себе, не чувствовать себя никому обязанной.

И если при этом я как-то раню Эдгара, что ж… Он должен был мне об этом по крайней мере сказать…

* * *

К своему бывшему дому я подъехала днем. Долго думала, брать ли с собой угощение. Вроде в гости с пустыми руками не ходят, а я именно так и решила — что навещаю свекровь в ее доме. Поэтому купила торт. Ее любимый, пражский.

Римма Марковна всплеснула руками и расплылась в довольной улыбке.

— Боже мой, ты меня до слез растрогала…

Осторожно вошла в дом, дребезжа внутри, как порванная гитарная струна. Осмотрелась. Свекровь суетливо повертела торт в руках и ушла с ним на кухню.

— Привет, — раздалось рядом, и мое сердце прямо-таки ухнуло вниз.

Подняла голову, вперила взгляд в мужа.

Почему-то я знала, что он будет здесь, и предчувствие меня не обмануло.

Но маленький сверток в его руках поверг меня в шок.

От предательства я чуть пополам не сложилась. Дурно стало, тошно. За что они так со мной? Что за издевательство? Зачем обманули?

И такая злость меня обуяла, что зубы чуть в труху не раскрошила.

Всё это было расчетливым обманом. Римма Марковна запудрила мне мозги, чтобы вынудить сюда приехать, и знала, что я ни под каким предлогом не соглашусь увидеться с Олегом! Не мытьем, так катаньем, да, свекровушка?!

Сразу же развернулась на негнущихся ногах и хотела открыть дверь. Убежать. Немедленно выбраться из этого дома, где меня столкнули с самым страшным кошмаром! С плодом измены и двойного предательства. И мужа, и подруги.

— Рита, останься, не уходи, ну пожалуйста, — как-то особенно умоляюще упрашивал Олег, идя на меня вместе со свертком в руках. — Всю жизнь бегать не будешь, всё равно придется встречаться, разговаривать, ты же приехала, зачем убегаешь?

Остановилась, рука упала вниз с ручки двери. Дышала через раз, пытаясь успокоиться. Внутри острые зазубрины