Уборщица - Наталья Бочка

Неожиданностью для работников мастерской стало повышение зарплаты. Все шептались – это неспроста, что-то тут не так. Почему хозяин вдруг так расщедрился? Замучила совесть? Замаливает былые грехи? А может, ему что- то нужно?

Если бы когда-нибудь хоть один из них пришёл к Лозовому и сказал, что недоволен зарплатой, то, скорей всего, был бы спущен с лестницы. Это в лучшем случае. В худшем, попросту уволен. Поэтому довольствовались тем, что получали. Благо, хоть не хуже, чем у других, а иногда и лучше. Так чего жаловаться? Есть работа – хорошо, у других её вообще нет. Уходить в свободное плавание автослесари и электрики не решались, боясь потерять место на престижной техстанции. Но когда хозяин повысил заработок почти на двадцать пять процентов, это вызвало некоторую настороженность и удивление.

Но настораживаться, как оказалось, было незачем. Тот, кто сказал – заела совесть, оказался недалёк от истины. Андрей не сразу всё обдумал, но некоторые моменты Надиных слов всё же дошли до его сознания. Он не считал себя плохим человеком, и старался не совершать дурных поступков, но он не мог контролировать свою вспыльчивость. Понимал это, и от этого не становилось легче.

Наоборот, после каждой такой истории, его сильно мучила совесть. Слишком долго он находился под влиянием своего отца, и очень глубоко засели вредные привычки. Ощущение власти над людьми понемногу разрушало другие, более человечные черты его характера. Но он умудрялся всё же возвращаться к ним и сожалеть о поступках, совершенных в ярости.

Бухгалтер Анастасия Петровна работала на фирме с самого начала её открытия, ещё при Александре Николаевиче – отце Андрея. Она знала всё и обо всех. Многолетняя работа с семейством Лозовых научила выдержке и терпению. Поэтому бухгалтерша стойко выносила все истерики хозяев, не без ущерба для своего человеческого достоинства. Она давно приспособилась к условиям работы в фирме, и никакая передряга уже не могла выбить Анастасию Петровну из колеи.

В пятьдесят девять – очень подтянута и элегантна. Крашенные блондексом волосы чётко лежали в идеальном каре. Макияж, маникюр – всё, как положено элегантной женщине, следящей за течениями моды. На носу очки в позолоченной оправе. Она смотрела поверх них на собеседника, и казалось, что именно она управляет здесь всеми.

В кабинет Андрея Анастасия Петровна входила с видом хозяйки и покровительницы. Она единственная умудрялась говорить с ним в моменты его ярости, и это его очень злило, но и ослабляло гнев. Она одна могла утихомирить Андрея, как утихомиривала когда-то его отца. Почти невидимое её влияние сказывалось во всем, что было хорошо для фирмы.

При всей любви к Лозовым, Анастасия Петровна всё же лучше чувствовала себя в общении с работающими на них людьми. Она была с рабочими и за рабочих. Поэтому все продвигаемые ею идеи служили только для пользы подчинённых. По возможности, и не в ущерб хозяевам. Ходили слухи, что она была любовницей отца Андрея. Будто именно из-за неё от него ушла жена. Но это были только слухи, ничем, собственно, не подтверждённые.

В дверь постучали. Анастасия Петровна вошла в кабинет.

– Можно, Андрей Александрович? – вопрос явно запоздал.

Он хмуро посмотрел на дверь, и взгляд его несколько смягчился.

– А, да-да.

– Я принесла личные дела, как вы просили. И учётные книжки, – она положила на стол увесистую папку.

– Да-да, присаживайтесь.

Она села напротив. Быстрым внимательным взглядом оценила его настроение и спокойно облокотилась на стол. Андрей пододвинул папку и начал перелистывать.

– А цифры? – спросил он, не поднимая взгляда от документов.

– Вот, – протянула она другую папку.

– Хорошо, – и он погрузился в разглядывание записей.

Через пару минут Андрей откинулся в кресле и посмотрел на Анастасию Петровну.

– А когда в последний раз мы повышали зарплату?

– Так, сейчас посмотрим, – она подвинула папку к себе и полистала. – Ага, вот. Так, раз, два, три, четыре. Четыре года назад, – заключила она.

– Четыре года назад, – повторил Андрей.

Он встал, медленно прошёлся по кабинету, остановился у окна и с минуту смотрел во двор. Потом вспомнил о присутствии бухгалтерши и сказал: – Анастасия Петровна, я вас порошу сделать перерасчёт по зарплате и увеличить её на двадцать пять процентов.

– На двадцать пять процентов? – подскочила она. – Но это почти…

– Я вас прошу сделать это, – сказал он так, словно она хозяйка, а он подчинённый.

– Но можно сделать это постепенно. Иначе нужно будет поднять цены на услуги, – попыталась возразить она.

– Цены мы и так поднимем, это никуда не денется. Но сначала мы поднимем зарплаты, – сказал он, теперь уже тоном, не терпящим возражений.

Андрей подошёл к столу и открыл где-то посередине папку с личными делами. Получилась так, что открытая случайно страница оказалась с фотографией Горохова Владимира Михайловича. Андрей уставился на ненавистное лицо. Достал из файла бумаги, пролистнул их и бросил на стол. Но потом посмотрел более внимательно и вытянул один лист. Это была ксерокопия паспорта.

Анастасия Петровна притихла, ожидая других распоряжений, но Андрей резко сказал:

– Идите работайте.

Бухгалтерша подхватила документы и скрылась за дверью так быстро, что Андрей за своими мыслями не заметил этого исчезновения.