Переулок капитана Лухманова - Владислав Крапивин

Ночью Миру приснился отец. Это случалось редко, а нынче отец будто решил поддержать Мирослава. Они сидели на берегу заросшего пруда, пахло камышами, а папа дергал струны гитары (той самой).

Мир спросил:

«Как ты думаешь, я правильно решил насчет плавания? Или получается, что струсил?»

«Ничуть не струсил, — сказал отец. (Он был рядом, а говорил словно издалека.) — Ты ведь боишься не за себя, а за других… А правильно или нет, сказать трудно. Тут решения могут быть всякие. По крайней мере, твое — одно из верных».

Предстартовые хлопоты

Идея весенней регаты все больше занимала юных тэковцев. И не только Мира, Мака и Машу. Подключились еще Машин друг, Данька Заборов, Крылатый Эльф, несколько «торпедоносцев» из пятого «А» и всякие другие ребята, узнавшие о предстоящих состязаниях. Никто никого специально не звал, не уговаривал, но все равно в списке, составленном Маком, набралось около тридцати человек. В том числе Игорь Густорожский и Александра Деревянко, по имени Шурик. Они теперь все чаще «выходили на контакт» с Миром и его друзьями и знали о тэковских делах.

— Пусть нас обвинят в этом… в ин-фан-ти-лизме, но мы должны поддерживать традиции города. Это так же важно, как беречь тополя, — заявила Шурик. И в подтверждение своих слов попросила включить в список двоюродную сестру Маринку. — Она еще дошкольница, но деловая и любит книжки про корабли…

Маринку включили. Жалко, что ли?

Решили провести состязания, когда в переулке Капитана Лухманова вместо стаявшего снега во всю ширину и длину разольется лужа.

— Это бывает в день весеннего равноденствия, каждый год, — объяснил Дядюшка Лир. — Должен признаться, что я в это время обязательно захожу в переулок и пускаю в лужу кораблик. В память о наших давних играх… Не выдавайте меня…

Обещали «не выдавать».

Оказалось, что подготовка к регате требует немало хлопот. Надо было написать на длинной бумажной ленте лозунг «Да здравствует Лухмановская регата!» и прибить его к монастырской стене в день старта. Нужно было позаботиться о призах и дипломах. Решили, что дипломы должен получить каждый участник, независимо от побед и поражений.

В давние времена, когда регату устраивали тэковцы первого поколения, дипломы рисовали цветными карандашами на тетрадных листках. Не так уж много их требовалось. «А сейчас иные технологии», — сказала Шурик. Она приготовила образец. Изобразила на альбомном листе лихого капитана с трубкой, с перевязанным глазом, в ботфортах и с пистолетами за широким ремнем. На фоне сизых облаков и раздутых парусов была и надпись — витиеватыми старинными буквами (конечно, ее начертал Мир):

ТАЙНЫЙ ЭКИПАЖ КОРАБЕЛЬЩИКОВ

УЧАСТНИКУ ВЕСЕННЕЙ РЕГАТЫ

ИМЕНИ КАПИТАНА ЛУХМАНОВА

А пониже пустой линейки, где полагалось вписать имя, еще одна строчка:

ДА ЗДРАВСТВУЮТ ВЕТЕР И ПАРУСА!

— А еще можно сделать подпись, — разгорелся новой идеей Мак. — «Капитан Д. Лухманов». Скопировать с книжки.

Посоветовались с Дядюшкой Лиром. Тот сказал, что мысль неплохая.

— И давайте украсим грамоту настоящей тэковской печатью…

Все заголосили хором:

— Какой печатью?! Откуда она?!

Посмеиваясь, Константин Петрович извлек из ящика стола черную шахматную фигуру. На ее подставке, внизу, был резиновый кружок с вырезанными буквами. Дядюшка Лир дыхнул на печать, приложил к бумажной салфетке. Оттиснулась буква «Фита», а внутри ее — буковки «ТЭК».

— Это я смастерил в годы расцвета славного корабельного братства, — гордо сообщил бывший четвероклассник Удальцов. — Раньше в подставке была свинцовая чушка. Я ее выколупал, а шахматное величество использовал для печати.

И все дипломы украсили оттиском с «Фитой». А заодно и свои ладони.

Шурик спросила:

— А у кого есть цветной принтер? У меня нет…

Мир и Мак рассчитывали на мамину помощь: принтеры были у нее на работе. Но оказалось, что обе машины, как по заказу, «испустили дух».

Мир не хотел ждать. Он вместе со старостой своего класса, Игорем Святкиным (для моральной поддержки), пошел к директору школы. Но оказалось, что Лев Сергеевич в командировке и всеми делами в сейчас управляет старшая завуч.

— Клавдия Максимовна, мы готовим весеннюю игру. Парусные соревнования. Можно напечатать дипломы на школьном принтере?

Пожилая и утомленная Клавдия Максимовна была человеком осторожным, но к Мирославу Рощину, активисту, гитаристу, певцу и победителю всяких конкурсов, относилась благосклонно.

— Любопытно… Что за дипломы?

— Вот…

— Гм… неплохо нарисовано!..

И все вышло бы хорошо, но в кабинете оказалась еще одна завуч, Елена Викторовна. Она числилась куратором начальных классов, но была так инициативна, что присвоила себе множество обязанностей и теперь ведала внеклассной работой во всей школе. И конечно же ввязалась:

— А что за соревнования? Они согласованы с планом каникулярных мероприятий?

— Да какие планы? Соберутся ребята вокруг лужи, пустят в воду кораблики…

— А кто из взрослых будет за это отвечать?

— За лужу? — не удержался Мир.

— За технику безопасности, Рощин! — сдержанно вознегодовала Елена Викторовна.

— Чтобы дети не потонули в луже? Придет Константин Петрович Удальцов, ветеран ТЭКа.

— Что еще за «тэка»?

— Было такое детское общество. Я же рассказывал на собрании, вы там присутствовали…

— Я не могу помнить все выступления на собраниях…

Мир и староста Святкин переглянулись. Было похоже, что принтера не видать. В Елене Викторовне жил интуитивный страх пред любыми делами, которые придумывались ребятами. «Нужны мероприятия, способствующие совершенствованию личности, а не воспитанию стадных инстинктов», — любила говорить она. Видимо, и в этот раз она собиралась сказать что-то похожее. Осторожно стукнули в дверь, и появился Брагич. Надо заметить, он умел появляться в нужные моменты.

— Ладно, мы пойдем, — осторожно сказал Мир и потянулся, чтобы взять диплом.

— Нет, подожди! — заупрямилась Елена Викторовна. — Клавдия Максимовна, вы обратили внимание на рисунок? Этот пират на нем дымит, как пароход! В наши-то дни, когда набирает силу борьба с курением!.. Посмотрите!

Подошел Брагич и тоже посмотрел. С трех шагов. Елена Викторовна заметно напряглась.

— Красивый рисунок, — заметил Брагич. — Рука мастера.

— Да, «рука»! — вознегодовала Елена. — Табачные облака, в то время как сейчас младшим школьникам запрещают смотреть даже «Ну, погоди!», потому что там курит Волк!

— Но здесь-то не обычный Волк, а морской. Персонаж книжек Стивенсона и Лухманова, — возразил Брагич. — Лухманов, кстати, легендарная личность, Герой Труда. В двадцатых годах на Дальнем Востоке он отстоял российский флот, когда его пытались угнать за границу белогвардейцы…

— Да! И страна по достоинству оценила его заслуги, — сладковато-назидательно заметила Елена Викторовна.

Мир терпеть не мог этого ее тона. Она всегда старалась вставить что-нибудь «воспитательноправильное». И он не выдержал:

— Ага, «оценила»! Когда ему пошел восьмой десяток, вместе с семьей усадила в тюрьму. Потому что, мол, враг народа…

— Ну… да. Такие явления в ту пору имели место. Это издержки исторического процесса. Но нельзя все рассматривать только с негативных позиций. Были неоправданные жертвы, но они лишь оттеняют нынешние достижения, когда демократия и законность все расставили по своим местам.

— Ух как расставили! — вдруг вмешался Игорь Святкин, в общем-то совсем не скандальный, миролюбивый пацан. — У брата до сих пор рука еле двигается. Они с однокурсником проходили по бульвару, там какой-то митинг шел, они остановились послушать, сзади менты с дубинками — ни с того ни с сего…

Елена завелась:

— А незачем соваться куда не надо! Дело студентов — сидеть над книгами, а не якшаться со склочной оппозицией!..

Мира опять дернуло за язык:

— Над какими книгами? Из утвержденного списка?

— Какой список вы имеете в виду, Рощин? — очень вежливо поинтересовалась Клавдия Максимовна.

— Тот, про который пишут в Интернете. Мол, министерство утвердило список из девяноста шести книг, которые надо прочитать, чтобы стать образованным человеком. Всё остальное побоку…

— Мирослав, ты не прав, — бесцветным голосом уточнил Брагич. — Список расширен. Добавлены Конан Дойл и Лукьяненко…

— И правда, демократия… — вставил Святкин.

Вмешалась Елена Викторовна:

— Я не понимаю, о чем речь, Андрей Ренатович?.. Списки — это лишь рекомендация. Каждый может читать сколько угодно. Да только наши ученики не очень стремятся: все приклеились к компьютерам.