Отмель - Илья Сергеевич Ермаков

– Хватит. Достаточно.

Теперь…

– Точно все.

Выйти через дверь не получилось. Странным образом она была заперта так, что изнутри не открыть. Нужен только ключ.

– Чертов дом с чертовыми замками! Почему так сложно?!

Она опять вспомнила, как несколько минут назад больше получаса возилась с замком в заборе.

– Бережете свою водку и сигареты? Проклятье!

Пришлось выбираться опять через окно.

– Прости за вранье, Малыш. Я тебя обманула. Будет неприятно. Опять. Но на этот раз… это точно, последний раз.

Вернувшись к окну, Мама перебросила рюкзак – тот плюхнулся на землю. Она надеялась, что ничего стеклянного не разбилось. Она не просто так запихала бутылку с водкой и банки с фасолью среди туалетной бумаги и полотенец: чтобы ничего не разбилось, если она упадет в пути. А такое вполне может с ней случиться, особенно теперь.

Мама сняла ружье. Аккуратно бросила его поверх рюкзака, а сама принялась перелезать через оконную раму.

Она поставила одну ногу на бетонную ступеньку. Потом вторую. Осталось шагнуть на землю и…

Мама упала.

Не сама.

Ее схватили рукой за шею и повалили назад.

Глухой удар.

Звон в ушах.

Мама видела перед глазами здоровую мясистую руку мужскую в черной куртке, с волосатой тыльной стороной ладони. На пальцах – посиневшие татуировки.

Но самое главное другое.

Нож.

Чертов нож в этой сраной мясистой руке!

Мама услышала вопль:

– Сдохни, сука!

Лезвие развернулось к ней.

Мама дернулась в сторону, и нож ударил в плечо.

Сталь прорезала ее куртку, кофту и вошла под кожу.

Мама широко распахнула рот. В глазах начало темнеть. Всю правую руку охватила острая ледяная боль.

– Не рыпайся, мразь!

Мама схватилась за руку, сжимающую нож, сдвинула куртку с запястья и впилась зубами в грязную кожу. Она сжала зубы так, словно кусала шашлык.

Она чувствовала, как ее зубы пронзают человеческую плоть, а по уголкам губ уже течет чужая кровь.

Мама дернула челюсть в сторону и вырвала кусок кожи и мышц. Она поспешила избавиться от него и сплюнула его на землю.

Как сильно нужно сжать зубы, чтобы откусить кусок живой человеческой плоти? У нее этой силы хватило сполна.

Противник мгновенно ослабил хватку, отпустил руку и повалился на землю за нее спиной.

Мама скатилась вниз, села на колени и взялась за рукоять ножа, все еще торчащего из ее тела.

Она обернулась назад и увидела его, нападающего.

Невысокий. Лет за шестьдесят. Седой. Рыхлое лицо пьяницы. Щетинистый. Кривые серые губы и черные глаза. Уши заложены берушами.

Мародер.

Один из убийц, о которых предупреждала та женщина…

Одетый в простые джинсы и черную куртку на молнии, он лежал на земле, хватаясь за свою окровавленную руку.

Мама глянула в сторону: ружье. В двух метрах от нее.

Эти два метра еще надо проползти.

Она отпустила рукоять ножа, позволяя лезвию и дальше оставаться внутри ее тела. Черт с ним! Боль жуткая. Но она все еще жива.

Еще жива…

Она ползет за ружьем на коленях. Оно же заряжено. Она еще может убить этого подонка.

Мародер, заметив ее движения в сторону ружья, пришел в себя. Словно перестал чувствовать боль, ощутив более сильное чувство – страх смерти.

Смерти, которая его вот-вот настигнет, если он не поторопится и не предпримет решительных действий.

Он оторвался ногами и руками от земли и, как животное, набросился на Маму, снова повалив ее землю и прижав собой.

– Ничего не выйдет! – проорал он.

Его руки потянулись к ее ушам…

Проклятье!

Черт!

Все произошло быстро.

Мама с силой хватается за рукоять ножа, извлекает его из своего тела, ощущая пронзительную режущую боль, разворачивает лезвие и…

Вонзает кинжал в лицо мародера.

Прямо в щеку.

Тот взревел, взмахнул руками, перевернулся в сторону и отпрянул от нее.

Шанс есть…

У нее есть шанс победить в этой чертовой бойне!

Покрывшись ледяным потом, Мама продолжила ползти к ружью. Еще немного… оно у нее в руках.

– Нет! – орет мародер.

Она сжимает ружье, поворачивает в его сторону. Тот уже бросается на нее…

Одно движение.

Курок.

Зажать…

Выстрел.

Его тело откинулось от нее прочь, словно манекен. В груди зияла кровавая дыра. Мародер лежал неподвижно на земле, а его пальцы… пальцы слабо шевелились…

Живой?

Этот человек еще жив!

– Проклятье…

Она никогда не убивала. Никогда не лишала никого жизни. Она всегда была готова защищаться. И сейчас она защищалась. Она надеялась его убить во время защиты, но теперь…

Теперь это будет убийство.

Она смотрела на него, раненного и беспомощного. С ножом в щеке и дырой в груди.

Его голова посмотрела куда-то в сторону. Мама проследила за ним взглядом и…

Увидела ее.

Женщину.

Рыжие пряди волос скользили по лицу и падали на плечи. Зеленая куртка и синий шарф. Темные джинсы и сапоги. Она стояла на дороге, в проеме ворот.

Стояла и смотрела на мужчину и на того, кто его почти убил.

Ее взгляд…

Что она чувствует, видя перед собой все это?

Мама прикинула ее возраст. Они вполне могут оказаться ровесницами. Может, это его дочь?

– Вот черт…

Она наставила на нее дуло ружья, чтобы припугнуть, и раненый заревел:

– Нет!

Рыжая убежала.

Она рванулась с места слишком быстро: Мама даже не заметила, ведь отвлеклась на голос мужчины.

Кто эти люди?

Если они выживают, то почему попытались убить?

Может, увидели ружье и напали?

Или они нападают на всех, чтобы спасти себя?

– Дерьмо…

Она смотрит на него, лежачего, полумертвого-полуживого.

Его губы слабо шевелились.

Она могла прочитать его речь по ним.

«Убей» – говорил он.

Убить…

«Убей меня» – произносили его губы.

Рана слишком большая. Она не может его вылечить.

Если выстрелит, рыжая услышит этот выстрел и все поймет.

«Может, вынуть у него беруши? Нет! Это слишком жестоко. Я не позволю никому умереть такой страшной смертью!».

Мама попыталась подняться на ноги – в плече стрельнуло.

– Черт!

Она с трудом встала и посмотрела в лицо человеку, который уже смотрит на свою смерть.

«Убей» – говорили губы.

Она подошла ближе. Осмотрела его. Мама опустила дуло ружья на лоб.

И заметила… кивок.

Его легкий кивок, который говорил: «я готов».

Но она?..

Готова ли она это сделать?

«Давай».

Она закрывает глаза. Отворачивается. И нажимает на курок.

Раздается оглушительный выстрел.

Она не смотрит.

Не открывая глаз, она поворачивается к нему спиной, только теперь позволяя открыть глаза. Рот наполняется слюной. Она сплевывает ее на землю полным ртом. Мама подходит к рюкзаку, открывает его и достает бутылку водки. Открывает ее и начинает судорожно поливать плечо.

Шипит.