Побочная Кровь (СИ) - Рома Валиса

Дамес так и замер, вытирая волосы вторым полотенцем. Закинув его на плечо, он прошёл к скамейке, и невольно я обратила внимания на его спину: крылья и вправду врастали в лопатки, светлыми пёрышками покрывая кожу этом месте. У Ориаса всё было не так: его спину покрывали шрамы и татуировка.

– В ночь на последний день Вселенного Колеса, – опустившись на скамейку, негромко произнёс Дамес. – Бесконечно сто тридцать третий год с того дня, как Геноцид пожрал половину Вселенной.

У меня в животе всё неприятно стянуло.

Во Вселенной было лишь три самых ужасных случая, перевернувших многие галактики вверх дном: отделение Бароний от Содружества, нападение Мёртвого Узурпатора и Чёрный Геноцид, способствовавший резкому сокращению жизней почти на одну треть. О нём… не принято говорить, как уже можно было понять. Но надо же пояснить, почему годы исчисляются со знака «бесконечность». Так вот – эта дата укоренилась в тот день, когда Геноцид смогли остановить, но к тому моменту большая часть существ и планет Вселенной вымерло, обратившись в пепел. Да–да – целые планеты стали покрыты пеплом, земля их стала чёрной и кое–где потрескалась. Эти «сектора», где произошёл Геноцид, закрылись раз и навсегда, дабы дремавший там вирус вновь не уничтожил на этот раз уже всю Вселенную.

Кто вызвал Геноцид, был это вирус или за этим стояли живые существа, и специально ли – до сих пор загадка. Прошло сто тридцать два года с того момента, а никто ничего до сих пор не выяснил. Так что прозвали это Чёрным Геноцидом, и тех, кто за ним якобы стоял, упекли на Серфекс.

– Дамес, – тихо произнесла я, осторожно опустившись рядом с ним и чувствуя жар от его кожи. Врасы были горячее людей, потому и не мёрзли в холодных водах. Видимо, место, в котором они раньше жили, было весьма холодным, – ты не думаешь, что Айна… она не готова. Хоть ей и внушают это с детства, забив все мысли, но она… она ребёнок. Я и то была на пару лет старше, когда легла в постель с…

Я вовремя прикусила язык.

– Неважно. Просто скажи мне вот что: сколько будет Айне, когда у неё под сердцем будет ребёнок? Четырнадцать, пятнадцать? Звёзды, да она сама будет ребёнком в это время! Ребёнком, который хочет мир познать, а не сидеть в четырёх стенах с одними фрейлинами, запертым в своём кабинете братом, а по совместительству и мужем, и мечтать, как в один день проберётся на корабль к Ориасу.

– Айна не такая…

– Как будто ты таким не был, – перебила его я, и по смутившемуся взгляду поняла, что попала в точку. – Почему вам просто нельзя взять и выбрать себе того, кто действительно нравится? Может, даже эти самые Чувства проснутся…

– Примечательно, что тот, кто не знает о Чувствах, говорит про их проявление, – раздался сбоку насмешливый голос.

Я подскочила на ноги как ужаленная, повернувшись к плавно вошедшей диве Мините и со скрипом на зубах поклонившись. За ней вплыли три фрейлины, тут же зардевшись при виде полуголого Дамеса. Тот встал за мной, учтиво склонив голову перед матерью.

– Уже переписываешь законы на свой лад? – с опасной искрой в лазурных глазах поинтересовалась дива Минита.

Я не могла не заметить сверкающую серебром и лазуритом одежду, похожую на морскую волну с пеной на подоле и рукавах. Светлые волосы с сединой были забраны в высокую кичку со струящимися вниз прядями, в которых мелькал жемчуг. Волосы были зачёсаны так, чтобы скрыть шрамы на виске.

Я как–то упоминала, что дива Минита могла поспорить красотой с Матерью Аай, так вот, в связи с последними событиями, дива Минита смело завоёвывает первое место, даже не смотря на свои шрамы и солидный возраст.

– Это вряд ли доступно мне на сегодняшний день, – как можно учтивее улыбнулась я.

– Надеюсь, никогда и не будет доступно, – с холодной расчётливостью в голосе ответила та, переведя взгляд на сына. – Полагаю, руки ты держала при себе, или Ориаса тебе уже мало, как и всех остальных, с кем ты успела переспать?

У меня так и отвисла челюсть от этого обвинения. Уши предательски вспыхнули, когда среди фрейлин раздались смешки.

– На что вы намекаете, дива? – послышался позади стальной голос Дамеса.

– Да так… я просто решила узнать, кем же была наша Мэлисса до своего повышения, – сладко произнесла дива Минита, сказав моё имя так, словно это был яд. – Контрабанда, покушение на убийство, кражи, угон нескольких кораблей, нарушение границ, недозволительное посещение красных планет и… рабыня, да ещё и два раза, не так ли?

Вся краска отлила от моего лица, тогда как спина взмокла от холодного пота.

Я думала, Мать Орика подчистую удалила все мои похождения за десять лет.

– Кажется, стоит проверить, все ли корабли в ангаре и ничего ли не украдено и не продано на чёрном рынке, – задумчиво произнесла женщина, забавляясь моей беспомощностью.

Я стиснула зубы, мечтая провалиться сквозь землю или выбить стёкла и улететь как можно дальше.

– Я уже давно не рабыня, – тихо произнесла я.

– Но метки на твоём теле есть до сих пор, не так ли? – вскинула бровь дива Минита. – Клеймо на всю жизнь… не мудрено, что ты их так отчаянно прячешь. Может, вернуть тебя хозяйке будет правильней, чем оставлять здесь?

Я вспыхнула: не то от гнева, не то от стыда, ощущая клокочущую внутри ярость, борющуюся с бессилием. Опустившаяся на моё плечо рука не дала мне сделать непоправимую ошибку, и спиной я ощутила тепло чужой груди.

– Не стоит перешагивать черту, дива. Мэлисса работает на меня, и в отличие от вас, я доверяю ей и её действиям, – голосом, от которого задрожали ноги, произнёс Дамес. – И мне плевать, кем она была раньше.

Глаза женщины стали холодными, колкими, как лёд. Я едва подавила желание отступить назад и спрятаться за спину Дамеса.

– Она не работает на тебя, пока ты не являешься Императором, – сухо отчеканила она, вперившись в меня взглядом. – Все, кто присягнул тебе на верность, первым делом присягнули мне. Видимо, ты не понимаешь всей сложившейся ситуации… раздевайся.

– Что? – опешила я.

– Ты не поняла с первого раза? Раздевайся, – фыркнула дива Минита. – Я хочу лично убедиться в наличии твоих рабских печатей.

Я не двигалась с места. Даже пальцем не пошевелила, пока дива Минита со вздохом не подошла ко мне почти вплотную. От неё пахло дорогими цветочными духами, от которых защипало глаза. Или это от непрошенных слёз?

Одним резким движением, которого никто не ожидал, она схватила меня за рубашку и с треском разорвала, сорвав на пол вместе с платком. Белые волосы рассыпались по плечам в то же время, как сильная рука оттолкнула меня назад, и перед глазами предстала стена из раскинутых песчано–золотистых крыльев.

– Дамес…

– Убирайтесь. Сейчас же, – голосом правителя приказал врас, свысока смотря на свою мать. – Я думал, у вас больше чести. Видимо, Ориас оказался прав.

– Да как ты смеешь…

– Вон.

Фрейлины уже давно ретировались, и, одарив сердитым, уничтожающим взглядом своего сына, дива Минита повернулась к выходу. Замерев на пороге, она сухо бросила Дамесу:

– Зайди ко мне, как приведёшь себя в порядок. Это насчёт Айны.

Только когда она вышла, а за ней закрылась дверь, Дамес медленно сложил свои крылья, всё ещё не оборачиваясь ко мне. Я не выдержала первой, шагнув к нему и обняв так крепко, что врас тяжело выдохнул.

– Спасибо… – зашептала я ему в спину, ощущая лицом тёплые мягкие пёрышки и глотая слёзы. – Я… я боялась… боялась, что сорвусь…

Он молчал, неуверенно накрыв своей сухой мозолистой рукой мою.

– Ориас не простил бы мне эту слабость, – тихо признался Дамес. – Перья бы выдрал.

Я едва сдержала истеричный смешок.

– Они и вправду мягкие… меня отправят на Серфекс, если я слишком долго так простою? – тихо поинтересовалась я.

– Нет… не думаю.

Кожа Дамеса была настолько горячей, что слёзы высыхали на щеках. Мне было неловко в одних штанах и бюстгальтере, особенно перед будущим Императором. Впрочем, он тоже был не в лучшем виде – в одном полотенце на бёдрах.