Что такое любовь? - Дороти Лаудэн

— Все мальчики лазают на деревья, независимо от того, есть у них мама или нет, — попытался он отклонить этот аргумент.

Но Купер как ни в чем не бывало продолжал.

— А разве вы, миссис Дженнингс, не печатали в вашей газете объявление о помолвке между доктором Куин и его преподобием Джонсоном?

— Это было всего лишь недоразумение, — опровергла обвинение подруга Микаэлы.

— А несколько месяцев спустя она снова была помолвлена, — говорил Купер, не обращая внимания на ответ Дороти. — На сей раз с мистером Салли. И уж в любом случае это была уже не первая помолвка доктора Куин, поскольку прежде она уже была помолвлена с Дэвидом Левисом из Бостона. Я не хочу больше распутывать этот клубок, но он не соответствует моим представлениям о добропорядочной жизни. — При этих словах верхняя губа Купера презрительно скривилась, а по залу опять прокатилась волна шепота. — А тот факт, что мистер Салли с давнего времени регулярно ночует в доме доктора Куин, я предоставляю каждому из присутствующих здесь расценить в соответствии с его представлениями о морали.

Миссис Дженнингс поднялась со своего места.

— Этот человек просто подло извращает факты! Судья Дэвидсон бросил в ее сторону холодный взгляд.

— Я предупреждаю вас, мадам!

— Нельзя оставить без внимания и тот факт, что доктор Куин уже предпринимала однажды попытку усыновить детей. Тогда речь шла о целой группе сирот. Именно этот случай заставляет нас заподозрить, что доктор Куин печется вовсе не о судьбе того или иного индивидуума. Вполне возможно, она просто вынуждена компенсировать свою нереализованную потребность в материнстве, а может, так проявляется ее властолюбие.

Микаэла не сводила глаз с Купера. До сих пор она казалась внешне совершенно спокойной, хотя внутри у нее все кипело от гнева и возмущения. Последнее же обвинение вывело ее из себя, и она задрожала.

— Я думаю, — продолжал между тем Купер, не встречая никакого противодействия со стороны судьи, — этих немногих поводов к размышлению вполне достаточно для того, чтобы поставить под сомнение способность доктора Куин стать приемной матерью. Если бы у неё были собственные дети, никто не стал бы вмешиваться в ее воспитательные методы. Но что касается наших детей, их воспитание я предпочел бы взять на себя.

— Мистер Купер, благодарю вас за ваше выступление, — заключил судья речь обвинителя. — Мы прерываем наше заседание на четверть часа.

— Откуда ему известно все это? — спросила Микаэла, когда они прохаживались с Салли перед церковью туда и сюда. Она глубоко вдохнула, чтобы освежиться прохладным воздухом.

— Все последние дни он проводил в салуне и вызнал от людей все, что только можно, — ответил Салли. — Просто уму непостижимо, как он переворачивает все эти факты. Нам остается только один шанс, — размышлял он вслух, — Мы должны рассказать, что он тогда после благотворительного праздника похитил деньги, собранные на школу.

Взгляд доктора Майк застыл на дальней точке горного хребта, где уже лежал снег. Она невольно стала кутаться в свое пальто.

— Да, но у нас нет свидетелей. Его слово будет против нашего. Кроме того, мы же решили, что дети ничего не должны знать о том, что их отец— вор и что мы сами от его имени написали им прощальное письмо. И потом, я не хочу, чтобы дети узнали, что он забирает их только ради того, чтобы получить под них наследство.

— А если это наш единственный шанс получить детей? — возразил Салли.

Микаэла отрицательно покачала головой:

— Это не единственное средство. У нас и без него хватит аргументов, и достаточно сильных и объективных.

После перерыва Микаэла снова получила слово. Она еще даже не начала говорить, а ей уже показалось, что судья смотрит на нее куда менее доброжелательно, чем в первый раз. Это ничуть не удивило ее, ведь именно это и было целью лживых измышлений, которые Купер извлек на свет. Но сейчас она реабилитирует свое доброе имя!

— Мистер Купер, — начала она, попросив вызвать Купера для дачи свидетельских показаний. — Верно ли, что вы бросили на ферме вашу жену Шарлотту с тремя детьми, прихватив с собой все семейные сбережения?

Купер смерил ее презрительным взглядом.

— Я ушел тогда, чтобы найти для нашей семьи новые финансовые источники. Разумеется, мне требовались деньги на дорогу, без них я не смог бы даже выехать из Колорадо-Спрингс.

— Дали ли вы затем знать о себе и посылали ли хоть что-нибудь из заработанного вашей жене?

— Нет, — признался Купер. — Примерно через пять лет я обладал уже достаточным состоянием, чтобы вернуться к семье. Но тогда я узнал о смерти Шарлотты. И поехал в Колорадо-Спрингс, чтобы забрать детей к себе.

— Чего, однако, не сделали. Вы снова нежданно-негаданно уехали, бросив детей одних. Почему? — отрубила Микаэла.

— Моя фирма внезапно оказалась в трудном положении, — с готовностью разъяснил Итэн. — Мне пришлось выехать в Сан-Франциско, и я оставил детей на ваше попечение.

Микаэла почувствовала, как кровь ударила ей в лицо. Итэн был ловкий ритор, а главным образом хладнокровный лжец. Может быть, ей действительно стоило прислушаться к предложению Салли? Сейчас был самый подходящий для этого момент.

— Вы уверены, что все именно так, как вы говорите, мистер Купер? Не было ли другой причины для вашего внезапного отъезда?

Глаза Купера сузились до щелочек.

— Я не знаю, на что вы намекаете, доктор Куин. Разве вы можете представить доказательства того, что я совершил что-то предосудительное?

Микаэла глубоко вздохнула. Она и сама знала, что никогда не сможет доказать, что Купер тогда обокрал школьную кассу. Салли был единственным свидетелем, но его она не могла призвать в свидетели. Купер обвинил бы его в пристрастности, и судье пришлось бы принять его отвод.

— О чем вообще тут идет речь? — раздался вдруг юный голосок, так хорошо знакомый Микаэле. Колин поднялась со своего места. Лицо ее было залито слезами. — Почему никто не спросит меня и Брайена, чего мы хотим? — Она указала на Купера. — Этот человек нам не отец. Он никогда не заботился о нас. Мы принадлежим доктору Майк и Салли. Вот и вся наша семья!

Тут поднялся и Брайен. Он встал ногами на скамью, чтобы его было лучше видно.

— Да, это так, — подтвердил он заявление своей сестры. — Мы не хотим в Сан-Франциско! И мы не хотим, чтобы миссис Лилиан была нашей мамой.

— Тихо! — Дэвидсон ударил своим молотком по столу, чтобы призвать к порядку всех присутствующих, которые подняли шум. Он повернулся к Джейку Сликеру. — Выведите детей из зала. Они пока не имеют права голоса. Ну же! — приказал он. — В конце концов, бургомистр вы или нет! Исполняйте свой долг, иначе я привлеку вас к ответственности!