Идеальный папа (СИ) - Владимирова-Бойко Марина

- Герман Алексеевич! Герман Алексеевич! –  бежит навстречу мне. Тот самый водитель. Я смотрю на него издали и вижу, как за ним спускаются сумерки.

Как-то странно одет, не привычно видеть его не по форме.  Зачем пришел? Что ему нужно? Подходит ближе, замечаю, как он нервничает. Его глаза бегают из стороны в сторону, не может отдышаться. Бывший водитель уже не выглядит страусом, которому хочется спрятать голову в песок. Сейчас он слишком взволнован. Активно жестикулирует, никак не может сосредоточиться на разговоре. Тяжело дышит, и до меня доносятся лишь обрывки фраз.

Может врезать ему для большей убедительности. Нет, не буду опускаться до его уровня.

Он сразу ушел. Собрал вещи, сдал ключи и покинул мой дом, не проронив ни слова. Он просто ушел, признав свою вину. Не отрицая очевидное. Он не вскрикивал: это все неправда! Ложь и провокация! Или не увольняйте, пожалуйста. Создалось такое впечатление, что он был готов. Готов в любой момент собрать сумку и вот так уйти дождавшись удобного случая.

А теперь он здесь. Не гоню его лишь в одном случае. Потому что не верю до конца. Не верю собственным глазам.

- Мне нужно сказать, вам что-то очень важное. Очень! Просто выслушайте меня. Прошу! Только выслушайте…, - говорит эмоционально, быстро. Словно боится не успеть сказать.

- Она ждет ребенка. От вас, - затем достает телефон и включает запись. С небольшими помехами, некоторыми перебоями через репящий динамик слышу голос Вероники:

- Тебе не нужно с ней спать. Просто полежишь рядом. Без одежды. Самое главное, чтобы вас вместе увидел Герман. Я обо всем договорюсь. Все организую. С Анной тоже улажу. Она не питает симпатии к его новой избраннице. Вы останетесь одни. Выпьете, поговорите.

- Я не смогу этого сделать…

- Сможешь! Я заплачу. Хорошо заплачу.

А дальше я его не слушал. Не сдержался. Схватил за грудки продажного водилу и с напором спросил:

- Где она? Что с ней?!

- Ее подруга сказала, что она в больнице, в тяжелом состоянии. Ребенку и ей угрожает опасность. Я не хочу! Не хочу брать на себя такую ответственность. Ни за какие деньги.

Все остальное уже не важно. Все что нужно я услышал. Ругал себя за то, что не поверил. Чуть не упустил самое главное в своей жизни. И сейчас упускаю. Каждую минуту, каждое мгновение.

Я мчался к ней на крыльях ветра. Она ждет ребенка! Я стану отцом! ОТЦОМ!!

Это когда пелена густого дыма развеивается перед глазами. Это когда легко дышать, когда жизнь приобретает совершенно другой смысл.

Не знаю, в какой она больнице, но это не составляет большого труда узнать. Мне лгали. Мне все нагло врали. Я окружил себя людьми, которые в любой момент могут продать. Предать.  В первую очередь, нужно начинать с себя. Все остальное потом…

Это когда время тянется, застыло на месте. Когда пробка кажется самой длинной в жизни.  Не могу ждать, еду на красный и снова нарушаю правила. Нарушаю в последний раз.

Забегаю в обычную поликлинику, меня пытаются остановить, требуют какие-то бахилы. Нет! В этот раз меня никто и ничего не остановит. Я хочу просто узнать, что с ней все хорошо. С ней и будущим малышом.

Резко останавливаюсь. Перед самой дверью. Хочу постучать. Мне впервые сложно открыть двери. Что я скажу? Сможет ли она теперь простить меня? Узнаю, все ли с ней хорошо, а затем уйду. Уйду из ее жизни. Если она этого захочет. Если не простит.

Нет! Я не могу! Не могу жить без нее, дышать! Крепко хватаюсь за дверную ручку, открываю дверь на себя и уверенно делаю шаг вперед.

Мир останавливается перед моими глазами. Мир, который я не представляю без нее. Все на мгновение замирает. Сердце начинает биться сильнее, выпрыгивая из груди.

Глава 55

- Лер, ну какое сохранение? Что ты за ерунду несешь? Мне кажется, у тебя паранойя, - заявляю я.

Мы стоим в длинном коридоре больницы. Я держу Полю за руку и внимательно смотрю на подругу. Лучи заходящего солнца пробираются через большие окна и светлой тенью падают ей на лицо. Лера неохотно щурится и продолжает убеждать в обратном:

- Так! Тебе доктор, что сказала на осмотре?

- Выраженный токсикоз, - подтверждаю.

- Тем более! Нужно побыть под наблюдением у специалистов. В общем, не обговаривается. Ты в больницу. Я возьму отпуск и побуду с Полей.

Продолжаю топтаться на месте, размышляя над ее словами. Как же мне не нравятся все эти больничные койки.

- Лер, они все так говорят. Я так не могу. Это не правильно. Ты перетягиваешь одеяло на себя. – Понимаю, что мы никак не можем договориться. Она твердо стоит на своем. Убедить ее практически невозможно.

Решаю сменить тему и задать ей вопрос, который интересует меня с того самого момента, как я сегодня продрала глаза:

- Скажи! Ты ему звонила? – спрашиваю прямо.

Лера удивленно смотрит на меня.

- Я? Кому? – делает вид, словно ничего не произошло.

- Ты. Водителю этому.

- Знаешь, чтобы я ему сделала? Оторвала ему кое-что. На букву «я» начинается…, - Лера скрещивает руки на груди и поджимает губы.

- Язык?

- И это тоже. Ладно, подруга пошли оформляться. Посмотрим твои новые апартаменты.

Решаю перенести важный разговор на более располагающее настроение подруги. Мы оформляем больничную карту, долго ждём врача.

Соглашаюсь  лишь на дневной стационар. Целый день проводить в больнице – просто не вижу смысла. Взвесят, возьмут из пальца кровь. А дальше буду скучать с книжкой в руках. Нет уж! Так просто Лере от меня не избавиться.

Мы идем в палату. Надеваю синие бахилы, прячу верхнюю одежду в большой пакет, беру Полю за руку и уверенно шагаю по коридору. Полина постоянно спрашивает, куда мы идем, и будут ли ей делать уколы.

Лера суетится. Накидывает на плечи белый халат. Выхватывает не слишком тяжелый, но объемный пакет из моих рук. Она ведет себя взволнованно нервно, постоянно достает из кармана своих джинс телефон и посматривает на время. Мой вопрос: «Что случилось?» тупо игнорирует. Вижу, как ее глаза горят и понимаю, что что-то не так.

- Заходим в палату, где стоит две больничных кровати, тумбочки. Кроме нас никого нет. Решаю разместиться у окна. Девчонки одобряют мой выбор. Раскладываем пакеты и ждём непонятно чего.

Делаю обиженное выражение лица. Начинаю говорить, что нельзя скрывать правду от беременных и все в таком духе, но подруга никак не идет на контакт. Партизан давно бы сдался, а Лерка - нет.

 Извиняется, садится рядом на застеленную кровать, гладит мои туго завязанные на затылке волосы и опять заговаривает зубы:

- Первый-первый. Я второй. Как слышишь меня? Прием? – начинает свое обращение к будущему малышу. - А хочешь мороженного? – поднимает глаза и смотрит беспечным взглядом. - В вафельном стаканчике? Я сейчас быстро сбегаю. Кабанчиком.

- Лерочка! Если бы ты знала, как я тебе благодарна! - не успеваю договорить, как дверь открывается, и я вижу ЕГО.

Медленно поворачиваю голову, привстаю и никак не могу унять внезапно появившуюся дрожь.

Он весь в черном. Пальто на распашку, снимает кожаные перчатки. Его лицо с легкой щетиной, кажется бледным, взволнованным. Он выглядит изнуренным, уставшим. Тяжело дышит, как после пробежки.

Раздается восторженный голос Поли. Она бежит к нему на встречу, широко расправив руки, и кричит на всю палату:

- Дядя Герма-а-а-н!

Герман стоит в дверях, подхватывает Полину на руки. Крепко обнимает, а потом опускает и внимательно смотрит на меня.

Я тут же начинаю паниковать. Поправляю прическу, теряюсь, волнуюсь. Веду себя в полуадеквате.

Встаю напротив него, боюсь смотреть в его глаза. Полина щебечет, как птичка, крепко обхватывая руку Германа.

- Здрасте, - выдавливает из себя Лера, когда я не могу произнести ни слова. Язык прилип к нёбу и никак не отлипает.

– Полин, пойдем сгоняем за мороженным, - продолжает говорить подруга.

Поля с радостью соглашается, и мы остаемся наедине.