Роксолана и Сулейман. Возлюбленные «Великолепного века» (сборник) - Александр Владимирский

Два других – Селим и Баязид – были куда более слабыми, Джихангир и вовсе болел с самого рождения, у него, видимо, развился кифоз из-за рахита, но решили, что просто горб. Считается, что Роксолана предпочла бы на троне Селима, потому что тот слабее, его, мол, легче уговорить отменить закон Фатиха.

Но Роксолана никогда не давала повода считать себя саму глупой, она же прекрасно понимала, что слабый султан – это слабая империя, и вряд ли могла предпочитать Селима из-за слабости. Дело было в другом: второй сын Баязид был слишком жестоким, этот точно не остановился бы перед уничтожением родственников, вот чего не могли не понимать оба родителя. Думаю, гибель двух наиболее достойных власти сыновей – Мустафы и Мехмеда – была для Сулеймана настоящей трагедией. И все же он уничтожил сына и внука, когда возникла угроза власти.

Боялся за свое кресло, то бишь трон? Возможно, но еще – за империю вообще, потому что для врагов страны нет ничего желанней, чем слабая власть в ней. А кровавые разборки, которые непременно начались, устрани Мустафа его самого, на пользу Османской империи не пошли бы. Сулейман применил известный принцип Мехмеда Фатиха: лучше потерять принца, чем провинцию.

Остались двое – более спокойный и слабый Селим и жестокий, рвущийся к власти Баязид.

Каково после этого было Роксолане? Она не могла не понимать, что также в случае необходимости отец расправится и любым из оставшихся в живых сыновей. А в случае смерти отца Баязид уничтожил бы брата и племянников наверняка.

Роксолане как-то удавалось держать сыновей в рамках приличий, видно, ее авторитет действительно был высок. Но через пару лет после смерти султанши братья начали бодаться не на шутку. Баязид, явно удавшийся в своего деда султана Селима, подобно ему же не считал обязательной передачу власти старшему брату. Если деду было позволительно загнать в угол братьев и отца, то почему ему, Баязиду, нельзя, тем более брат слаб, а отцу уже шестьдесят восьмой год, пора бы и на покой… И ведь договариваться принялся тоже с Сефевидами!

Но отец оказался достаточно силен, чтобы одержать победу над сыном и уничтожить Баязида и его потомство. Остался один Селим, слабый или нет, он теперь был единственным наследником и стал после смерти отца в 1566 году одиннадцатым султаном Османской империи.

Вероятно, эта нагрузка оказалась слишком велика для Селима, он запил… Но говорят и иначе – султан был просто жизнелюбив и не чурался простых человеческих радостей, в том числе выпивки. И умер в свое время тоже из-за выпивки – будучи сильно навеселе, поскользнулся в бане и упал.

Сулейману можно посочувствовать, настоящая трагедия отца – из восьмерых сыновей двоих уничтожить самому, а передать власть в конце жизни некому.

Трагедия матери – потерять троих из рожденных сыновей, причем двоих уже взрослыми, и знать, что оставшиеся в живых непременно вцепятся в горло друг другу.

Для Селима Роксолана успела сделать одно: нашла для него подходящую наложницу – прекрасную венецианку из рода Баффо, прозванную в гареме Нурбану («Принцесса света»). После смерти Мехмеда на его место в Манису Селим отправился уже с Нурбану. Эта женщина сумела подчинить себе Селима полностью, он даже женился, правда, через двадцать два года. Об этом подробней в главе о потомстве.

Нурбану не пришлось воевать с Роксоланой, та умерла раньше и валиде не была.

Стоит обратить внимание, что Роксолана не пыталась никоим образом сократить жизнь самого Сулеймана, не стремилась к власти валиде. Это важно, потому что мечтой любой одалиски гарема было родить сына и привести его на трон, чтобы самой стать валиде-султан – главной женщиной империи.

Роксолана сумела сделать другое: она стала первой женщиной империи, не будучи валиде, стала править не после, не вместо, не за султана, а вместе с ним. Такого не бывало ни до, ни после. Женщины даже в период «Женского султаната» правили либо вместо своих спившихся супругов (как Нурбану за Селима или Сафийе за лентяя Мурада, внука Сулеймана), либо за малолетних сыновей, как Турхан…

Сулейман и Роксолана правили в тандеме, естественно, его власть была неизмеримо больше, она чаще советовала, но немало решений принимала и сама. Это, пожалуй, единственная общественная деятельница такого рода в истории Османской империи. Глупые слухи и небылицы совершенно заслоняют от нас эту сторону жизни Роксоланы. Нет, она не была великой правительницей или общественной деятельницей, ее место чуть позади мужа, но не на шаг или десять, завернутой в тысячи тряпок и с закрытым лицом, а почти рядом.

Супруга – бывшая рабыня! Такого у Османов не бывало. И супруги, правившей гаремом, тоже не было. Османы совершенно справедливо не доверяли правление одной из жен, это означало бы бесконечные склоки. Возможно, поэтому Сулейман после смерти матери срочно женился на Роксолане по шариату: она сразу получала преимущество перед другими женами и теперь вынуждена была оправдывать оказанное доверие.

Оправдала, но поступила хитрей. Чтобы не воевать ни с кем из жен (думаю, она прекрасно понимала, что в любом случае останется неугодной большинству), Роксолана просто постепенно ликвидировала гарем. К тому времени, когда в 1541 году пришлось переезжать в Топкапы, в Старом дворце остались только те, кто и так остался бы вне орбиты интересов султана.

Ее обвинили и в переезде тоже: мол, султан после пожара разрешил ей пожить в Топкапы, а нахалка перетащила с собой всю прислугу, оставив несчастных одалисок скучать в Старом дворце. Но при Роксолане оставалась только прислуга, гарема больше не существовало.

И султанше, которая занималась не пустой болтовней, а работой (управляла тем, что по-прежнему называлось гаремом, но таковым уже не было, и еще собственным фондом), даже принимала послов и самые разные депутации, куда удобней было жить рядом с султаном.

Вот ее отличие от остальных – и тех, кто был до нее, и тех, кто пришел после: Роксолана не была гаремной женщиной, при том что строго соблюдала все правила поведения в гареме (Сулейман очень ревнив), она была общественной деятельницей и правила не при сыне в гареме, а рядом с мужем на троне.

Женщина эпохи Возрождения, новая для Османской империи женщина.

Подобной могла стать Михримах, мать и отец воспитывали любимицу свободной даже под яшмаком, но Михримах вышла замуж за Рустема-пашу и трона для нее не было.

Достаточно о грустном, поговорим о другом, о той самой общественной деятельности Роксоланы.

Каждый правоверный мусульманин хотя бы раз в жизни должен совершить хадж в Мекку. Не стоит говорить о том, что сейчас это просто невозможно – Мекка не выдержит такого количества паломников, – но стремиться к этому нужно каждому.