Форпост (СИ) - Вадим Бондаренко

— И чем эти люди занимаются?

— Рыбу ловят, у них тоже есть сеть и ловушки. А вот лодок нет, ни одной, они на плотах из бревен плавают.

— В степь ходят?

— Да, сегодня их охотники как раз небольшого быка притащили. И одного своего, раненого. У них старое оружие, а бизоны, если их легко ранить, могут и не убежать, а наоборот, броситься на обидчика

— Тенак, думаю, вам следует подняться ещё выше по течению, на север. Там тоже могут быть такие стоянки.

— Нет, это вряд ли… На юг уходит хорошо утоптанная тропа вдоль берега, ею часто пользуются. А на севере нетронутые заросли, мы там и сидим сейчас. Никто в эту сторону не ходит.

Может, он и прав — кроманьонцы заселили в первую очередь более теплый регион, не спеша уходить севернее.

— Дим, у них посреди стоянки насыпан холм земли, а на его вершине большая серо-коричневая каменюка. Черные люди садятся вокруг него, кланяются, а один старик, похоже, вообще умом тронулся — он прыгает рядом, кривляется, падает на землю и ногами дрыгает. Но его никто не уводит, все смотрят на это как на обычное дело…

— У черных людей нет энноев, вот они и придумывают сказки, чтобы запудрить мозги остальным такими фокусами. Понаблюдайте за этим стариком ещё пару дней, хорошо? Мне интересно, насколько далеко они могут зайти в идолопоклонничество.

— В идоло… чего?

— Это когда неживому предмету приписывают то, чем он не является.

— Хорошо, это не сложно.

— Тенак, главное, не высовывайтесь. Не стоит поднимать тревогу раньше времени.

Можно было и не напоминать, Тенак это не Тор, он намного осторожнее. А новости интересные, неужели кроманьонцы доросли до понятия богов? Вряд ли… Скорее всего этот камень символизирует какого-то духа или покровителя рода. Ну и ладно, каждый сходит с ума по-своему, нравится им вокруг камня хороводы водить, пусть развлекаются!

Второго близнеца тоже не мешает навестить. Их группа подстраивается под скорость стада мамонтов, а степные великаны не слишком торопятся, проходя за день не больше пятнадцати километров. За прошедшее время, если судить по одинокой искорке костра, Тор отдалился от Лантирска всего на три хороших дневных перехода.

— Чем порадуешь своего вождя?

— Дим, ты такой сон испортил…

— Тор, прекращай, а то я могу и случайно проговориться Танике, кто из девушек-л'тоа тебе сейчас снился! Да не пугайся ты так, сейчас из сна вылетишь… Это шутка, дружище. Шутка!

— Не нужно так шутить, это тебе с женой повезло, Эрика ни с кем и не спорит никогда…

— Спорит, ещё и как! Тор, давай рассказывай мне о мамонтах, про Эрику я и сам все знаю.

— А что им сделается? Идут медленно, траву и ветки жуют постоянно.

— И все?

— Ну, кучи оставляют после себя ещё…

— Да я не об этом, Тор. Куда они все идут? В лесу пищи меньше, чем в степи, тем более что скоро зима. А эти звери целую дорогу натоптали.

— Ч'чонг говорит, что великие звери умные, раз идут так далеко, значит это важно. Не знаю, Дим. Пока каждый день в точности повторяет предыдущий.

— Ты не научился ехать верхом на мамонте?

— Пусть л'тоа сами так ездят! Я вчера раз попробовал, так чуть не свалился… Ну их к злым Предкам!

— Тор, если л'тоа расскажут своим девушкам, что большой человек испугался ехать на великом звере… Понимаешь, к чему я веду? Тебе ничего не обломится.

— Таника и так не хочет, чтобы я приводил вторую жену…

— В этом году все женщины рода Большезуба станут вторыми женами, так что свадебная церемония будет очень длинной. Если вы выясните, куда ходят мамонты, я включу вас всех в квоту вождя. Но захочет ли та девчонка выбрать именно тебя, от Дима никак не зависит. Не упусти шанс!

— А Ч'чонга зачем включать в женихи?

— Не придирайся к вождю! Для Ч'чонга будет другая награда, уже все обговорено.

Тор, услышав о такой возможности, тут же взбодрился. Думаю, что уже завтра он выпросит у Ч'чонга соль, и по примеру старика станет и спать на мамонте. Мотивация — великая штука!

Следующие дни я занимался изготовлением форм для чугунных деталей лесопилки. Чтобы они получились как можно точнее, сначала из дерева вырезал модели в натуральную величину, и только потом стал вырезать в глиняных плитах полости под них. Можно было поступить проще, сделав модели из воска, и потом выплавить его или выжечь. Но переводить такой дефицитный материал было жаль…

Тенак больше ничего нового на первой обнаруженной стоянке кроманьонцев не увидел, и отправился вниз по течению. Вчера они вышли ко второму поселению, точной копии первого — разве что численность жителей там была немного больше. Был там и свой сумасшедший, прыгающий около холма с таким же невзрачным булыжником. На камне не было никаких знаков или символов, которые бы могли подсказать его предназначение. Может, Тенак их не сумел разглядеть?

Единственным новым наблюдением было то, как две женщины приносили грудных детей к этому холму, ложили их рядом с камнем, и что-то говорили. Дети были серьезно больны — у одного "заячья губа", у второго — большая опухоль на голове. Не трудно догадаться, что матери просили камень об исцелении…

В сон Тора я попал только под утро, парень, похоже, никак не мог заснуть.

— Дииим! Наконец-то!

— Что случилось?

— Мы больше никуда не идём!

— Так, успокаивался, и давай по порядку. Где вы сейчас находитесь?

— Мы шли ещё три дня, а вчера вышли на берег озера. Тут уже было другое стадо великих зверей, не таких, как наши.

— Других?

— Да, они немного меньше и покрыты такой густой шерстью, что она свисает до самой земли. А на спине у них большие горбы!

Вот даже как… "Наши" мамонты тоже были заросшими длинной шерстью, но внешне напоминали очень крупных слонов, и жили в лесостепи. Описанные же Тором животные явно принадлежали к другому, более северному виду, обитающему в тундре и лесотундре. Именно их в будущем считали классическими мамонтами, последние из которых вымерли на острове Врангеля за четыре тысячи лет до моего рождения. Большой горб, скорее всего содержит запасы жира, как у верблюдов. Оба вида доисторических слонов собрались в одном месте…

— Тор, что они делают?

— Едят, пьют воду. Самцы отгоняют друг друга от своего стада.

— И больше никуда не идут?

— Ч'чонг говорит, что они нашли то, что искали.

— А тебе он