Отряд - Алексей Евтушенко

– Что тебе, Глорт?

– К вам на прием просятся наши астрономы, господин капитан. Я им сказал, что вы очень заняты (вы не отвечали на вызов по компьютеру), но они клянутся именами своих матерей, что это очень важно и дело не терпит отлагательства.

– Настолько важно, что они не захотели предварительно рассказать об этом тебе? – догадался Улстер Ката, приподняв правую бровь. Он уже окончательно пришел в себя и теперь с облегчением чувствовал, как высыхает пот на спине и висках.

– Вы, как всегда, правы, господин капитан.

– Что ж, зови, – быстро принял решение Временный Правитель Нового Даррена. – Не думаю, что они пришли с какими-нибудь пустяками. А раз так, то наш долг их выслушать, – и он откинулся на спинку стула.

Секретарь чуть поклонился и с неожиданной для его возраста ловкостью покинул кабинет.

Через секунду дверь отворилась. Вошли, внешне робея, но исполненные внутренней решимости, двое молодых – не старше самого Каты – вейнов. Остановились в трех шагах от стола Правителя, смело глядя ему в глаза.

– Долгих лет жизни, господин капитан!

– И вам. Присаживайтесь. – Ката повел рукой в сторону, указывая на стулья для посетителей вдоль стены.

– Спасибо. – Они сели.

– Итак, – Улстер Ката внимательно оглядел обоих, – я слушаю вас.

– Мы астрономы, господин капитан, – начал, кашлянув, один из них, что был повыше ростом и, кажется, постарше.

– Я это понял, – кивнул Ката. – И не только понял, но и знаю. Я помню ваши лица и, поверьте, ценю ваш нелегкий и столь важный для всех нас труд. Не скрою также, что был бы очень рад сообщению об открытии нужной нам планеты.

– Увы, – покачал головой высокий. – Пока этого не случилось. Случилось другое. Мы засекли неопознанный объект явно искусственного происхождения сравнительно недалеко от СП.

– Вот как? – Временному Правителю на мгновение показалось, что его сердце просто исчезло из груди, оставив после себя ноющую и сосущую пустоту… исчезло, но тут же вернулось на место, и его бешеный стук гулко отразился в висках. – И что это, по-вашему, может быть? – Внешне он оставался совершенно бесстрастен.

– Судя по всему, это чужой космический корабль, господин капитан, – вступил в разговор более молодой вейн с необыкновенно прозрачными серыми глазами. – И мы думаем, что это не корабль ирюммов.

– Почему?

– Потому что, будь это ирюммы, они бы уже давно попытались установить с нами связь и выяснить, что происходит на их "спасательной планете". А эти… Они молчат и подходят все ближе.

– Да и не похож он на корабли ирюммов, – добавил старший. – Другая конструкция.

– Хорошо, – чуть помедлив, сказал Ката. – Можете идти и… спасибо. Дайте мне на монитор картинку этого чужака, а также информируйте о малейших изменениях в его поведении немедленно.

– Слушаем, господин капитан! – хором ответили астрономы и поспешно вышли.

Уже через пять минут Улстер Ката знал, что это действительно не ирюммы.

Он перегнал картинку чужого корабля на компьютер в камеру с пленниками, и те подтвердили, что сия конструкция им совершенно незнакома, но это, несомненно, космический корабль, поскольку ничем иным данный объект просто и быть не может.

Удовлетворенно хмыкнув, Улстер Ката отключился от пленников, и в эту же секунду поступило сообщение о том, что от большого объекта отделился маленький и движется к ним. Взволнованный, он опять дал изображение в камеру пленников и потребовал объяснений.

– Они выслали шлюпку, – мрачно сказал Первый. – Встречайте гостей, капитан.

– Если это не предложение войти, то я ни черта не смыслю в законах гостеприимства, – пробормотал Слерр, вглядываясь в широкий ярко освещенный проход, неожиданно открывшийся прямо перед носом космокатера.

Уже больше двух часов они шастали под "брюхом" этого невообразимого по размерам космического сооружения, но ничего похожего на док-шлюз пока найти не могли, а тут массивная плита из неизвестного материала вдруг легко скользнула в сторону при их приближении. Да, сюда могло бы войти и вдвое большее транспортное средство, чем их катер.

– Рискнем? – неизвестно у кого осведомился Дитц.

– А для чего мы, спрашивается, прибыли сюда? – проворчал Карсс. – Не поймавши рыбу, ухи не сваришь. Вперед, Слерр. Самый малый.

Как только катер вошел внутрь, плита за ними встала на место, отрезав путь к отступлению.

– Приехали, – сообщил присутствующим Слерр и отключил двигатели.

– Мышки кошке в зубы, – прокомментировал Стихарь – Как-то все глупо получается. Лезем на ро-жон…

– А как ты хотел? – обернулся к нему Дитц. – Карсс прав – без рыбы ухи не сваришь, – и, обращаясь к старшему советнику, с нарочитой серьезностью спросил: – Что дальше, шеф? Ждем делегацию встречающих?

– Возможно, но прежде дождемся анализа воздуха за бортом. Выходить будем все равно в гермошлемах, но знать состав местной атмосферы не мешает… Ну что там, Слерр?

– Дышать можно, – объявил второй пилот, считывая показания анализатора внешней среды. – Эти ребята потребляют кислород и азот практически в таких же пропорциях, что и мы.

– Так, значит, выходим? – поднялся со своего кресла Рудольф Майер и потянулся всем телом. – Что-то я засиделся…

– Эй, смотрите! – воскликнул Валерка Стихарь и вытянул вперед руку.

Но все уже увидели и без него.

Дальнюю от них стену светло-салатового оттенка прорезала вертикальная щель, которая, расширяясь на глазах, быстро превратилась в правильной формы прямоугольный проем, из которого на свет медленно выступила фигура гуманоида в черных широких брюках и светлой рубашке с открытым воротом.

Гуманоид постоял, с явным интересом разглядывая незнакомый летательный аппарат, потом поднял руку в приветственном жесте и помахал ею перед собой.

– Рост один метр семьдесят шесть сантиметров, – доложил Слерр, глядя на приборы. – Мужчина. – И, помолчав, добавил: – По-моему.

– Ишь ты, здоровается, – с непонятной интонацией в голосе заметил Стихарь.

– Выходим, – скомандовал Карсс. – Берем оружие и выходим. И не забудьте опустить забрала в гермошле-мах.

– Вы – главный, вам видней, – дотронулся до его локтя Дитц, – но не кажется ли вам, что для начала лучше было бы поговорить с ними отсюда? Или нам трудно вывести звук наружу?

– Вывести звук наружу нетрудно, – окинул Хельмута насмешливым взглядом Карсс, – но, думаю, это было бы психологически неверно. У нас включены внешние микрофоны, а догадаться о том, что такие микрофоны у нас имеются, существам, умеющим выходить в космос на подобных посудинах, несложно. Они не стали разговаривать с нами через репродукторы и усилители, а прислали живого представителя. Почему мы должны поступить иначе?

– Так, может, и нам послать представителя? Одного, а не рисковать всем…

– Вы что, боитесь, Дитц? – перебил обер-лейтенанта старший советник. – Тогда вам не стоило принимать участие в этой экспедиции, а нужно было оставаться на "Невредимом" возле принцессы.

Это был явно удар ниже пояса, но он не достиг цели.

– Вы прекрасно знаете, что это не так, – невозмутимо сказал Хельмут. – Просто я считаю неразумным выходить всем сразу. Мы же не знаем их намерений.

– Меня не интересует, что вы считаете, – процедил Карсс, и его голос был холоден, как труп собаки в придорожной канаве зимой. Он уже понимал, что землянин, в сущности, прав, но признать свою ошибку публично не мог и не хотел. В конце концов, начальник он экспедиции или нет? И добавил: – Я выхожу первым, Слерр – замыкающий. Вперед.

Пятеро разумных существ: трое землян и двое сварогов стояли внизу, под брюхом своего космокатера, облаченные в удобные пуле– и лазеронепробиваемые десантные скафандры. Четверо: Слерр, Дитц, Майер и Стихарь стояли в ряд, не выпуская оружия из рук, а пятый – Карсс – на три шага впереди с излучателем у ног.

– Мы пришли с миром, – медленно и громко произнес старший советник, продемонстрировав пустые руки, и "переводчик" на его груди послушно повторил сказанное уже на другом языке.

– Господин капитан разберется, – вздрогнув от неожиданности, ответил гуманоид и быстро сделал шаг назад.

Прямоугольный проем в стене исчез, как исчезает просвет в облаках при ветреной погоде, и тут же наполовину ослаб свет.

– Что за че… – начал было Карсс, поворачиваясь к остальным, но закончить фразу не успел – на них навалилась перегрузка.

Вообще-то стандартный универсальный десантный скафандр типа "Гном" с включенными биоусилителями позволяет разумному существу в нем – будь то сварог или человек – передвигаться и даже совершать несложную работу при перегрузках до пяти "же", а сохраняет ему жизнь и при двадцати-двадцатипятикратной силе тяжести (в зависимости от индивидуальных особенностей организма). Но в ситуации, когда сила тяжести многократно возрастает буквально в течение секунды, даже десантные скафандры оказываются бессильны.