Кирон Голова-в-Облаках - Эдмунд Купер

Палуба корабля превратилась в пылающий ад. Эйлвин либо не расслышал команды Кирона, либо не обратил на нее внимания. Он поднялся во весь рост, что само по себе было очень опасно, и ухватился за веревку, на которой лодка была подвешена к шару.

- Сядь! - крикнул Кирон.

Эйлвин не ответил. Лицо его светилось радостью. Размахивая обрубком руки, он кричал вниз что-то неразборчивое.

Шар неожиданно рванулся вверх - перегорела абордажная веревка. Подъем был стремительным. Почти одновременно раздался страшный взрыв, и корабль разлетелся на куски. Очевидно, огонь дошел до пороховых запасов. Взрыв еще более ускорил подъем шара, и он понесся вверх, как пробка из бутылки с шипучим вином.

Эйлвин громко вскрикнул и вылетел из лодки. Кирон видел, как на какое-то мгновение он словно застыл в воздухе, раскинув руки и ноги, лицо его выражало полное удовлетворение. Потом Эйлвин исчез, а несущийся вверх шар едва не перевернулся.

Кирон распластался на полу своего убогого суденышка, моля бога, чтобы не лишиться рассудка. Подняв голову, он увидел, что внешняя оболочка шара во многих местах повреждена взрывом, хотя и несильно.

Шар между тем замедлил подъем. Собравшись с духом, Кирон выглянул за борт лодки. От открывшегося зрелища у него перехватило дыхание. Никогда в жизни он не испытывал такого страха и восторга. До воды было не менее пятисот метров. Прямо под ним, как детские игрушечные яхты, сгрудились корабли пиратов. Всего Кирон насчитал одиннадцать, четыре из них горели; огонь, как видно, перекинулся еще на два корабля. Несмотря на густые клубы дыма, было ясно, что три корабля обречены.

Сверху все происходящее казалось замедленным. Несмотря на собственное плачевное положение, Кирон внимательно изучал эффект атаки. Да, такое будут помнить всегда, независимо от того, сколько времени он сам еще проживет.

Спустя некоторое время Кирон разглядел, что наиболее пострадавший корабль, от которого остался один пылающий каркас, медленно плывет по течению. Очевидно, взрыв сорвал его с якоря, и вливающийся в море Арун нес его на два соседних, не поврежденных пока корабля.

Даже с такой высоты - а шар еще продолжал подниматься - Кирон видел суету на палубах. Пираты подняли якоря и отчаянно пытались развернуть паруса, чтобы спастись от рокового столкновения.

Кирон наблюдал за происходящим, раздуваясь от гордости. Один из горящих кораблей вдруг окутался облаком дыма. Потом в разные стороны полетели рангоуты и бревна. Спустя некоторое время донесся и грохот взрыва. Приглушенный расстоянием, он прозвучал для Кирона как сладкая мелодия.

На мгновение Кирон забылся.

- Ты видишь, Эйлвин? - крикнул он. - Разве я не сдержал своего обещания? - Еще не закончив, он вспомнил, что Эйлвина больше нет. - Ничего, дружище, ничего, брат, я видел твое лицо, ты был доволен. Спи спокойно. Мы здорово посчитались. Похоже, я скоро увижу тебя.

Стоящий на пути огненной громады корабль не успел отойти в сторону. Погибающий собрат ударил его точно в середину.

- Ты видишь, Эйлвин, - тупо пробормотал Кирон, понимая, что Эйлвин никогда его не услышит. Молчать он просто не мог. - Из одиннадцати кораблей мы зацепили пять. Мы, бедные подмастерья, совершили больше, чем смогла бы добиться тысячная армия солдат. Помнишь, я предлагал тебе вечную жизнь?

И вдруг из глаз у него потекли слезы. Один в целом небе, Кирон, не стесняясь, рыдал как ребенок. Он мог себе это позволить. Никто и никогда не узнает, что он плакал. Тем более что сегодня он, скорее всего, и утонет. Никакого опыта обращения с лодкой в открытом море у Кирона не было... К тому же выдался неплохой день для смерти, как успел заметить Эйлвин.

- Кристен, мать моя, - шептал Кирон сквозь рыдания, - Жерард, отец, простите, что я не стал великим художником, как вы мечтали... Мастер Хобарт, вы окружили меня любовью, не сердитесь, что я забросил кисти и краски. Элике, любимая, я защитил бы тебя, если бы был рядом. Дорогая моя, ты мертва, но, если есть иная жизнь, в чем я, грешник, сомневаюсь, взгляни на дело рук моих... Петрина, жена моя, мое семя проникло в лоно твое, я молюсь, чтобы ребенок родился. Ты с гордостью будешь вспоминать этот день, я верю.

Кирон был окончательно измотан - и духовно, и физически. Дни и ночи, наполненные напряженным трудом и размышлениями, возбуждение от схватки с пиратами, горе от смерти Эйлвина - все вместе полностью опустошило его. Он настолько измучился, что не мог уже ни думать, ни что-либо предпринимать. Он лег на дно лодки и закрыл глаза. Жизнь, сонно размышлял он, в лучшем случае короткое путешествие из тьмы во тьму. Ему повезло, ему очень повезло: он познал любовь красивых женщин, нарисовал великую картину, построил воздушный шар и плыл по небу, как Бог, неся смерть тем, кто привык убивать других. Да, он прожил очень счастливую жизнь для едва достигшего восемнадцати лет бедняка. С выражением блаженства и покоя на лице Кирон заснул.

14

Медники продолжали гореть, и небесная акула, освобожденная почти от всего своего груза, поднималась все выше и выше.

Уснувший глубоким сном или потерявший сознание, Кирон не знал, что шар поднялся на высоту две тысячи метров над морем. Он вошел в плотные слои облаков, и на руках, лице и волосах Кирона выпала роса. Потом шар снова вплыл в золотое сияние солнца.

От росы Кирон поежился и проснулся. Он увидел под собой отороченные золотом облака, образующие сказочно прекрасный ландшафт. Казалось, что по ним можно ходить.

Величие открывшейся картины потрясло Кирона.

- Наверное, вот уже несколько столетий никто не видел подобного, проговорил он вслух. - Похоже, я первый из Третьих Людей увидел облака такими. Поистине, я совершил, что хотел.

Угли в медниках, однако, догорали, да и сквозь потрескавшуюся обшивку выходил горячий воздух. Кирону была подарена лишь минута или две торжества, и шар опустился в толщу облаков.

Он, замерев, смотрел, как клубится вокруг белый туман, как шипят от влаги угли. Шар опускался медленно, словно не желая завершать свой последний полет. Провисшая ткань хлопала на ветру, дыры расползлись.

Море было слегка неспокойно, хотя такая зыбь, думал Кирон, вряд ли зальет лодку. Он огляделся в поисках полоски земли, но кругом простиралась только водная гладь. Похоже, Эйлвин нашел лучший конец - быструю, безболезненную смерть. Кирон ничего не смыслил в морском деле и справедливо оценил свое положение как гибельное.

Шар с силой ударился о воду, на какое-то время его оболочка накрыла Кирона, словно решила поглотить еще одну жертву. Горячие угли высыпались ему на ноги, он хотел крикнуть, но раскаленная ткань и жженая бумага не дали ему раскрыть рта.