Сто ответов на один вопрос - Светлана Алешина

– Вы меня узнали? – догадался Боганов.

– Конечно, Сергей Геннадиевич, – радостно отозвалась я. – Куда вы пропали? Что с вами случилось? Вы где?

Я не смогла сдержать шквал вопросов, обрушив их на Боганова. Слишком уж велика была радость, что он объявился живым и невредимым.

– Ирина Анатольевна, это не телефонный разговор, – взволнованно проговорил Боганов. – Давайте с вами встретимся….

– Нет уж, – отрезала я. – А вдруг с вами опять что-нибудь случится?

– Надеюсь, что теперь не случится, – вздохнул Боганов.

– Тогда мы немедленно подъедем к вам домой, – сообщила я.

– Я не дома. Вы парк «Дубки» в Ленинском районе знаете?

По счастливой случайности это оказался как раз тот парк, мимо которого мы проезжали, когда следили за Виноградовой. Он находился сейчас недалеко от нас, в пяти минутах езды.

– Знаю, конечно, – ответила я Боганову.

– Тогда около ворот, – сообщил он, а затем спохватился: – Только не центральных, а задних! Я вас жду!

– Через пять минут будем! – пообещала я и хотела сказать еще что-то, но Боганов первым отключил мобильный.

Послышались короткие гудки. Костик повернул машину в направлении парка, как только я сказала о назначенной встрече, и прибавил скорость.

В парке было безлюдно, если не считать нескольких спешащих по своим делам людей. Послеобеденное время, когда здесь прогуливаются молоденькие мамаши с колясками, уже прошло, а вечернее, когда парк наполняется молодежью, еще не наступило. В зимнее время года рано начинает темнеть. Но пока еще спустились легкие сумерки.

Боганова я заметила сразу же, как только наша «Волга» подъехала к парковым воротам. Эти ворота были как бы запасным выходом и представляли собой две решетчатые створки без каких-либо украшений. Сергей Геннадиевич стоял в какой-то поношенной куртке серого цвета и напряженно всматривался в дорогу, время от времени поглядывая на часы. Увидев нашу «Волгу», он обрадовался и бросился нам навстречу. Мы не торопились выходить из машины. Боганов открыл заднюю дверцу и плюхнулся рядом с Валерой. Тяжело дыша, он поприветствовал меня и недовольно поморщился.

– Ирина Анатольевна, мне теперь крышка! – сообщил он возбужденно. – Я – убийца!

– Что? – опешила я от такого неожиданного заявления. И надо было нам столько времени голову морочить, чтобы потом так вот просто признаться в совершенном преступлении. Я за это время всю голову себе сломала, а тут оказывается, что Ходакову убил Сергей Геннадиевич.

– К чему же тогда все это? Все эти… исчезновения? Зачем вы обманывали меня? – зачастила я возмущенно, совершенно растерявшись. – Зачем вы убили Ходакову?

– Вы неправильно меня поняли, – Сергей Геннадиевич вздохнул. – Вчера вечером я заходил к Виноградовой, чтобы поговорить с ней о дальнейшей судьбе Виктора. Мальчик остался без матери и теперь практически сирота, если не считать отца-алкаша…

– Ходаков в реанимации, – сообщил Валера. – С обморожениями. Боюсь, что мальчик на днях и отца-алкоголика лишится, если врачи не спасут ему жизнь.

Но Боганов будто и не слышал этой новости. Судьба Юрия Анатольевича ему была явно безразлична. Он только недовольно поморщился, шмыгнув носом.

– Мы с Валентиной договорились о том, что пока Витя останется у нее, – продолжил между тем Сергей Геннадиевич. – Я даже думал о том, что Валя на какое-то время переселится с ним в квартиру Лины. Там все-таки более благоустроенное жилье, мальчик привык там жить, и друзья у него в том районе. Уходил я от Валентины уже поздно, потому что разговаривали долго. Я стоял в прихожей и надевал уже куртку, как вдруг звонок в дверь. Конечно, ничего в этом неожиданного не было, но для гостей уж слишком поздно. Я почему-то сразу решил, что это какой-нибудь мужик к Вальке прется. Оказалось, именно так.

– Мы разговаривали с Виноградовой, – перебил его Гурьев. – Она сказала, что приходил ее любовник. Какой-то Алексей, но о нем она отказалась нам что-либо рассказывать.

– Алексей? – повторил за ним Боганов. – Нет, это был не Алексей.

– А кто же? Вы его знаете? – уточнила я.

– И не только я. Вы тоже, – ответил Сергей Геннадиевич. – Это был лаборант из НИИ. Насколько мне известно, его зовут Андрей. Фурсов Андрей Дмитриевич! Мы столкнулись с ним в прихожей, но этого мне хватило, чтобы заподозрить что-то неладное. Я не верю в случайные совпадения. К тому же Виноградова явно была напугана появлением в ее доме Фурсова. Точнее говоря, не его появлением, а тем, что я столкнулся с ним на пороге. Андрей тоже перепугался, но старался не показать виду, что уже видел меня однажды. Я сделал то же самое. Потом спокойно спустился к подъезду, сел в машину, но уезжать не торопился, обдумывая, зачем Фурсов явился к Валентине. В том, что они знакомы, я не сомневался. Задержавшись около подъезда минут на пять, я решил посоветоваться с вами, Ирина Анатольевна. Приехав домой, набрал ваш домашний номер, мы с вами договорились о встрече, и я уже собирался выходить, как услышал, что звонят в дверь. У меня в ней есть «глазок», как вы успели заметить, я и воспользовался им, чтобы посмотреть, кто там стоит…

– И там стоял Фурсов! – опередила я рассказчика.

– Откуда вы знаете?

– Ваше столкновение в прихожей было нежелательным. Вам нельзя было видеть его у Виноградовой. Это навело бы вас на определенные мысли, поэтому Валентина решила, что Фурсову надо идти следом за вами.

– Вот он и приперся, – подтвердил мою догадку Сергей Геннадиевич. – Я вообще не ожидал его увидеть. Только после третьего звонка открыл.

– Зачем? – удивился Валерка.

– Решил для себя, что сделаю вид, будто не узнал его. Но у меня это не получилось. Точнее говоря, не успел. Андрей как ни в чем не бывало вошел в квартиру, даже представился, сказал, что надо поговорить, наклонился, чтобы снять ботинки, а потом прыснул мне в лицо какой-то гадостью. Все произошло так неожиданно, что я даже не успел что-то понять. Перед глазами все поплыло, а потом вдруг стало темно. Дальше не помню!..

– Брызгал из баллончика? – уточнил Шилов.

– Наверное, я не рассматривал, – ответил Сергей Геннадиевич. – Очнулся я в полной темноте на бетонном полу. Фурсов меня привез в какой-то гараж.

Я не стала перебивать Боганова и говорить, что мы тоже побывали в этом гараже. Пусть рассказывает все по порядку, тем более что теперь речь Сергея Геннадиевича стала еще более нервной и сбивчивой.

– Там было темно. Я еле разобрал, что лежу в гараже. Руки связаны, ноги тоже, во рту – гадость какая-то. Простите за интимные подробности, ужасно хотелось в туалет. Но голова даже не болела, была какая-то в ней тяжесть. Я смог и на ноги подняться, и выключатель нащупать практически носом. Руки-то за спиной! Включив свет, осмотрелся и понял, что шансов выбраться из этого заточения у меня никаких. Ворота не поддавались – замок с той стороны. И самое страшное, что я остался в полном одиночестве. Фурсова не было очень долго. Кажется, часов десять, как я проснулся. Я уже понял, что меня привез сюда он. Хорошо еще, что в гараже погреба не было. Была яма для ремонта машины, а погреба – нет. А то бы меня под землю бросили. Для себя я решил, что, если Фурсова не будет сутки, я начну выламывать кирпичи и пробираться в соседний гараж, чтобы найти там выход. Ноги мне удалось развязать, а потом и руки, но толку от этого было мало.

– Когда же вернулся Фурсов? – нетерпеливо спросила я.

– Услышав шум с другой стороны гаража, не похожий на звук просто мимо проезжающей машины, я насторожился. Послышался лязг замков, и дверь распахнулась. В гараж вошел Фурсов, по-хозяйски включил свет. Я сделал вид, что еще лежу в отключке. Он несколько раз пнул меня ногой – пришлось очнуться. Фурсов практически не разговаривал со мной, даже не проверил, целы ли веревки на руках и ногах. А я их для видимости держал. Сказал только, что мне крышка, потому что нос сунул не в свое дело. Желания общаться с ним у меня тоже не было. Он сделал несколько звонков по мобильному, вызвал кого-то, как я понял, в гараж и молча сидел в углу на раскладном стуле. Я даже не решался подняться на ноги. Фурсов пригрозил, что любое мое движение будет расцениваться как попытка к бегству, а газ – наготове. В напряжении прошло еще несколько часов, а потом я решился.

Сергей Геннадиевич тяжело вздохнул, поправил воротник курточки, недовольно поморщился.

– На что решились?

– На побег! Уловил момент, когда этот паршивец спиной повернулся ко мне, вскочил на ноги, несколько раз ударил его, и теперь уже он был в полном ауте. Только вот упал не очень удачно, затылком ударился о какой-то кирпич и затих. Испугался я сильно, убивать его не хотел. Гараж был открыт, я выбежал на улицу, не оглядываясь, вот курточку только его захватил, он ведь меня из дома выволок без верхней одежды.

– Фурсов не умер, – решилась я сообщить радостную новость Боганову.

– Как не умер? Вы что, его видели?