Мигрант, или Brevi Finietur - Марина Дяченко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Аира уже уходил — по тропинке, вытоптанной многими счастливцами, прошедшими испытание. И немногими неудачниками, струсившими и открывшими глаза на полпути; Крокодил пошел следом. У него шумело в ушах, хотя грохот водопада становился все дальше и дальше.
— Если ты сдашь Пробу — будешь первым мигрантом, кому это удалось, — сказал Аира, не оглядываясь.
— Ура, — пробормотал Крокодил.
— Но у тебя есть время, чтобы окончательно решить, нужно ли тебе это счастье.
— У меня всегда полно времени.
— Ты был когда-нибудь солдатом? — Аира оглянулся через плечо. — У себя на планете? Воином?
— Ну… Я служил в армии. Но был не столько воином, сколько… э-э-э… подневольным болваном, и вреда от этого получилось больше, чем пользы…
Тропинка свернула к веревочному мосту через поток, в этом месте довольно-таки широкий и еще относительно спокойный. Крокодил преодолел неожиданный страх, ступая на хлипкую опору. Все-таки испытание над водопадом забрало у него больше сил, чем он рассчитывал. «Да уж, — подумал он, — я обыватель, а не воин, и считаю такое положение дел нормальным и желательным. Допустим, я ничего не достиг в жизни, допустим, у меня нет семьи, и сына я не видел три месяца… Или четыре? А теперь уже никогда не увижу. И как мне поможет готовность прыгать по камням вслепую, бегать по углям, резать себя и затягивать раны?»
Аира шагал, как человек, всю жизнь проведший на веревочных мостах. Крокодил болтался следом, то попадая в ритм чужих шагов, то выбиваясь из него. Очень хотелось переодеться в сухое. Или хотя бы посидеть у костра.
— Аира, в чем разница между мной и Тимор-Алком?
— Ты в два раза старше. Ты мигрант, он полукровка. У тебя черные волосы, а у него…
— Почему ты приказал ему на дистанции, чтобы он открыл глаза? Почему ты провел меня по этим камням и не провел его? Ты вроде бы не хочешь его смерти — почему не сделал для него то, что сделал для меня?
— Всякий раз, когда я говорю с тобой, мне кажется, что я на суде, — пробормотал Аира.
— Что?!
Аира сошел с моста и, по-прежнему не оглядываясь, двинулся по тропинке в лес. Он шел, вроде бы не ускоряя шага, но Крокодилу, чтобы не отстать, приходилось бежать рысью.
— Махайрод!
Аира остановился. Медленно повернул голову. От его взгляда Крокодил попятился.
— Ты ничего не будешь мне объяснять? — спросил, уже готовый смириться с отказом.
Шея Аиры еле заметно дернулась.
— Потом, — сказал он отрывисто. — Пошли.
* * *Бинор-Дан уехал. Его аккуратно сложенные штаны и тесак лежали в стороне от костра, и мальчишки поглядывали на них с опаской и сожалением, как на безвременную могилу.
Когда Аира явился из леса к костру, в лагере был уже закончен завтрак и подростки, переговариваясь, сидели на траве двумя тесными группками. В одной центром был Полос-Над, в другой, как ни странно, Тимор-Алк: зеленоволосый торопливо жевал и что-то рассказывал с набитым ртом. «Бабушка бы не одобрила», — подумал Крокодил.
С появлением Аиры все изменилось моментально. Мальчишки подобрались, вскочили, выстроились полукругом, чтобы видеть и слушать. Многие исподтишка поглядывали на Крокодила. Некоторые по лицу его поняли, что испытание пройдено, и не сумели скрыть разочарования.
— Нас все меньше, но решающий день все ближе, — сказал Аира, переводя взгляд с лица на лицо. — Кто еще не сдал регенерацию?
Поднялось несколько рук. Крокодил, сглотнув, поднял руку тоже.
— Доставайте ножи. Режем сами, я веду обратный отсчет.
Четверо парней, произволом Аиры не сдавшие регенерацию вместе со всеми, одновременно извлекли из ножен тесаки. Крокодил помедлил секунду и сделал то же самое.
— Можно, — сказал Аира.
Слово оказало на Крокодила почти магическое действие. Он осторожно, безо всякого страха, рассек руку, стараясь не задеть вену; края пореза разошлись, выпуская кровь и мякоть.
— Двадцать девять. Двадцать восемь. Двадцать семь, — считал Аира.
Крокодил понял, что забыл, как регенерировать.
Как это было? Само собой. Узоры на внутренней поверхности головы, звон колокольчиков… И была ночь. А теперь день, облака едва разошлись, солнце висит, как непропеченный блин, жарко, в лесу звенят насекомые и кружатся цветные жуки…
— Двадцать. Девятнадцать. Восемнадцать.
— Я забыл как, — сказал Крокодил.
— Семнадцать. Шестнадцать.
Чего ради это все?! Чего ради он обмочился над водопадом, в самом центре перехода, когда опора чуть не выскользнула из-под ног?!
— Десять, девять. Восемь…
Крокодил снова увидел перед собой ревущую воду, увидел двух человек в пене, в потоке, который ворочает камни весом в тонну. Увидел песок, мертвого Тимор-Алка, вспомнил слабость, и тошноту, и огни перед глазами…
«А это огни, что сияют над нашими головами».
Запах крови ударил ему в нос — и непостижимым образом превратился в звук. Теперь слышал запах крови, как аккорд, сложившийся из далеких автомобильных гудков. Диссонанс, нарушение узора, размазанный штамп. Орнамент, желающий вернуться к норме. Плюс к минусу, ключ к замку, мужчина к женщине.
— Три, два, один…
Далекий аккорд сложился в простую терцию.
— Время.
Крокодил облизнул губы. Четверо парней протягивали перепачканные кровью, отмеченные свежими шрамами руки. Крокодил провел пальцем по неровному, выпуклому, розовому рубцу.
— Зачет, — сказал Аира. — Я поздравляю всех, кто до сих пор с нами: позади первый модуль Пробы, вы все уложились в стандарт физических и волевых качеств полноправного гражданина…
Он посмотрел на Крокодила, их глаза на секунду встретились.
— А теперь, — Аира чуть повысил голос, — новый блок заданий. Со мной пойдет сейчас половина группы.
Движением руки он будто рассек строй пополам: все стоявшие на правом фланге попали под его взгляд и, подобравшись, шагнули вперед. Все стоявшие слева попятились; казалось, Аира был ножом, а строй подростков — мягким тестом.
— Первая группа идет со мной. Вторая отдыхает, но никуда не расходится. К полудню мы вернемся, тогда отдыхать будет первая группа, а вторая — проходить испытание. Всем ясно? Вперед.
И строй, укороченный наполовину, удалился в лес. На поляне сделалось просторно; перемазанные кровью, только что сдавшие регенерацию подростки впали в эйфорию и с топотом унеслись к реке. Тимор-Алк сел, будто у него подкосились ноги, и подобрал с травы жареный гриб.
Крокодил вспомнил, что не завтракал и накануне почти не ужинал.
— Угощайся, — Тимор-Алк разломил гриб, как лепешку. — На.
— Спасибо.
Крокодил уселся рядом и руками, перепачканными в засыхающей крови, взял угощение.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});