Школяр (СИ) - Василий Горъ

нагрузке были и свои плюсы — все это время я настолько уставал, что вырубался чуть ли не до того, как добирался до кровати, так что рвать себе душу тягостными воспоминаниями тупо не успевал; стремительно набирал сухую мышечную массу, подрос почти на два сантиметра, примерно разобрался в алгоритме боя против магов Земли и сжег два комплекта резины для «Шквала». Но все это далось не просто так: каждый божий день начинался с двухчасовой тренировки в тренажерном зале, после первого завтрака приходилось медитировать еще три, со второго я убегал в зал для единоборств и несколько часов рубился против «любимой тетушки», подстраивавшейся под мои возможности, потом обедал и на пару со все той же Зыбиной уезжал на автодром в Мякинино.

Кстати, занятия там выматывали ничуть не меньше, чем тренажеры или рукопашка, ведь стоило мне оказаться за рулем «Шквала» и выехать на площадку, как Раиса Александровна превращалась в Суккубу, давала какое-нибудь «простенькое» упражнение и заставляла отрабатывать его до потери пульса! Не унималась и после того, как заканчивала очередной урок — пересадив меня в пассажирское кресло, требовала уйти в активную медитацию и заставляла реагировать на все подряд, не сбивая концентрации на рекомендованных образах. Ну, а через полчаса-час после ужина повторяла утреннюю экзекуцию, то есть, опять гоняла в рукопашке!

Если бы не питание раз в четыре часа круглые сутки и не обследования с последующими целительскими воздействиями и массажем после каждого занятия, включая вождение и медитации, то я бы, наверное, сдох. А так терпел. И даже изредка находил во всем вышеперечисленном какое-то извращенное удовольствие. Правда, в периоды «просветления» задумывался о причинах недостаточно высокой интеллектуальной загрузки, однако после недолгих раздумий приходил к выводу, что Зыбиной виднее, и снова отключал голову.

Увы, этот режим не лучшим образом сказывался на сообразительности, из-за чего я так и не смог навести мосты с «вернейшей помощницей», хотя она раза два или три пробовала сократить дистанцию общения. Так, стоп, вру: я не пошел ей навстречу, так как не чувствовал искренности, а приближать к себе стерву не желало даже подсознание. А вот в отношениях с Земляничкой все было прекраснее некуда: она наслаждалась чуть ли не каждой минутой возни с «любимым племянником», ради увеличения общего времени пребывания рядом научилась просыпаться в шесть, уговорила составлять ей компанию в сауне, очень много шутила и… отслеживала чуть ли не все телодвижения Замятиной и т. д., так как боялась, что та мне чем-нибудь навредит.

Я тоже привык к неподдельной заботе Раисы Александровны, поэтому радовался ее неусыпному вниманию и неподдельной заботе, не обижался даже на самые едкие или провокационные подначки, полюбил разговоры ни о чем в сауне и вторые ужины в ее гостиной, во время которых Зыбина забывала обо всем на свете и становилась настолько мягкой, теплой и домашней, что напоминала матушку. И пусть повышенный гормональный фон, вызванный экстремальной перестройкой организма, моментами заставлял реагировать на пышные и умопомрачительные формы «тетушки» слишком сильно, это никак ни сказывалось на ее отношение ко мне или мое к ней. Почему? Да потому, что Зыбина чувствовала, что я вижу в ней вторую матушку, а «неадекватные» реакции вызывает тело, а не разум или душа. Кроме того, она являлась Земляничкой, то есть выросла среди магов Земли со схожими проблемами и прекрасно знала, что в период между пробуждением и инициацией такие реакции естественны. Вот и убедила не сгорать от стыда при каждой «потере лица».

Кстати, разговор, в котором «любимая тетушка» предельно подробно и без каких-либо купюр разобрала все грани моей реакции на «половозрелых женщин», дался мне крайне тяжело. Но уже на следующее утро я вдруг поймал себя на мысли, что делиться самым сокровенным с Раисой Александровной мне будет в разы комфортнее, чем с мамой, и… не ужаснулся, хотя по логике, должен был.

Единственным более-менее спокойным днем стало второе воскресенье этого безумного марафона. Нет, программу первой половины дня я отработал полностью. А после обеда начался расслабон: я погонял по городу под чутким руководством Суккубы, сначала хорошенечко освоив, а затем и сдав сразу два экзамена — прохождение трассы «особняк Зыбиных — Городок Лицеистов» на десять баллов, а экстремальную парковку на девять. Затем зарулил на рынок, где накупил фруктов, потратив малую часть денежек, перечисленных Александром Всеволодовичем на мой банковский счет согласно договору, и привез наставницу домой. А оставшиеся несколько часов мы с ней провели в блаженном ничегонеделании — смотрели фильмы, полулежа на диване в ее гостиной, уминали всякие вкусности, лениво перешучивались и, тем самым, морально настраивались на первый день моей учебы…

…Четвертого декабря, в понедельник, утреннюю тренировку пришлось чуть-чуть укоротить. Зато перед первым завтраком я полчасика понежился на массажном столе и прошел все обязательные процедуры. Поел, как обычно, очень плотно и с большим удовольствием, потом в сопровождении Замятиной отправился к себе и переоделся в форму учащегося Императорского Лицея, построенную аж в пяти экземплярах. Последние штрихи к моей неземной красоте навела «вернейшая помощница», поколдовав над волосами, подобрав подходящий одеколон и зачем-то перевязав узел галстука. А когда сочла, что я выгляжу достойно, с моего разрешения унеслась приводить в порядок себя.

С этим делом справилась не по-женски быстро, нарисовавшись в гараже чуть менее, чем через двадцать минут, быстренько загрузилась в «Кайзер», за рулем которого уже сидел Геннадий Осипович, личный телохранитель Раисы Александровны, и внедорожник сорвался с места.

Суккуба появилась минут через пять и убила шармом, хищной красотой и, если можно так выразиться, животной сексуальностью: белая блузка, туго обтягивавшая грудь, визуально увеличивала и без того чрезвычайно солидные объемы, кожаные брюки крайне нескромно обтягивали крутые бедра и полные ножки, легкие ботинки на небольшой платформе добавляли последним толику длины, а сверхагрессивный макияж и буйная прическа… как выразился бы покойный батюшка, рвали все шаблоны внешнего вида уважающей себя аристократки!

— Вы умопомрачительно хороши! — восхищенно выдохнул я, оглядев все это великолепие. — Начинаю завидовать самому себе!

— И правильно: ты — единственный Мужчина в моей жизни, не считая кровных родичей! — эротично промурлыкала она, а через пару-тройку секунд жизнерадостно рассмеялась, благодарно чмокнула меня в щеку и взглядом отправила к «Шквалу», замершему на «стартовой позиции».

Я помог «тетке» опуститься на пассажирское сидение, обошел машину сзади, поддернул брюки, сел за руль, пристегнулся, завел двигатель и на автомате пробежался взглядом по горящим пиктограммам, хотя понимал, что механики Суккубы едят свой хлеб не зря, и машина в полном порядке. — У тебя появились правильные привычки! — удовлетворенно отметила Земляничка, ткнула пальчиком в панель управления аудиосистемой и врубила сборник