Золоченые - Намина Форна
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ты – Дека из Ирфута, – холодно произносит он, смерив меня взглядом карих глаз с ног до головы. – Демон из демонов.
Я стараюсь держать лицо бесстрастным.
– Да, капитан.
Он направляет лошадь ближе.
– Он работает лишь на смертовизгов? Твой дар.
Вопрос на мгновение сбивает меня с толку, но затем я понимаю. Он спрашивает, подействует ли мой дар на людей. На него.
– Лишь на смертовизгов, – подтверждаю я.
Капитан отрывисто кивает:
– Следи, чтоб так и оставалось. Держи свою нечестивость при себе, потому как если я заподозрю иное, я устрою тебе столько зверских недосмертей, что будешь поражаться моей изобретательности всю дорогу отсюда и до безграничности.
Я киваю, чувствуя, как стынет в жилах кровь.
– Да, капитан, – хрипло отзываюсь я.
Он разворачивает лошадь.
– Выдвигаемся!
Понукаю свою лошадку вперед, не сводя глаз с дороги. Толпа вокруг с подозрением перешептывается, заметив небольшой рост алаки, не говоря уже об очевидных изгибах наших доспехов.
– Шлюхи! – выкрикивает кто-то несколько раз.
Спешу поравняться с Кейтой. Его грозный взгляд – преграда, которую осмелятся пересечь лишь храбрейшие. Он мельком смотрит на меня, и в его глазах мелькает тень тревоги.
– Все в порядке, Дека? – спрашивает он. – Капитан ведь тебе не угрожал?
– Нет, с чего ты взял? – Не хочу, чтобы он знал о нашем разговоре.
– Видел, как он тебе нашептывал, – поясняет Кейта. – Что он сказал?
Мои щеки вдруг вспыхивают, и я пожимаю плечами – надеюсь, вышло достаточно небрежно.
– Просто дал мне пару советов.
– О твоем даре?
Киваю. Я уже поведала ему о словах Белорукой, о наших занятиях, о том, что объявила вчера кармоко Тандиве.
– Он сказал, что я…
– Демоны! – слышится вопль. – Они все демоны!
Сквозь толпу прорывается потасканный мужчина, в его глазах пылает огонь безумия.
– Не дайте им себя одурачить! Каждую неделю они выходят из этих ворот, облаченные в гнусные доспехи бесчестия! Они хотят нас извратить, сгноить Отеру до самого основания!
Толпа начинает роптать, многие кивают в знак согласия.
– Он прав! – выкрикивает второй мужчина.
– Демоны! – надрывается третий.
– Шлюхи! – вторит одна из немногих женщин, старуха в гротескно улыбающейся ярко-желтой маске в виде солнца, в сопровождении двух мальчиков – несомненно, ее хранителей.
Вскоре это слово скандирует уже вся толпа:
– Шлюхи! Шлюхи! Шлюхи!
Их голоса все громче, и я машинально жмусь ближе к Бритте, которая едет справа. И пусть мы хорошо обучены, я слишком хорошо знаю, какой мощью обладает разъяренная толпа. Я помню свою деревню, помню, что случилось там после нападения смертовизгов – как все жители собрались вокруг меня, бесстрастно наблюдая, а Ионас вонзил меч мне в…
Это не моя деревня.
Я часто моргаю, пораженная пониманием.
Это не те люди, что меня бросили, пытали. Я уже не та девчонка, что ежилась и позволяла себя расчленять. Теперь я сильнее, быстрее. И самое главное – я обучена сражаться.
Оборванец уже так разбушевался, что в приступе ярости бросается на Бритту.
– Демоны-шлюхи! Убью…
Отрываю его от земли за грудки.
– Не тронь моих друзей, – рычу я. – Не то разорву на куски, прежде чем ты успеешь нанести хоть один удар.
– А я потом помогу разметать их по всей Отере, – фыркает рядом со мной Бритта.
Швыряю его обратно в пыль, демонстративно отряхиваю руки. И меня вдруг охватывает теплое, бурлящее чувство – веселье. Поверить не могу, что сделала это, что защитила себя, защитила друзей от этого человека. Каких-то несколько месяцев назад я бы просто забилась в угол.
– Молодец! – гордо шепчет мне Бритта.
Кейта тем временем направляет свою лошадь ближе к моей, другие уруни быстро следуют его примеру, вставая преградой между нами и толпой.
– Никогда бы не подумал, – говорит он мне со смехом. – Наша маленькая Дека наконец-то показала зубки.
– Продолжай так щебетать, и они в тебя вонзятся, – хмыкаю я.
Но теперь оборванец обратился к толпе за поддержкой.
– Они демоны! – надрывается он. – Вы, джату, нас не обманете, мы знаем, что вы затеяли там, на холме! Мы знаем, что вы творите там всевозможную ересь! Мы такой грязи среди нас не потерпим!
– Он прав! – кричит старуха в маске-солнце, крепче прижимая к себе внуков.
– Нам тут не нужна их грязь! – орет какой-то мужчина.
Во мне растет напряжение, рука украдкой тянется к эфесу моей атики. Эта, к моей радости, сделана из стали, в отличие от наших тренировочных. Я должна быть готова к любому исходу.
А капитан Келечи резко поворачивает лошадь к толпе.
– Ну, добро! – восклицает он. – Желаете от них избавиться? Тогда кто хочет занять их место в походе на соседнее гнездо смертовизгов?
Толпа замолкает, сбитая с толку вопросом.
– Если мои солдаты – демоны и потому недостойны сражаться… нет, умирать за Отеру, кто из вас заменит их в наших рядах?
Капитан бросает снисходительный взгляд на оборванца.
– Может быть, ты? – затем кивает на кого-то еще в толпе: – А как насчет тебя? Или тебя?
Он продолжает вызывать людей, предлагая им одно и то же. Толпа молчит, теперь охваченная тревогой… и стыдом. Десятки людей, и никто не может посмотреть капитану в глаза.
Когда никто не вызывается, капитан Келечи кивает:
– В следующий раз, если кто-то захочет лишить меня солдат, пусть сперва убедится, что готов занять их место. – И он бросает суровый взгляд на угрюмого оборванца.
Тот пытается незаметно смыться. Он явно не ожидал никаких вопросов. Наблюдаю, как он ускользает, и чувствую облегчение. Похоже, жители столицы не так уж преданы своей ненависти, как в деревнях.
– Чего ждете? – одергивает нас капитан Келечи. – Вперед!
Мы тут же следуем приказу.
А когда уходим дальше по улице под знакомый грохот Слез Эмеки вдалеке, я в недоумении поворачиваюсь к Кейте.
– Он всегда такой? – спрашиваю я. – Ну, капитан Келечи.
Кейта пожимает плечами.
– Он одновременно и лучше, и хуже, чем ты можешь представить.
* * *
Восточные окраины Хемайры пыльны и сухи, опрятная красота города уступает место дикой, невозделанной равнине, заросшей желтой травой и высокими баобабами. Это местные деревья, но летняя жара их выжгла так, что вся листва пожухла и сморщилась. Под безжалостным солнцем высохли даже водопады и ручьи.
Чем дальше мы уходим, тем сильнее моя тревога. Гнездо, наша цель, находится на краю джунглей, глубоко в пещере. Капитан Келечи отслеживает перемещения смертовизгов с помощью кукалей, почтовых птиц, которых ему присылают разведчики. Чудовища сегодня необычайно подвижны. Я уже чувствую их смутное, далекое присутствие, от которого кровь бежит по венам все быстрее и быстрее. Она становится более чувствительной с тех пор, как я начала заниматься с Белорукой.
Наш план заключается в том, чтобы напасть на гнездо ранним утром, когда смертовизги наиболее уязвимы. Как и люди, они полны сил днем, а ночью спят.
С течением дня мои нервы превращаются в натянутые канаты. Мне не терпится наконец начать убивать смертовизгов, осуществить то, во имя чего меня обучают кармоко, и отомстить за смерть Катьи… но что, если я не сумею использовать свой голос? Я привыкла призывать его на занятиях с Белорукой, но что, если здесь, без ее наставлений, ничего не получится?
Когда мы разбиваем лагерь на краю джунглей, все мои мысли поглощены страхом и бесконечными «а если».
Я так в них погружена, что совсем не замечаю Кейту, когда он садится рядом на бревно, где я последние полчаса бездумно затачиваю атику.
– Все точишь? – шепчет он мне на ухо, забавляясь.
Сердце чуть не выпрыгивает из груди.
– Ойомо милосердный, Кейта! – задыхаюсь я. –
