Шеф-повар Александр Красовский 2 (СИ) - Санфиров Александр

— Вполне, — заявила жена.

— Ну, что же я мыслю так, сейчас, пока у тебя нет никаких документов, кроме справки, что ты беженка и ждешь решения иммиграционного управления, никто на работу тебя не возьмет. Так, что придется тебе пока налаживать наш домашний уют.

А когда получим документы, появится несколько возможностей. Однозначно, нужно будет пойти на курсы шведского языка, и с этого времени, можно думать о работе, но мне кажется, что лучше всего тебе начать с работы на своего мужа. Сейчас у меня три старых переоборудованных фургона продают шаурму и другие блюда. У меня, как у начинающего бизнесмена, есть льготы в налогообложении, а бухгалтера нет.

Сама понимаешь, квалифицированного работника я не потяну, и так, выхожу в прибыли в плюс, только потому, что плачу своим работникам минималку.

Так, что если хочешь мне помочь, садись за учебники, учи шведский язык и бухгалтерию и налоговый кодекс, или как он там называется.

— Ой, Саша! Я боюсь, это такая ответственная работа, — испугалась Люда. — Вдруг я не справлюсь?

— Думаю, что справишься, — безапелляционно заявил я. — Во-первых, ты займешься этим не сегодня, а во-вторых, кто из нас бухгалтер ты, или я?

Завтра постараюсь найти время купить тебе какие-нибудь здешние учебники по бухгалтерии, будешь по ним шведский язык изучать.

— Саша, может, я лучше в больницу работать пойду, — робко спросила жена.

— Не знаю, сомневаюсь, что тебя возьмут, пока ты не сможешь внятно разговаривать на шведском языке, — ответил я, — сама подумай, ты ни одного шведского слова пока не знаешь. И с английским у тебя беда.

— Саша? — Люда внимательно глянула на меня. — Я ведь помню, что ты по-фински здорово шпарил, еще в те времена, когда мы с тобой только познакомились. Но не припоминаю, чтобы ты еще и английский язык знал. Когда ты его выучить успел?

Мда, ну не будешь объяснять жене, что живешь уже вторую жизнь, и в той жизни выучил английский язык, будучи взрослым человеком.

— Ну, как-то так, слово здесь, слово там, вот и выучил, — отшутился я.

— Хорошо тебе, — задумчиво сказала Люда. — Два языка, между делом, выучил, а я по-вепски только ругаться могу.

— Какие твои годы, научишься ругаться и по шведски, — важно произнес я и сразу получил ложкой в лоб.

— Вот тебе за насмешки, — заявила Люда.

Мы опять начали возню, в результате чего переместились на уже застеленную кровать, пахнущую морской свежестью.

Следующим утром я проснулся раньше обычного, привык за прошедшие месяцы, что сплю один, хорошо еще, что Люда не крутится во сне, а то бы я просыпался от каждого движения.

— Не понимаю, чего так переживают люди, уехавшие в другую страну? — думал я, машинально готовя завтрак. Газ подключили два месяца назад и, сейчас я жарил яичницу на подержанной газовой плите, купленной задешево на распродаже. — Мне так, вполне комфортно здесь, на чужбине. Наверно потому, что никто не лезет с нравоучениями, не требует заниматься комсомольской работой, собирать взносы в кучу организаций. Не слышно лозунгов и призывов. Все-таки сорок лет, прожитых в новой России, дают себя знать. Люда, к сожалению, другой жизни не видела и ей придется трудней привыкать к новому окружению.

В шесть часов я все-таки её разбудил.

— Люда, я уезжаю на работу, так что ты остаешься на страже нашего имущества, не скучай. В обед я за тобой приеду, тебе нужно отметиться в полиции. Ну, а потом времени отвозить тебя домой у меня не будет, так, что пока я работаю, погуляешь по городу, надоест, придешь, у меня в фургоне в закутке отдохнешь. Закончу торговлю, поедем домой.

Обиженное лицо жены немного разгладилось.

— Хорошо, Санчик, ты только приезжай поскорей, я буду ждать.

— На улице сегодня жара стояла адская. А у меня в фургоне работала газовая горелка, поджаривая мясо, равномерно вращающееся на вертикальном вертеле. Линда со своей поварихой, наконец-то научились правильно собирать мясо для шаурмы, мои уроки, видимо пошли впрок. Единственно, мне никак не удавалось подобрать такой размер мясного кокона, чтобы к концу рабочего дня на вертеле практически ничего не оставалось. Шведки бы меня точно не поняли, если бы я привез им оставшееся мясо обратно и предложил подержать его в холодильнике до следующего дня. Ну, а мне тоже не хотелось проблем с покупателями, поэтому такое мясо я забирал домой, но при всем желании съесть его все не мог, зато Ахмед такими проблемами не страдал. Остатки мяса, он забирал себе и по дешевке толкал своим родственникам, а потом, якобы половиной дохода делился со мной.

— Ладно, в следующем году арендую, или куплю приличное помещение, найму персонал и будем готовить всю продукцию там, а в фургончиках только продавать. С Линдой тоже рвать пока не буду, все-таки она мне здорово помогает. — Неторопливо думалось мне.

Так я потихоньку работал, в уме деля шкуру неубитого медведя, уж очень мне нравилось мечтать. Стрелка часов уже показывала час дня, когда я вспомнил о жене, закрыл ставень и поехал в сторону своего городка.

Приехав домой, я обнаружил, что Люда не остановилась на вчерашней уборке и продолжила свою бурную деятельность. Сейчас она в спортивном костюме и брезентовых рукавицах пилила ножовкой очередную осинку.

Увидев меня, она с явным облегчением кинула пилу на кучу веток и направилась к калитке.

— Люда, ну зачем ты взялась за это дело, — упрекнул я жену. — На такой жаре нужно загорать, а не деревья пилить.

— Так, я и хотела искупаться и потом загорать, — начала оправдываться Люда. — А по пути увидела в коридоре ножовку и решила одно деревце спилить, а потом еще одну, ну так и пошло.

В обнимку мы проследовали в дом, быстро пообедали, а затем Люда отправилась в душ, перед тем, как вместе со мной поехать в полицию.

Когда выехали с нашей грунтовки на главную дорогу и вдали показались первые роскошные виллы, Люда восхищенно вздохнула.

— Саш, неужели в этих домах живут обычные шведы?

Я засмеялся.

— Конечно, обычные, только немножко богатые. Погоди, мы разбогатеем и такую же виллу себе построим.

— Саша, давай тогда построим вон такой же, как тот дом с колоннами — Люда махнула рукой в сторону большой двухэтажной виллы, мимо которой мы сейчас проезжали.

Я искоса глянул на жену, не понимая, шутит она, или сказала это всерьез.

Однако на лице у Люды не было и тени улыбки, видимо, она не сомневалась, в том, что такая стройка когда-нибудь будет нам под силу.

— Конечно, здорово, что жена так верит в меня, — подумал я в этот момент. — Надеюсь, мне не придется её разочаровывать.

Заниматься переводом справки, выданной Люде в иммиграционном управлении, вчера не было времени. Поэтому что в точности там было написано, я не знал.

Но, видимо, что-то важное имелось, потому, что в полицейском участке дежурный инспектор, Матиас Коскинен, встретивший меня, как старого знакомого, прочитав эту бумагу, сразу принял весьма серьезный вид и разговаривал с Людмилой почти, как с английской королевой. Отметив у себя в отдельном журнале её явку, он глянул на меня понимающим взглядом. Из этого я сразу сделал вывод, что в бумаге, возможно, имеется отметка о том, что не следует распространяться о том, каким образом владелица справки попала в Швецию.

Люда, конечно, наших переглядываний не заметила, она, как и вчера во время визита в иммиграционное управление переживала, что её вот-вот арестуют и посадят в тюрьму. Поэтому, когда мы вышли на улицу, она облегченно вздохнула и заговорила уже без прежней озабоченности в голосе.

Через двадцать минут я уже открыл свой передвижной ларек и приступил к работе.

Люда гулять по городу в одиночку категорически не согласилась. И сейчас сидела в отгороженном закутке, из которого можно было увидеть только меня и компактный по нынешним временам кассовый аппарат Sveda, жутко раздражавший меня тем, что на нём надо было крутить ручку, чтобы пробить чек. А все экономия проклятая. Подержанные кассы я был вынужден приобрести не столько для налоговой службы, сколько для контроля своих продавцов. Ахмед и Раттана Чайясану должны были каждый день снимать кассу и отчитываться передо мной, с ними надо ухо держать востро.