Хирург мафии (сборник) - Николай Леонов

В этот момент из динамика действительно раздался четко слышный голос Тесака:

– Здорово, Дипломат. Как делишки?

– Товар привез? – спросил другой голос, явно принадлежащий перевозчику.

Гуров и Крячко переглянулись, а Мальцев снова пояснил:

– Объекты встретились, – и нажал кнопку записи.

Снова заговорил Тесак:

– Товар на месте. На этот раз семь контейнеров. С таможней проблем не возникнет?

– От количества предметов ничего не меняется. Самолет уйдет ровно в час. И весь товар к этому времени должен быть на борту, – слегка коверкая русские слова, отозвался перевозчик. – Так что хватит, как это у вас говорится, отлынивать. Начинай погрузку.

– А у тебя, видать, ручки посеребренные? – Голос Тесака заметно погрубел. – Помог бы для разнообразия, глядишь, работа быстрее бы пошла.

На эту реплику перевозчик и вовсе не отреагировал. Разговор сошел на нет. Какое-то время из динамика доносилось только дыхание Тесака. Длилось это не больше пяти минут, после чего снова раздался хрипатый голос Тесака.

– Все семь контейнеров в багажнике. Можешь отчаливать, очередная пачка «бабла» у тебя в кармане, – проговорил он и вдруг добавил: – Давно хотел у тебя спросить, Дипломат, зачем тебе все это? Я имею в виду, на кой ляд тебе заморачиваться с ворованными почками? У тебя наверняка и так «бабок», как говна в общественной уборной.

– Говна? – в голосе перевозчика послышался неподдельный интерес. – Что значит выражение «как говна»?

– Это значит до хрена и больше, – заржав, пояснил Тесак. – Так зачем тебе это?

– Денег много не бывает, – произнес перевозчик избитую фразу. – А если под чистоту…

– Начистоту, – поправил его Тесак.

– Пусть будет «начистоту», – согласился перевозчик. – Если начистоту, Британия – скучная страна. Дипломатическая миссия – еще скучнее. Вот у вас в России жизнь ударяет ключиком, и все время по башке. Адреналин! Можно сказать, это мое, как вы это называете, хобби.

– Ничего себе хобби, контрабандные органы возить, – снова заржал Тесак. – Не понимаю я вас, беломанжеточников. А, да ладно, дело твое. Гони товар в Шереметьево. Еще увидимся, Дипломат.

Ответа от перевозчика он не дождался. Взвизгнули шины, послышался звук удаляющегося автомобиля, и спустя пару минут в динамике прозвучал голос Тесака:

– Надеюсь, вы успели это записать? Разговорчик по-любому со «строгача» на общий тянет, так, «мусора»?

Гуров и Крячко переглянулись. Капитан Мальцев вернул реле записи в режим ожидания и высказал общую мысль:

– А ведь Тесак прав. Эта запись – подарок для прокурора.

– Только на облегчение режима он надеется напрасно, – фыркнул Крячко. – Наглости Тесаку, конечно, не занимать, но убийство с особой жестокостью есть убийство с особой жестокостью. Раньше надо было думать, до того, как девчушку невинную резал.

Гуров вывел автомобиль в назначенное место. Там их уже ждал Тесак. Процедура смены водителя произошла в обратном порядке, и две машины, набирая скорость, отправились в сторону столицы.

На крыльце Главка их уже ждали генерал Орлов и следователь районного отделения полиции, на территории которого была убита Елена Баландина. Сдав следователю с рук на руки Тесака, вместе с чистосердечным признанием, написанным накануне, Гуров и Крячко прошли за генералом в его кабинет. Секретарша Верочка колдовала над кофейником. Аромат распространялся по всему Управлению, дразня обоняние полковников, забывших, когда они в последний раз принимали нормальную пищу.

– Проходите, герои, потчевать вас буду, – заявил генерал, пропуская полковников вперед.

– О, да тут прямо шведский стол! – довольно потирая руки, осматривал расставленное на столе угощение Крячко. – Не рано празднуем, товарищ генерал?

– Садись, лопай, балагур, – подтолкнул его к столу генерал. – Времени у нас вагон и маленькая тележка, так почему бы не провести его с пользой?

Ждать вестей от Интерпола пришлось долго. Несколько часов, требующихся на перелет, Орлов провел в компании Гурова и Крячко, успев рассказать друзьям о встрече в верхах и о том, как он буквально вынудил начальство заставить сотрудников Интерпола решить проблему с донорскими органами. Как и предполагал Гуров, решение проблемы нашлось. После того как иностранная полиция была введена в курс дела готовящейся операции, а особенно когда они узнали о том, что эта масштабная операция может сорваться из-за отсутствия донорских органов, им пришлось приложить все свое влияние, чтобы отыскать решение вопроса. Они связались с посольством Великобритании и без околичностей выложили им информацию о роли подданного их страны в криминальном бизнесе, организованном на территории России. Взамен на обещание, что компрометирующая их страну информация не просочится в прессу, британские власти пошли на компромисс. Они выделили самолет, который должен встречать контейнеры с донорскими органами в аэропорту Турции. Сразу после произведенного ареста встречающей стороны и получения неопровержимых фактов перевозки органов из России в Турцию контейнеры должны вернуть в Москву. А в Москве их уже ждали семь пациентов, готовых к проведению операции по пересадке почки. Риск, конечно, все равно оставался. Многочасовая перевозка подготовленных к трансплантации органов могла сказаться на их приживаемости, но это был хоть какой-то шанс. Медики утверждали, что на результатах операций это сказаться не должно. Полковника Гурова подобное решение проблемы удовлетворило. Он был доволен тем, что не придется рисковать жизнями соотечественников.

Когда терпение всех присутствующих в кабинете дошло до крайней точки, на столе генерала Орлова зазвонил телефон. Он снял трубку, выслушал собеседника и, произнеся короткое «Есть!», вернул ее на место. После чего поднял глаза на сыщиков и сказал:

– Поздравляю! Операция прошла успешно. В Стамбуле задержаны международные преступники Валерий Плешаков и Сергей Самойлов, известные как братья-кидалы Сяма и Плешик. В настоящий момент они находятся в стамбульской тюрьме и дают показания, способные разоблачить главаря банды, турецкого подданного, известного под именем Шафак Пашазаде Мехмет-бей. Британский самолет летит в Москву со спецгрузом на борту. А для нас начинается операция «Чистый город». Лева, твой выход! Давай отмашку оперативникам на задержание докторов-преступников.

Гуров сорвался с места, едва последние слова слетели с губ генерала. Добежав до дежурки, он начал лихорадочно вызывать оперативные группы…

Спустя сорок минут пришло последнее сообщение об успешно проведенном задержании. Все члены организованной Тесаком группы были заключены под стражу. Дальше их ждали суд и справедливое возмездие. А полковника Гурова и полковника Крячко ждал заслуженный отдых.

Полицейский ринг

Глава 1

Гуров смотрел на жену и думал, что осень наступила в этом году вовремя и в полном соответствии со всеми признаками. Пожелтели деревья в парке, театр вернулся с каникул, и начались активные репетиции нового спектакля. И, как всегда, Мария отдает всю себя работе над новой ролью, и, как всегда, злится и сердится, потому что ей кажется, что ничего у нее не получается.

– Нет, нет, нет! – металась по квартире Маша, стискивая виски кончиками пальцев. – Не так! Все совсем не так! Это же не то! Гуров! Ну почему я такая дура, а?

– Машенька, ну что ты говоришь! – засмеялся Лев, подходя к жене, и попытался обнять ее за плечи. – Ты замечательная актриса, ты видишь образы глубже и ярче других. Поэтому в театре…

– Да перестань! – оборвала мужа Мария. – Хоть ты-то не начинай. Ты же ничегошеньки не понимаешь в этом.

– Хоть и прожил столько лет с актрисой?

– И это прискорбно. Столько лет прожил и не научился понимать, что…

– Что каждая новая роль у тебя, – перебил ее Гуров, – именно с этого и начинается. Причем из года в год. Ты даже одними и теми же словами говоришь: «Не так, все совсем не так». И еще: «Ну почему я такая дура?»

– Гуров, сядь по-хорошему, – указала Мария на диван и строго свела брови к переносице. – Мне нужны глаза зрителя, я не могу так абстрактно играть. Сядь и молчи!

Гуров послушно уселся на диван, закинул ногу на ногу и заложил за голову руки. Он приготовился терпеливо изображать зрительный зал и реагировать глазами на малейшие изменения интонаций ее голоса. И Маша снова начал свой монолог, в котором пыталась доказать собеседнику-мужчине, что любовь – это не химия, а возвышенное чувство, основанное в первую очередь на эмоциональном. Гуров не особенно любил современные пьесы и современные постановки, предпочитая классику. Но Маше этого говорить не следовало.

– Вы поймите, – убежденно заявляла героиня Маши, сжимая кулачок на груди, – что любовь – это прежде всего полет. Человек, не способный летать, не сможет так же любить. А любить и ползать по земле просто невозможно. А вы говорите, что это химия. Вот послушайте!