Крах Империи - Олег Рыбаченко

Елена набросила на себя маскировочный халат и стала ползком подбираться через заросли. Она имитировала движения гюрзы: стремительные и незаметные. Как ни странно, бывший полководец не имела конкретного плана, но пока очевидно спешить с атакой не стоит. Тем более у надсмотрщиков весьма длинные, словно живые плетки, способные разом отхлестать десяток спин, а за плечами довольно большие… Да это вроде древних двуствольных охотничьих ружей, но куда более громоздких. И к ним какие-то баки приставлены. Ух! Елена стала вспоминать уроки, о различных типах оружия. В частности у отдельных рас использовались паровые катапульты, работающие на угле, а кое-где и на нефтепродуктах. Техника развивается неравномерно! Вот у кое-кого боевые лазеры появились раньше паровозов. Создавались также и паровые мортиры, но это технически очень сложный процесс. Проще просто вытолкнуть силой взрыва, чем использовать постепенный разогрев пара. Кроме того еще будут проблемы с заталкиванием ядра. Принцип двигателя внутреннего сгорания, с использование поршней, очень неплохо зарекомендовал себя в катапультах. Ведь если можно крутить колесо машины, то точно также можно метать и заряды. Причем достаточно часто.

Соколовская продолжала ползти, то ускоряясь, то замедляясь. Девушка обошла надсмотрщиков и рабынь. Прошлась по кустам, и оскалилась:

— Я как лиса, возле овечьего стада. Только цель не овца, а пастух!

Ее заинтересовало поместье. Выглядело оно достаточно импозантно: вроде очень красивого торта, обильно украшенного гибридами цветов и зверюшек. Очень даже классно! Лишь пара громадных черепов на макушке, со светящимися глазницами нарушают гармонию!

Елена почти беззвучно пропела:

— Любо братцы любо! Любо братцы жить! С нашим атаманом не приходится тужить! Может просто порешить!

Воительница обратила внимание: бунгало охраняют. Два скорпионовых медведя на входе в руках свои громоздкие «автоматы». Их обойти нетрудно, но вот во дворе еще несколько массивных крысиных собак бегают. Елена сплюнула:

— Ну и мерзкие твари! Правда, нюх классный!

Воительница уже твердо решила проникнуть в эту импозантную крепость. Что касается крысиных ищеек, то… Девушка принюхалась, у нее самой нюх весьма сильный, с модифицированными генами, хотя она и по собственному усмотрению способна не замечать крепкие, неприятные запахи. Крысиные собаки очень сильно смердели, примерно как козлы! (Вонючий козел — это не аллегория, козлы действительно сильно воняют!) Елена подумала: это хорошо, значит чувствительность восприятие, будет ниже. Но вот отчего подобные звери смердят? Видимо им скармливают много мяса, вместо рекомендуемой вегетарианской диеты. Глупцы! Впрочем с другой стороны, чего этим уродцам опасаться. Как сказал в далекой древности мудрец: трусость самая крепкая цепь для невольника, потому что её выковал, он сам!

Девушка подралась поближе и тут увидела… Две крысиные собаки рвали на части тело ребенка. Судя по всему уже мертвого мальчика. Какой ужас! Елена впрочем, самка-боец закаленная войнами не поддалась. Прыжок к окну, аккуратно открываешь раму и скачок во внутрь. Воительница босыми ножками бесшумно вышагивала по деревянному полу, затем вступила на ковер. Голые стопы приято защекотали мягкие ворсинки.

Глава 10

Раб не должен, протяжно стонать,Не к лицу человеку страданья!И не надо на Бога пенять,Унижение — лишь испытанье!

Хозяин богатого бунгало, похоже, развлекался в довольно приличном по размерам зале. Елена достала специальное приспособление, позволяющее незаметно наблюдать за происходящим. Как ни странно рабовладелец был почти человеком. Очень крупный, мускулистый как Геракл, правда, уже с приличным животом, он стоял перед кроватью, где были прикованы, две симпатичные девушки-рабыни и мальчишка. В руках громила держал пук перьев, и щекотал невольникам голые пятки. Рядом с ним стояла, очень мускулистая женщина, почти голая, тело в татуировках, коротенькие кожаные шорты и кованые металлом сапожки. Тоже почти человек, но Елена поняла, что это бинары. Они, во-первых, как правило, любят практически все тело, даже лица покрывать цветными татуировками, а во-вторых, — запах! Люди, как правило, пахнут чрезвычайно слабо! Различные генетические модификации, затронули практически всех и способствовали почти полному исчезновению неприятных ароматов! Организмы становились все более совершенными, и обмен веществ в организме улучшался, так что естественный запах почти исчез. Правда можно было излучением или химией заставить свое тело источать приятные ароматы. Соколовская могла это сделать даже по собственному желанию, привлекая к себе самцов различных рас. Бинары полудикие, от природы сильные, но почти не знакомые с генной инженерией, пахнут как хищные звери. Впрочем, Елене их запах не кажется неприятным, наоборот здоровый организм, зрелого, сильного мужчины испускает половые гормоны. Соколовская друг почувствовала сильное, сексуальное желание. Чтобы такие вот крепкие руки обняли ее вечно юное, закаленное тело!

Хозяин продолжал развлекать, щекоча шесть огрубевших, но чисто вымытых пяточек. А женщина (ее татуированное лицо уже было не молодым, а глаза смотрели зверем), держала наготове громоздкое ружье и тихо шипела, на местном наречии:

— Кто засмеется, сразу же пристрелю!

Было видно две девушки и мальчик прилагают неимоверные усилия, чтобы сдержать смех, угрозу они, похоже, воспринимали всерьез, тем более что ложе и пол были густо заляпаны кровью, и это видно далеко не первые жертвы. Елена Соколовская покрутила пальцем у виска:

— Хорошие шутки у господ!

Хозяину похоже надоела щекотка, и он схватил вяло чадящий (непонятно зачем, в комнате светло) факел, и подул на него. Пламя разгорелось сильнее. Изверги разом хихикнули. Истязатель поднес пламя к босым ножкам девушки. Оранжевый язычок, хищно лизнул голую, девичью пятку. На стопе много нервных волокон, и боль сильна, видно: как личико девушки перекосилось, а из прошеной губы полилась тоненькая струйка крови. Она держалась неимоверным усилием, дуло ружья целило в гладкий лобик рабыни, пусть и с парой мелких царапин лишь подчеркивающих ее красоту. Елена решила, что дальше медлить нельзя:

— Равнодушие самый страшный порок, оно слишком легко входит в привычку!

Воительница метнула самке-бинару в затылок кинжал. При этом почувствовала легкий укол совести: неприятно убить почти человека и женщину с атлетической, почти совершенной фигурой. Укол впрочем, был слабый, как прикосновение тополиной пушинки к лицу. После чего она прыгнула на хозяина, краем глаза отметив, что лезвие бумеранга-кинжала, легко срезало голову, и мягко вернулась в раскрытую ладонь воительницы. Ну, а девичья ножка с силой всадила в колено. Хозяин охнул, попробовал ответить, но был парализован, точным ударом, указательного пальца в нервный узел. Воительница оскалилась, она двигалась намного быстрее, чем грозные бинары и у двух застигнутых врасплох субъектов: просто не было шансов!

Соколовская произнесла:

— Удар! Удар! Еще удар! Еще удар и вот! Не надо извергая срам, заквасить бутерброд!

Воительница рассмеялась собственной шутке. Быстрыми ударами освободила рабынь от веревок, и улыбнулась:

— Вот теперь ваши мучения закончились!

Девушки простонали:

— Что ты наделала! За убийство господина, нас всех распнут на колесах! Все рабов без исключения!

Соколовская недоверчиво прищурилась:

— А что есть такой обычай? И кто вас распнет?! Я перебью всю вашу стражу!

Девушка, которая выглядела из-за высокого лба более умной, объяснила:

— Тут не одно такое бунгало, а много и целые отряды бойцов. Ты одна наверняка, ведь не справишься с большим войском. Или ты Бог?

Елена рассмеялась:

— Это как еще сказать! Может и Бог! Но, ни в одной религии, Бог не бывает Один! У него, как правило, полно слуг и помощников. Вот вы, например, вполне можете стать армией!

Девушка глубоко вздохнула:

— Мы не умеем стрелять! Мы всего лишь рабыни!

Доселе молчавший мальчишка неожиданно вмешался:

— Я умею стрелять!

Елена ехидно усмехнулась:

— Из рогатки!

Мальчик возразил:

— Я служил старшим полковником офицером в армии короля Артура!

Соколовская удивилась:

— Такой маленький и уже полковник-офицер? Или у вас есть детская гвардия?

Ребенок покачал головой:

— Я не маленький! Мне уже семьдесят девять лет! Из них сорок девять лет я служил в армии сначала короля Григория, а затем и Артура, а последние двадцать лет просто ничтожный военнопленный и раб!

Соколовская кое-что стала соображать:

— Ты хочешь сказать, что тебя уменьшили до размеров ребенка!

Мальчик горячо кивнул и воскликнул: