С архимагом во главе - Макс Крынов

— Зря сказал, — меланхолично подметил Апелиус, — Теперь пацан будет знать, что у тебя есть немалые деньги.

— Хорошо, я готов к диалогу. Сорок зелий...

— Нет. Я могу дать тебе черныш и один раз с тобой сходить в поход. Моя совесть считает, что такой помощи будет достаточно.

— Если бы ты попал подопытным к какому-нибудь магу, ты так не говорил бы.

— Верно. Но я не попал.

Немного помолчали. Если честно, Эрам смог меня удивить: учеба кардинально поменяла подростка. Хорошо, никого не предложил убить, вспомнив, что я разобрался с Паулем.

— Как давно ты стал адептом? — спросил я, когда молчание затянулось.

— С неделю назад.

Это объясняет, почему Эрам пришел ко мне только сейчас.

— Давай я схожу в поход, и не возьму долю в добыче. И мы в расчете.

Прежде, чем согласиться, Эрам раздумывал не меньше минуты, что радовало: если бы подросток по каким-то причинам хотел меня убить или искалечить, он бы даже не задумался.

— Вот и ладно, — миролюбиво произнес я. Поход в компании опытных адептов многому меня научит, экспедиция точно не будет тратой времени, — Через неделю заходи.

Как раз я пройду второй курс у целителя и перескочу на второй ранг.

— Стоп, — покачал головой Эрам, — какая неделя?

— Обычная, — терпеливо объяснил я. — Семидневная.

— Я собирался идти через пять дней.

— Иди, — пожал я плечами, — я планирую прорыв на второй ранг через неделю. И не представляю, как ты сможешь меня убедить, что рост навыков и мастерства при достижении нового ранга не стоит того, чтобы подождать два дня.

Эрам довольно грязно выругался.

— Не сходишься с виконтом во мнениях? Просто избей его и будешь прав, — посоветовал Апелиус.

— Ладно, ладно... — пробормотал Эрам, успокаиваясь, — Хорошо, давай через неделю. Но для этого мне потребуется уговаривать командира, и мы не самые лучшие подчинённые, чтобы ты знал! Лучше бы тебе, мой друг, оправдать ожидания!

— Удивительная смена поведения, — заметил Апелиус, — Виконт ведь вёл себя как девственная библиотекарша, которой мужчина на остановке из-под плаща показал член.

— Что такое остановка? — заинтересовался я, но Апелиус проигнорировал вопрос:

— Возможно, стеснительность пацана всё ещё при нем. Подумай над его слабыми точками. Если потребуется, можешь шантажировать пацана проблемами, которые ты можешь доставить его девчонке. Репутация для него — не пустой звук.

— Да не собирался я его шантажировать, — пробормотал я, но совет запомнил.

— Не думал, что на фоне противостояния с наставником тебе неплохо бы все-же перейти на второй ранг?— спросил Апелиус.

Я хотел ответить, но ощутил страшную сонливость и упадок сил. Вместо ответа я открыл дверь комнаты, шатаясь, зашёл внутрь и из последних сил добрался до кровати.

Чёртово зелье...

Вырубился я прежде, чем разделся.

Глава 14

Следующие три дня не происходило ничего интересного: Ниаз медитировала, спала по пять часов и выходила из лаборатории только в душ и в столовую, у наставника застопорились опыты и он ушел в пустыню за новыми монстрами с камнями душ.

Я, кстати, увиделся с Пау Лимбосом: наставник дружелюбно побеседовал со мной, спросил, как дела с выращиванием растений, и ни словом, ни жестом не показал, что знает про совместные дела с Ниаз. Чем здорово меня напряг — не сомневаюсь, что наставник в курсе происходящего, но не показывает своего знания.

— Очень опасный человек: его, считай, собственный ученик через хрен опрокидывает, а Пау просто делает свое дело с каменным лицом, — согласился Апелиус, чем не добавил мне спокойствия.

Архимаг расшифровал книгу, и я жадно вгрызся в этот пакет знаний.

Как я и предположил исходя из картинок, в талмуде была информация по печатям магии душ. К сожалению, если в ней и была информация, как переселять души в другие тела, то архимаг ее отфильтровал. До меня дошли ритуалы иного рода, полезные иначе.

Для печатей требовался человек, обладающий необходимой заклинателю информацией, или навыком. Человека фиксировали посередине ритуальной фигуры, специальное поле печати заполняли ключевыми фразами, и вся найденная по этим фразам информация вырывалась из памяти донора и вливалась в память заклинателя. Разумеется, этот способ — не добровольный и тактичный обмен знаниями. Психика донора необратимо уродовалась, и человек превращался в овощ. Да и для реципиента ритуал не проходил бесследно — для восстановления нормального самочувствия и полного переваривания памяти уходило от месяца до полугода, в зависимости от количества и качества вырванных знаний. Если использовать ритуал чаще, возможна "потеря себя" — предполагаю, так автор описал деперсонализацию, дереализацию и галлюцинации.

После вдумчивого прочтения книги у меня почему-то появились мысли насчет раба с навыком владения топорами. Вот бы приобрести этого старичка и, так сказать, перенять опыт. А лучше — подождать переселения Апелиуса и обрести навыки владения мечами. Мысль принести архимага в жертву ради самого себя внутреннего протеста не вызывала.

Как и со всеми условно-полезными знаниями, которые могут повысить мои способности, описанные в книге ритуалы жгли мои мысли. Мне хотелось применить их хоть к кому-нибудь, проверить работоспособность и как можно быстрее начать усваивать информацию. Если бы такая книга попала ко мне прежде атаки на Филиса, я бы постарался оставить адепта в живых. Возможно, даже отправился бы с ним в другую школу, чтобы в пути подстроить трагическую случайность и вернуться обратно в Утреннюю звезду.

К сожалению, ритуалы воздействовали только на память, а поэтому я не мог спуститься в туннели к кадаврам и перенять у них ту же регенерацию. Так что единственное, что я пока могу — раз за разом штудировать книгу, запоминая цепочки печатей, правила фиксации пациента и зелья, которыми нужно накачивать донора перед ритуалом.

Интересно, что описанные в книги ритуалы включали в себя с десяток рун, которых я не встречал прежде, и обходили ограничение на недопущение вреда здоровью. Руны я заучил, и после ознакомления с книгой даже провел ритуал, пытаясь порезать себе палец, но печать не сработала. Каким-то образом мировая энергия не считала вредом здоровью обмен памятью и превращение человека в овоща, либо, что вероятнее, весьма своеобразно трактовало, что является вредом.