За вуалью (ЛП) - Хэлли Карина

— Боже, — пискнула я. — О, боже.

А потом он улыбнулся. Он просиял, и красивый мужчина стал мальчиком.

Очаровательным.

— Что такое? — завопила я. — Ты шутишь?

Он отклонился на стуле и рассмеялся. Красиво и заразительно.

— Зараза! — кипела я. — Ты придурок. Я тебе еще отомщу, клянусь.

Джей попытался что — то сказать, но смех не утихал. У него даже слезы выступили.

— Твое лицо, — выдавил он сквозь смех. — О, видела бы ты свое лицо.

— Шутить и смеяться надо мной — не слишком? — рявкнула я. — Мне больше нравилось, когда ты был бесчувственным роботом.

Он вытер под глазами, выдохнул, все еще улыбаясь.

— Тебе повезло, что ты красивый, — сказала я, выходя из кабинки. — Я в туалет. Не веселись без меня.

— Ты считаешь меня красивым? — спросил он, пока я уходила, но я не оглянулась.

В туалете были пластиковые ракушки вокруг зеркала, и я рассмотрела себя. Я хмурилась, но щеки сияли, как не было раньше. Я не знал, был то румянец смущения или чего — то приятнее.

Я развернулась, проверяя, что три кабинки пустые, а потом сказала отражению:

— Угомонись, принцесса.

Я выбрала среднюю кабинку и сделала свои дела, радуясь уединению.

Я хотела встать и смыть, когда вдруг смыли в кабинке рядом со мной.

Что это такое?

Я оглянулась на свой унитаз. Ручной слив. Может, в соседней кабинке был автоматический, потому что там никого не было — и дверца была открыта — и никто не входил.

Вдруг муравьи побежали под моей кожей.

Нет. Плохой знак.

Я задержала дыхание и слушала, проверяя, что я одна, что это паранойя.

«Тут никого нет, Ада», — сказала я себе.

Но там кто — то был. Я что — то слышала…

Дыхание. Очень слабое. Хриплое и бульканье.

Шум крови в ушах стал громче. Мне нужно было убраться отсюда. Мне нужно было просто уйти. Открыть дверцу и убежать.

Зуд усилился, и я рассеянно почесала руку.

Весь туалет словно замер, задержал дыхание.

Шмыганье. Словно кто — то нюхал воздух.

О, боже.

Я вспомнила Расщепителя.

Не скова. Не тут. Я не хотела, чтобы Джей вбежал в туалет спасать меня, и это если повезет.

Я глубоко вдохнула, тело двигалось так медленно, как во сне, но я знала, что это не сон, ведь я ощущала запах.

Нечто гнилое, гадкое. Это жалило мои ноздри, как кровь и уксус, что — то выкопанное, когда оно должно быть под землей.

Я открыла дверцу, двигаясь вяло, и вышла из кабинки. Зеркало отражало меня, мое бледное лицо и приоткрытые дверцы. И больше ничего.

Я взглянула на соседнюю кабинку, робко толкнула дверь.

Я задержала дыхание, пока та двигалась, ударяясь с тихим стуком.

Пусто.

Я выдохнула с облегчением, кровь в венах потеплела. Я повернулась к зеркалу.

Кто — то был за мной. Высокая фигура из теней.

Лица не было. Только красные глаза.

И улыбка медленно расплылась, показывая острые блестящие зубы.

— Ада, — прошептало оно, и голос вызывал желание упасть на колени и молить о пощаде.

Но я побежала.

Я вырвалась из туалета и побежала в кафе, зашагала, когда поймала взгляды людей.

Я завернула за угол, увидела Джея в нашей кабинке спиной ко мне, и я была готова схватить его за руку и утащить за собой.

А потом поняла, что он не один.

Я застыла. Официантка чуть не врезалась в меня, раздраженно бормоча.

Плевать. Моя мама сидела на моем месте в кабинке.

Она склонилась с паникой в глазах, что — то говорила Джею.

Он кивал, но, если и отвечал, я не видела.

После произошедшего в туалете я знала, что это не совпадение. Это проделки демона. Но почему Джей был вовлечен?

И почему я знала сердцем, что это не уловка?

Я впервые видела маму не во сне.

Она прошла в мой мир в этот раз.

Я разрывалась между желанием подбежать к ней и остаться на месте, дать ей время рассказать Джею все, что надо. Я хотела бы просто поговорить с ней о нем, обо всем. Мам, многое произошло с твоей смерти…

Она посмотрела на меня. Ее лицо вытянулось.

Она быстро вышла из кабинки с необычной грацией и покинула ресторан быстрее, чем я могла предсказать.

— Что? — сказала я себе и побежала за ней.

Я миновала Джея, но даже не посмотрела на него. Я бежала, распахнула дверь и выбралась на солнце, чуть не врезалась в старика на скутере, подъехавшего к обочине.

— Осторожно, — буркнул он, но я не слушала.

Мамы нигде не было.

Я обернулась, задыхаясь, но видела лишь туристов и прохожих, проехала машина.

— Мам? — закричала я, рассеянно кружась.

— Ада!

Джей вырвался из кафе, схватил меня за руку.

— Ада, — сказал он, сжимая крепче, притягивая меня к себе.

— Мама, — прошептала я, озираясь. — Я видела ее внутри, она говорила с тобой. И ушла. Почему она ушла?

— О чем ты? — спросил он.

Я лишь покачала головой. Как она могла убежать от меня?

— Ада, прошу, я не знаю, о чем ты, — продолжил Джей, и я посмотрела ему в глаза. Там были айсберги недоверия.

— Это был призрак моей мамы!

— Там никого не было, — спокойно сказал он, опустив ладони на мои плечи. — Я был один, пока ты была в туалете.

Я отмахнулась, не хотела, чтобы со мной нянчились.

— Тогда это был демон.

— Ада, я бы ее увидел. Это в твоей голове. Ты сказала в машине, что бывала тут с семьей в детстве…

— Нет! — закричала я, щурясь от солнца. — Это была она. Я ее видела. Ты говорил с ней.

— Тогда что я говорил?

Я беспомощно пожала плечами.

— Не знаю. Я не смогла увидеть.

— Тогда откуда ты знаешь, что я говорил с ней?

— Ты кивал, — слабо сказала я. — Она говорила с тобой, она была испугана, и ты кивал, словно понимал.

— Я мог двигать головой, пока пил кофе, — сказал он. — Прошу, Ада. Это только вредит.

Слезы выступили на моих глазах. Блин. Блин. Блин. Я не хотела быть той, кто не мог пережить горе, кто срывался все время.

— Эй, — мягко сказал он, провел большим пальцем под моими глазами, словно убирая слезы раньше, чем они пролились. — Посмотри на меня, принцесса.

То, как он говорил «принцесса» обезоруживало. Это не было унижением. Это было как милое прозвище. Он нежно шептал, и мое сердце таяло. Согрелось. Наполнилось.

— Я заплачу, — он смотрел на меня. — Мы вернемся в отель. Уверен, комната готова. Закажем вино. Закажем угощения в номер. Повеселимся.

Я невольно слабо рассмеялась.

— Сейчас два часа дня.

— Но где — то пять часов, — сказал он. — Президент так не говорил?

— Думаю, это был Джимми Баффет.

— Из «Margaritaville»? Это логично, — он мягко улыбнулся. — Идем.

На миг я испугалась, что он бросит меня на обочине, а потом пропадет в кафе и не вернется, а я останусь навеки одна. Мысль была глупой, но пугающей.

Но он сжал мою руку, как тисками, и повел внутрь. Он оплатил счет, добавил двадцатку, и мы пошли к воздуху океана.

Мы прошли по улице, и я описала то, что увидела в туалете.

Он вдохнул, сжал мою руку.

— Плевать на номер, — он повел меня в магазин. Он схватил бутылку белого вина из холодильника, пару пакетиков соленой карамели, заплатил на кассе и повел меня к песку.

Мы нашли место среди маленьких дюн на горке песка в клочках травы. Он дал мне карамельную конфету, открыл бутылку и протянул мне.

— Выпей, — сказал он. — Тебе нужно.

Я забрала бутылку, наши пальцы соприкоснулись, и шок волнами пролетел по моему телу. И хоть ветерок был свежим, шум волн звучал как колыбельная, а вопли детей неподалеку должны были успокаивать, я нуждалась в этом вине. Если не из — за того, что я видела. То из — за ощущений.

Из — за Джея.

Я отклонила бутылку. И пила.

* * *

Я напилась. Днем.

Напилась сильнее обычного.

Я выпила бутылку вина.

Она стояла рядом со мной на песке, торчала, как из ведерка со льдом, будто я была богатой.

Джей был рядом, закрывал обзор. Передо мной были бесконечный пляж и океан. Но я видела только Джея.