Рыцари комариного писка - Александр Розов

- Рокси сказала: три пуза веселее, - добавил Хуго.

- Да, - подтвердил Хуго, - и эксперимент блестяще удался. Дальше ситуация: три наши подруги обретают заметные пуза, а тут в концлагерь как раз, приезжает прокурорская комиссия по реализации новых изумительных законов. Ведь реализовывать законы на заключенных проще, чем на ком-то другом. И комиссия втыкает Хуго и мне по полгода усиленного режима за то самое двоеженство, против которого принят закон!

- Подожди, но у вас же по полторы, а не по две жены.

- Четко мыслишь, Мефо, – сказал Рагнар, - поэтому Хуго решил подать протест прямо президенту Акантиладо. С шефом концлагеря отношения хорошие, так что передали.   

Тут Рагнар и Хуго переглянулись и подмигнули друг другу.

- И что? – спросил Мефо.

- По слухам, - произнес Хуго, - президент, прочитав протест, впервые задумался, какой долбанный бред он, не глядя, подписывает с подачи парламента. Президент раньше не воспринимал это, как законы, влияющие на жизнь людей. Просто бумажки… Этот мой протест развеял иллюзию, и стал приговором парламенту и прокуратуре.

- Э-э… - удивился Мефо, - …Как это, приговором?

- А так. Президент посмотрел, какой кусок бюджета пожирает эта толпа долбогребов, и подписал указ: парламент и прокуратуру - разогнать, а функции прокуратуры передать спецслужбе «Seguri». Вместо парламента создать Народный Форум, чисто для красоты демократического механизма. А все, что напринимал парламент - вычеркнуть и забыть.

- Так, - заключил Рагнар, - мы сэкономили для Его грабительского превосходительства несколько миллионов долларов.

- А Марта, - добавил Хуго, - решила провести второй, частный эксперимент, чтоб уже окончательно опрокинуть ложь пролайфистов о бесплодии после аборта. Хотя, Рокси советовала ей подождать со вторым ребенком. Но, Марта чертовски упрямая. И у нее свойство: легко проходить беременность и роды. Рокси обмолвилась. Так, Рагнар?

Рагнар кивнул в знак подтверждения, после чего спросил:

- Что за штука с ацтекскими богами и дикими шахматами, о чем вы говорили?

- Нет, не шахматами, - поправил Мефо, - я дам этой игре другое имя, в знак уважения к ацтекским богам. А если по существу, то началось с того, что военный министр Бонито Зэферс предложил мне интересный заказ: разработать для армейской академии дизайн стратегической игры, более продвинутой, чем шахматы, и такой увлекательной, чтобы стимулировать курсантов к развитию интеллекта. Сначала я хотел взять одну из версий необычных шахмат, и стилизовать игровые фигуры под ацтекских богов, вот и все. Но, Хуго говорит, что к ацтекским богами лучше проявить уважение. Хотя бы придумать оригинальные правила игры, а не просто взять правила из книжки.

- А ты когда-нибудь придумывал игры? – поинтересовался Рагнар.

- Нет. Но, все когда-то делаешь впервые. Почему бы не попробовать?

- Действительно, - согласился с ним Хуго, - и вот о чем я подумал. Поговори с Нелли.

- С Нелли? – тут Мефо бросил взгляд на девушку-индианку в компании на берегу.

- Да. Она из тольтеков. Кое-что знает, хотя отрывочно.

- Тольтеки? Wow! Я читал про Икстлан у Карлоса Кастанеды!

- Икстлан или не Икстлан, - произнес Хуго, - но с Нелли поговори. Это интересно.   

- Дельная мысль, - поддержал «истинный ариец», тоже бросил взгляд на берег, сперва (естественно) на компанию девушек с детьми, а затем на участок грунтовки, ведущей к берегу, - смотри-ка, Хуго! Наш бравый лейтенант Санчо прикатил, и привез кого-то.   

Между тем, джип с  эмблемой «seguri» остановился на площадке немного в стороне от плавучего пирса, и лейтенант, спрыгнув на песок, помахал рукой.

- Доброго дня всем! Сеньор Редондо! Подойдите, пожалуйста! Тут один человек хочет поговорить с вами на важную тему.

- Ладно… - тихо проворчал Хуго, поднимаясь на ноги, - …Пойду, гляну, какой такой человек, и…

…

*35. …Какого дьявола ему от меня надо.

После «протокольного» знакомства, Юджин Сполдинг предложил поехать в пуэбло и поговорить в таверне. Но Хуго Редондо никуда не захотел ехать, так что этот разговор получился на участке берега кратерного озера, где пара старых бревен, брошенных тут неизвестно кем много лет назад, могла служить неплохими креслами.

- Ну и?.. – абстрактно поинтересовался Хуго, усевшись на бревне.

- Мистер Редондо, - начал комиссар ООН, - возможно, вы не в курсе ситуации, которая сложилась вокруг Лаголаргонского канала.

- Я, – спокойно ответил Хуго, - не в курсе деталей, но общая ситуация мне известна.

- Прекрасно! – обрадовался Сполдинг, - Тогда нам будет намного проще! Тема нашего разговора: посредничество в прекращении вооруженного конфликта.

- Вот так-так! А при чем тут я?

- Это очевидно, мистер Редондо. Вы можете участвовать в качестве посредника между правительством Лаголарго и Фронтом Ре-Интеграции.

- Да неужели? А с чего бы мне тратить время на эту муть?

- Это тоже очевидно, мистер Редондо. Может осуществиться ваша идея о Никарагуа, как федеративном союзе разных этнокультурных общин: креолов севера, смешанного этноса запада, аборигенных индейцев юго-восточной заболоченной сельвы, негров-маронов на северо-востоке, и метисов-скваттеров центрального междуречья.    

Памфлетист выразительно пощелкал пальцами рядом со своим левым ухом.

- Я не расслышал: чья идея?

- Ваша идея, - повторил комиссар ООН, и добавил для весомости, - вы же провели год в концлагере, потому что открыто выступили за эту идею во время правления президента Геркадеса. Затем, эта идея частично осуществилась: юг страны стал независимым.      

- Так-так, мистер Сполдинг. Это уже ближе к правде. Идея была вовсе не моя, но некто убедил меня, что эта идея справедлива и гуманна. Я открыто выступил, после чего год заготавливал сахарный тростник в концлагере Микайба, в одной компании с ворами, с гопниками, и с несколькими болванами вроде меня - интеллектуалами, поверившими рассказам ангажированных политологов-аналитиков о благотворности этнокультурной автономии регионов в условиях Никарагуа. Суть дела дошла до меня, когда ваше ООН проштамповало создание отдельного государства Лаголарго - Южного Никарагуа. Мы, либеральные интеллектуалы, были просто использованы втемную, чтобы обосновать с позиции международной морали отделение Юга, в интересах Корпорации Канала. Это просто политический бизнес, и ничего личного. Правда, мистер Сполдинг?

Комиссар ООН был готов к такому повороту разговора.

- Мистер Редондо, я прекрасно понимаю справедливость ваших претензий к действиям политологов-аналитиков некоторых международных правозащитных организаций. Но, поверьте: сейчас уже другая обстановка. И наш комитет – КПЮНК, готов оказать вам реальную поддержку, в частности – добиться от властей Северного Никарагуа вашего немедленного освобождения из концлагеря.

- Чепуха! - памфлетист махнул ладонью, - Не утруждайтесь. В Тезоатега - не то, что в Микайба, где я рубил сахарный тростник. Тут, в Тезоатега, мне неплохо живется.

- Но… - слегка напряженно произнес комиссар ООН, - …Разве вас устраивает режим коррупционного клерикального авторитаризма, насажденный хунтой Акантиладо?

- О! - воскликнул Хуго, - Превосходная идея! Мы с вами сейчас наговорим гадостей о президенте Акантиладо, затем я напишу признание администрации концлагеря, и мне накинут года три. Не придется сочинять письмо, чтобы остаться тут после отсидки.         

- Вы что, серьезно? – изумился Юджин Сполдинг.

В ответ памфлетист лучезарно улыбнулся.

- Да, серьезно. Если смотреть на вещи шире, то меня не устраивают все политические  режимы на этой захолустной планете. Везде у власти коррупционеры и деграданты.

- Мистер Редондо, я восхищен тем, что вы остроумно шутите даже в концлагере. Но, я предлагаю, все же, рассмотреть вариант, предлагаемый нашим комитетом, КПЮНК.    

- Давайте рассмотрим, - спокойно согласился Хуго.

- Вы, - продолжил комиссар ООН, - можете переехать в благополучную Коста-Рика, и возглавить кафедру журналистики в филиале Университета Катона.

- Вот так-так! - Хуго выразительно выпучил глаза, - Значит, обстановка адски плохая!   

- Простите, вы о чем? – не понял комиссар ООН.

- О том, мистер Сполдинг, что КПЮНК не обратился бы ко мне, если бы обстановка не стала адски плохой. Вероятно, сайт ФРИН не врет, сообщая, что у партизан появились портативные зенитные системы. Значит, режим американо-гонконгских марионеток в Лаголарго потеряет все Заозерье - кроме, разве что, нескольких пунктов на Карибском побережье, которые может удерживать сторожевая флотилия с моря. Проект Великого Межокеанского Канала – на краю обрыва. И речь не только о 40 миллиардах долларов, похороненных в сельве, а о пирамиде всяких фьючерсов, из которых слеплены активы транснациональных хэджевых фондов. Принцип домино: если распался один кирпич в фундаменте пирамиды - то рушится все здание. Тогда прощайте, триллионы долларов инвестиций в иллюзии, и здравствуй, новый виток спирали Великой Рецессии…