Попадос и два ствола 3 (СИ) - Мороз Андрей

— Но ведь при таких раскладах, ты сам потеряешь все? Даже свою молодую жизнь, — смотря в сторону, замечает Георгий, обычно не свойственным ему, спокойным тоном психотерапевта.

А вообще, ситуация патовая. Если не договоримся, то рано или поздно, мы их конечно задавим, вот только и впрямь можем и целой кучи добра лишиться. Этот псих запросто имущество попортит. По старому, доброму принципу: "так не доставайся же никому".

Ну и что делать? На совесть давить? Кому — этому ушлепку?

Запугивать страшной мстёй?

Да он ведь уже кураж поймал и перед телкой своей выпеживается. Не осадишь!

Внезапно Жора выдает:

— Слушай, щенок, хорош уже тут перед своей шалашовкой бычить! — он поворачивает лицо к парню, — Давай так — выходим на поединок и если я побеждаю, вы уходите. Если проигрываю — уходим мы. И жертв ненужных не будет и все разрулим.

Немая сцена! Мы с Витей непонимающе переглядываемся. Это что еще за детский сад? Млять и на хрена мы этого полудурка с собой взяли? Нет, чтобы адекватного Федора в лодку посадить!

Округляю глаза и уже возмущенно приоткрываю рот...

Впрочем, притормаживаю и подумав четверть секунды, понимаю, что для нас это самый оптимальный выход из сложной ситуации. Надо соглашаться. Пятьдесят на пятьдесят, что мы свое без потерь вернем. Если наш боец выиграет. А Джордж, скорее всего, выиграет. Так что — шансы на успех, скорее выше: пусть будут семьдесят на тридцать.

Ну, а если нет… Что же, тогда придется быть вероломными и клятвопреступными негодяями. Ибо, уходить не солоно хлебавши — я лично не стану. Даже если Жоржу вдруг фатально не повезет.

Моя совесть такую ношу вполне осилит. И честно говоря, даже на секунду харей не скривится.

Что же касается репутации… Так она может и не пострадать при определенных условиях. Например, если никто из этих «самозаселенцев» до людей не доберется и соответственно трепаться о произошедшем не будет…

Ну, а что? Они первые начали. А кто хотел войны — тот её получит. Это еще со времен Чингиз-хана известно.

Между тем, Георгий-великолепный продолжает дожимать молодого щегла, возомнившего себя крутым перцем,

— Слышь, чепуха, только на линию мы с тобой пойдем. Ты и я! На ножах. Ну, так что? Чего клыки-то застучали? Зассал? Только и способен понты кидать и тампоны у своей подружки из письки губами вытаскивать?

Всё — пациент готов к ампутации! Дурак малолетний!

Едва заметная растерянность у него на роже промелькнула, но после завершающих слов Джорджа — в мигом потемневших глазах вспыхнула жаркая злоба. Светлые брови сошлись к покрасневшей переносице и чуть не наползли одна на другую:

— Давай, ублюдок! Я тебя порву, бл…дь!

Ой, дурак! Ну и дурак! И каких только недалеких придурков не встретишь. Он ведь банально развел тебя -тупого цыпленка, на примитивное и старое, как говно мамонта — «слабо».

Нет, ну по большому счету, молодец, конечно — ибо подобное подростково-девиантное поведение целиком и полностью отвечает нашим интересам, но все равно — конченный дурак!

Бородатый-то все понял, вот только, как мне показалось, в его взгляде промелькнуло немалое облегчение. Видать этот волчонок ему давно и всерьез поперек души стоит. Понимаю. Такой экземпляр и мертвого достанет. Так что рыжий отговаривать мальца точно не станет. Да и понял он уже, что гораздо дешевле для его стаи — самим уйти будет. Не дожидаясь, пока тела бездыханные по волнам плавать отправятся. Для него лично, Жорино предложение убивает сразу двух зайцев — сохраняет лицо бородатого перед бандой и избавляет от проблемного пассажира в команде, без конца подрывающего его командирский авторитет.

Жора тоже спокоен как удав. Даже вкрадчиво ласков. Улыбается потенциальному покойнику своей упырьской улыбочкой, как родному брату…

Оговорили детали. Поединок пройдет на нейтральной территории. Через час. На плоту, посреди воды, между западным берегом и островом. У каждого дуэлянта будет по одному секунданту-гребцу. Однако, после того, как бородач обмолвился, что в их коллективе при решении серьезных вопросов рулит общее собрание — мы перенесли время схватки. Чтобы переговорщики другой стороны смогли спокойно озвучить условия поединка своему социуму. Дабы потом не было отмазок, что в спешке кто-то что-то не понял и нам не пришлось огорчаться и убивать лишних людей.

Расстаемся и возвращаемся к берегу. Неторопливо пьем кофе.

Жорж показательно безмятежен. Однако все, кто знает этого персонажа, прекрасно понимают, что сейчас не стоит лезть к нему поближе, даже со словами поддержки.

Не знаю, как для него, а для меня время пролетает достаточно быстро и незаметно.

Занимаем места в зрительном зале. Пришлые суетятся у плота на берегу острова. Значит — всё в силе. Хорошо.

Ждем и смотрим.

Через некоторое время "авианосец" отчаливает.

Наш поединщик грузится в лодку. Обходимся без соплей и лишних слов. Ограничиваюсь лаконичным и скромным: «Удачи».

Товарищ кивает. Чуть кривовато ухмыльнувшись, неожиданно подмигивает. Киваю в ответ.

Йуля порывается забрать мой бинокль, но получает решительный отказ. Бейба обиженно надувает губки и идет клянчить прибор у Санчо. Впрочем и там не преуспевает. У оруженосца теперь своя дама сердца имеется.

В итоге, моя роковая красотка обольщает Лёню-запаха. Вернее сказать, берет его трофейно-украденный перископ в аренду. В обмен на огненную воду, разумеется. И ведь явно не ликерчик из своих запасов. Наверняка пообещала ему мою фляжку с коньяком, транжира. Ладно. Не жалко. Он заслужил.

Завладев прибором, бейба бросает на меня победный взгляд и демонстрирует язык. Усмехаюсь. Ну, вот зачем ей бинокль? Наверняка ведь, в самые острые моменты Йуля будет отводить или зажмуривать свои большие красивые глазюки. Совсем как моя мама в молодости, когда в каком-нибудь фильме, что-то страшное по сюжету ожидалось.

Перегнав плот до нужного места, лишние люди с той стороны, усаживаются в лодку и отчаливают.

На платформе остается только белобрысый камикадзе. Потенциальный смертник. Только он еще не знает о том. Хотя, возможно, уже догадывается, что погорячился.

Жорж ступает ногой на палубу, словно вернувшийся на свое подворье хозяин. Что-то бросает нахохлившемуся противнику.

Пока есть время, перевожу бинокль на остров. Там ажиотаж, пожалуй, похлеще нашего будет.

Смотровая вышка переполнена, как балкон богом забытого провинциального театрика на единственном концерте мировой звезды. Как бы не рухнула! Остальной народ столпился на песчаном пляже и прикрывая лица ладонями от солнца, замер в ожидании начала спектакля. Отдельные счастливцы пялятся в оптику. "Кучно стоят, — помимо воли мелькает в голове, — Сейчас бы самое оно, дать по ним длинной очередью из ПКМа".

Что касается самой драки… Да, там особенно даже рассказывать не о чем.

Георгий великолепный — давил и доминировал всю дорогу.

Молодой и борзый — тупо боялся его сверкающего на солнце клинка.

Видать, никогда, даже теоретически не представлял себя в таком положении.

То ли по молодости, то ли по тупости — был слишком высокого мнения о себе и низкого — обо всякой окружающей «шелухе», вращающейся в орбите его великолепия.

Говорю же — конченый дурак.

Окажись я на его месте, то и сам бы живореза Жоржика очень опасался. Ну, так ведь у меня какой-никакой опыт рукопашных схваток имеется.

Через пять секунд мне окончательно становится понятно, что Жорж просто забавляется, играя с «тарантиной», как кот с мышью, которой даже улизнуть некуда.

Но ведь он сам загнал себя в угол из которого не было выхода. Вернее был. И даже два. Но только через поединок, либо через публичное унижение.

Мраморное лицо и серые губы видны даже через оптику. Весело и зловеще поигрывая клинком, Георгий великолепный неторопливо надвигается на противника. Очень неторопливо и очень уверенно. И столь же неотвратимо. Как восход солнца, сходящая с гор лавина или асфальтоукладчик.