Фамильное кольцо - Моника Айронс

— Нет! — Она заткнула уши.

— Я не могу осуждать тебя за то, что ты не веришь мне. Я вел себя не правильно, потому что испытывал адские муки. Впервые увидев тебя в саду, я понял, что ты создана для меня. Я не доверял тебе. Но я хотел тебя и сделал все, чтобы овладеть тобой. Сама знаешь, как далеко я готов был зайти в ту первую ночь, чтобы отбить тебя у Макса. И все это время я ненавидел себя за то, что возжелал женщину брата… В то же время я считал, что было бы безумием, если бы ты вышла за него. Когда я узнал, что ты беременна, мне хотелось рвать и метать, поскольку это значило, что я потерял тебя. Я пытался убедить себя, что ребенок не его, но в душе знал правду. А когда он умер… — Тео осекся и закрыл глаза.

— Мы не можем забыть ничего! — крикнула она. — Даже если все остальное правда, это всегда будет стоять между нами!

— Нет! — яростно возразил он. — Мы слишком многое вынесли, чтобы теперь расстаться друг с другом. Если ты не можешь любить меня, скажи ясно. Но я заранее предупреждаю, что не верю тебе.

Несмотря на страх, она не могла не улыбнуться. Это слишком напоминало прежнего властного Теодора.

— Ты всегда упираешься до последнего, правда?

Он невесело усмехнулся.

— Так было. Много лет назад я решил, что подчиню жизнь своей воле, что больше ни одна женщина не сможет свести меня с ума. Но потом появилась ты. Часть твоей души, я это чувствовал, принадлежала мне, а остальное Максу. В конце концов мне пришлось смириться с тем, что ты действительно любишь его. Он продолжал стоять между нами. Когда родился ребенок, я надеялся, что все изменится, но ты назвала сына его именем. Я сходил с ума от ревности. И уехал, потому что не мог вынести, что ты смотришь на ребенка и думаешь о его отце, вместо того чтобы думать обо мне… Если бы я действительно хотел настоять на своем, то заставил бы тебя забыть о моем брате. Но я этого не смог. Я ничего не мог… — Тео затрясло. Мария смотрела на него, не веря своим ушам. Это было бы возможно, но…

— Надеюсь, что ты любишь меня, — наконец сказал он. — Я не могу свыкнуться с мыслью, что потерял тебя. Знаю, что ты никогда не полюбишь меня так, как любила Макса. Я согласен и на крупицу того, что осталось. Того, что ты можешь дать мне. Что-то все же должно остаться?

Она не ослышалась. Этот гордый мужчина смиренно молил ее о любви…

— Ты дурачок, — сквозь слезы прошептала Мария. — Осталось все… вся моя душа… вся любовь, вся страсть…

Он побелел как мел.

— Не говори так, если это не правда, Мария. Не говори так из простей жалости. Я отвезу тебя домой и сделаю счастливой. Я дам тебе все, что ты захочешь. Только будь со мной и хоть немного люби меня. Я могу питаться крошками, но не вынесу лжи.

Она подошла к Теодору, взяла его лицо в ладони и очень просто сказала:

— Ты давно мог завоевать мою любовь… если бы захотел.

— Если бы захотел?! Я всегда хотел этого, но не мог победить твою любовь к Максимилиану… — Тео остановился, потому что Мария зажала ему рот ладонью.

— Эта любовь давно прошла. В то утро, перед катастрофой, я уже решила, что не выйду за него. Я узнала, насколько он слаб, и поняла, что не смогу жить с ним. Когда он умер, я забыла плохое. Я помнила только то, каким он был добрым, и жалела его. Но ты был прав. Мы с ним никогда бы не были счастливы… особенно после того, как я встретила тебя. Я полюбила тебя в первый же вечер, но пыталась забыть об этом.

— Если бы я знал! — Он притянул Марию к себе и зарылся лицом в каскад ее волос. — Я словно горел в аду, желал тебя, думал, что ты любишь брата, ненавидел тебя, ненавидел его, ненавидел себя…

— А я думала, что ты все еще любишь Аврору.

— Я разлюбил Аврору десять лет назад, — с нажимом сказал он. — А после того, как она солгала тебе, я не хочу ее видеть. Не могу простить себе, что поставил тебя в такое положение.

— Откуда ты знаешь, что именно она мне сказала?

— Дед ее разоблачил. Он все слышал. Аврора думала, что никто не изобличит ее теперь. Я знаю, что она сказала, будто наш брак — это ее идея, что она была со мной в Техасе, что я собирался избавиться от тебя и жениться на ней. Ни слова правды! Дорогая, любимая, как ты могла поверить такой чудовищной лжи?

— Я не знала, чему верить. Каждый раз ты предпочитал ее, а не меня.

Тео застонал.

— Я пытался помочь ей спасти репутацию и делал вид, что мы остались друзьями! Она умоляла меня об этом! Я не брал ее е собой в Техас и не знаю, где она была в это время. Думаю, она исчезла специально, чтобы вызвать у тебя подозрения, но со мной ее не было!

— У нее все выходило очень правдоподобно… Она сказала, что именно поэтому мы не венчались в церкви.

— Я хотел обвенчаться тогда, когда ты действительно станешь моей. Когда это не будет просто формальностью, как в мэрии. В ту ночь, когда мы любили друг друга, я посмел надеяться, что ты готова стать мне настоящей женой. Именно об этом я и хотел поговорить… — Он устало улыбнулся. — Все было спланировано заранее. Я решил, что мы должны обо всем договориться до того, как ляжем в постель, и забыл, что любовь не ждет. Ты должна была сама захотеть стать моей, прийти в мои объятия…

— Я всегда хотела этого, — тихо сказала Мария. — И всегда буду хотеть.

Тео нежно погладил ее по голове.

— Ты плакала из-за меня, — сказал он, — я клянусь, что больше никогда не дам тебе повода для слез…

Она прильнула к губам Тео, не дав ему договорить. Он взял Марию на руки, отнес на кровать, лег рядом и прижался к ней.

— Скажи, что ты моя, — уже не в первый раз попросил он. — Честный обмен? — пробормотала она. — Сердце на сердце?

— Да. Я твой, мой ангел.

— А может быть, дьявол? — лукаво спросила она.

— Нет, не дьявол. Мой ангел. Моя вечная любовь. Моя…

— Да, я твоя, — прошептала она, и наступило молчание.

Через девять месяцев счастливая Мария Хантер родила еще одного прекрасного мальчугана, которого назвали в честь прадеда Фрэнком.