Черная вселенная - Макс Максимов

Пролетев семьдесят четыре километра в сторону «Спейс Игла», Толя начал набирать высоту, и уже на отметке двести семьдесят метров он увидел на той стороне вдали черную кучу металлолома, не освещенного прожекторами дрона. Звезда не понимал, как он может видеть этот металлический мусор так четко с такого расстояния во тьме, но в его сознании ясно вырисовывалось изображение коррозийной горы, оставшейся от американского корабля.

– Вам видно? – спросил он, направив дрон в сторону разрушенного «Спейс Игла», до которого было более пятисот метров.

– Нет, ничего не видно, – ответил Храмов.

Когда Толя подлетел, выяснилось, что тел американцев нет.

– Сколько же там могло пройти времени? – спросил Звезда, хотя и сам примерно представлял ответ. Ужас начал закрадываться в его разум.

– Чтоб «Спейс Иглу» превратиться в гору ржавого металла, необходимо более тысячи лет! – воскликнул Еврин.

Паника, охватившая команду, практически не была слышна Толе в чате, не считая далеких возгласов. Люди вмиг осознали, что если все так, как оно выглядит, то весь их мир на Земле давно погиб: все близкие родственники – родители, супруги, дети; все друзья, знакомые давно умерли. Еврин призвал команду к спокойствию, и если бы это были случайные люди, то, вероятно, на «Гефесте» мог бы случиться массовый психоз, но это были космонавты – максимально уравновешенные и рациональные представители человечества. Все затихли разом так же внезапно, как и начали галдеть. Юля, Гена и Андрей к этому моменту уже были в столовой, вместе со всем экипажем, естественно, кроме Толи. Все видели на проекторе изображение с дрона и слышали Звезду. Только что Еврин настроил звук так, чтоб и Толя мог слышать все, что происходит на собрании.

– Остается надеяться лишь на то, что все это иллюзия, – произнес Мишкин. Голос его дрожал.

Юля тихо плакала, понимая, что больше никогда не увидит родителей. На самом деле многие сейчас без стыда пустили слезы. Даже Гене подкатил ком к горлу. У него тоже оставались мать и отец на Земле. Наверное, один Храмов перенес эту новость практически без эмоций, потому что ни друзей, ни семьи у него не было.

Наступила тишина. Слышался лишь гул лопастей дрона. Толя сглотнул и глубоко вздохнул. Думая о доме, о матери, он машинально делал виток за витком вокруг черной гнилой кучи, рассыпавшейся на той стороне на несколько десятков метров.

– Если мы под поверхностью, то как нам отсюда убежать? – спросила Лера.

Девушке никто не ответил.

– Куда нам деться? Как теперь нам быть? – продолжила она, еле сдерживаясь.

– Кто-то поместил нас сюда, – произнес один из ремонтников, – может, он или они выйдут с нами на контакт?

– С чего ты взял, что существует этот кто-то? – резко спросил Еврин. – Может быть, случилось что-то случайное и естественное для этой природы, что-то, что не требует чьей-то воли для совершения действия. Что-то, что не требует субъекта. Если человек шел по деревянному мосту, доски моста треснули, человек упал в воду, то можно ли поставить такой вопрос: кто поместил этого человека в воду? Если таракан заполз в системный блок компьютера и его убило током, то как можно спрашивать – кто и за что его убил? Если существуют непознаваемые для нас категории, такие как электричество для таракана, которые могут убить нас, то есть ли смысл искать виновного или хозяина этой ситуации?

– Вы считаете, что мы сами попались в какую-то природную ловушку? Как олень в болото? – спросил Храмов.

– Я ничего не считаю. Я не знаю ответов. Я могу лишь выдвигать разные версии. Я не убежден ни в одной из них, – протараторил с одной интонацией Еврин. Ученый был на взводе. Разговаривал грубо.

– Запасов еды и кислорода у нас на несколько лет, – сказал Марк, – а что дальше?

Толя не слушал их разговор. Перед его глазами была пелена. Он все так же кружил над кучей и пытался переварить случившееся, пытался найти в себе силы и смирение. Его отвлек голос Еврина:

– Толик!

– Да.

– Возвращайся.

– Хорошо.

Недавняя мысль, которую вытеснило понимание того, что за стеклом прошло, в лучшем случае, тысячелетие, снова всплыла в сознании Толи: как я мог увидеть во тьме разрушенный «Спейс Игл»?

Звезда выключил прожектора и подсветку в кабине, и оказалось, что он прекрасно видит корабль американцев, при этом самого себя ему не видно. Точнее – кроме горы металлолома, ему вообще ничего не видно. Он не мог описать словами это новое восприятие, будто теперь зрение его работало не за счет поглощения сетчаткой глаз волн видимой части электромагнитного спектра, а за счет чего-то иного, не существующего в биологическом мире людей.

– Я вижу корабль! – воскликнул он в чате, перебивая их обсуждение о продовольственных запасах.

– О чем ты? – спросил Храмов.

– Я вижу в темноте!

– Как это понимать? – спросил Еврин. – Какой еще корабль?

– Я вижу в темноте обломки «Спейс Игла»!

Звезда уже хотел начать описывать свое новое ощущение, но его внимание привлек черный круг вдали под поверхностью, практически строго под дроном. Во тьме, на фоне черной пустоты космоса этой Вселенной, Звезда отчетливо видел черный круг, который он тут же для себя идентифицировал как небесное тело. Угловой размер круга был меньше углового размера Солнца раза в три, если смотреть на Солнце с Земли.

– Я вижу черное на черном! – с удивлением произнес Толя.

– Да что там у тебя?! – крикнул Храмов.

– Выйдите наружу, – сказал Толя, – выключите свет и посмотрите себе под ноги.

* * *

Храмов выключил освещение. Первым делом, когда команда «Гефеста» вышла из шлюза, люди, по очереди спускаясь по трапу, обращали внимание не на черный круг, который всем было прекрасно видно под ногами, хотя по цвету он был идентичен такому же черному космическому фону, а на рассыпавшийся на той стороне в прах «Гефест». В том месте, где стояла буровая, осталось лишь темное пятно. Тел космонавтов не было. Чтоб не споткнуться, ступая по лестнице, люди включили на четверть мощности нагрудные фонари.

Тридцать шесть человек, рассредоточившись по плато, но не отходя от «Гефеста» более чем на тридцать метров, с недоумением из-за новых ощущений в сознании рассматривали черное на черном.

– Все это видят? – задал Еврин вопрос в чат, имея в виду черный круг. Ученый огляделся. Многие члены команды закивали, а тех, кто произнес ответ словами, было слегка слышно, но не через наушники, а за счет колебаний газовой среды.

– Или наше восприятие поменялось, – произнес Еврин, – или эти стекла создают какой-то эффект.

– Какой может быть эффект? – спросил Храмов. – Вы видите границу между