Брат, останься в живых - Владимир Колычев

– И не стыдно-то? – женщина вскинула брови возмущенно.

Никита и не заметил, как она открыла глаза. Потому что смотрел на ее ноги... Действительно, должно быть стыдно...

– Э-э, я смотрел, ну, может, ранил вас, – смущенно пробормотал он.

– Нет, все в порядке, – язвительно усмехнулась она.

– Э-э да...

– Может, спрячешь пистолет?

– А, да... – Никита сунул ствол за спину, за пояс брюк.

– Беглые, что ли? – поднимаясь с кровати, спросила женщина.

– Э-э нет...

– Да ладно тебе... – хмыкнула она.

Потянулась, дугой выгибая спину; забросила руки за шею – вытащила заколки из волос, встряхнула ими, ловко стянула их в пышный конский хвост. Волосы у нее не очень длинные, но густые, хоть на парик их остригай. Приятный темно-русый цвет отлично сочетался с карими глазами... Красивые глаза... Никита снова поймал себя на излишнем любопытстве.

– У меня-то муж тоже сидит, – как о чем-то обыденном сообщила она. – И знаешь за что? Бревна-то для сарая украл. Пять лет общего режима-то дали, по году за бревно... Я так и говорю, мало украл. Страна у нас такая, кто вагонами ворует, тому честь и хвала-то. Кто для себя что-то взял – тому вечный позор... А плевать я хотела на такой позор! Я Севку своего не осуждаю. И люди понимают... А ты за что сидел?

Женщина говорила бойко, с нажимом на «о». Чувствовалось, что родом она из этих мест.

– Килограмм золота украл, – соврал Никита.

– О-о!

– На приисках работал, там и украл...

– У-у!

– Бригадир пудами воровал – и ничего. А меня за килограмм сдал...

– Вот сука!

– Кто, я?

– Нет, бригадир... А ты тоже хорош, зачем попался-то?

– Да попался...

– Небось кое-что припрятал. Ну, сколько-то там килограмм...

– Нет...

– Да ладно тебе, я ж на твое добро не зарюсь... Но и ты на меня так не смотри... – кокетливо улыбнулась она. – У меня добра много-то, но не про тебя... Я мужа жду. Совсем немного осталось, два года всего...

– Это хорошо...

– Что хорошо?.. Спросил бы лучше, как я целых три года без мужика живу...

– Как?

– А тебе не все равно?

– Все равно...

– Малахольный ты какой-то... Хоть бы спросил, как меня зовут-то... Кристина меня зовут...

– Никита...

– Кристина и Никита... Звучит?

– Э-э... Не знаю... – ошарашенно протянул Никита.

Женщина ему понравилась, спору нет. Но у него и в мыслях не было сопоставлять себя с нею. А вот ее точно заносит. Видно, совсем худо ей без мужика. Оттого и горят глазки, оттого румянятся щечки.

– А я знаю. Не звучит!

Кристина обиделась. Как будто Никита действительно в чем-то перед ней виноват.

– А это твой друг-то? – пальцем показала она на Стаса.

Может, и не совсем прилично показывать на людей пальцем. Но было бы глупо с его стороны делать ей замечание. Тем более что Кристина не очень-то стремилась выглядеть приличной...

– Да, – кивнул Никита.

– Вместе бежали?

– Ну...

– Да не бойся ты, я в милицию-то не побегу... Мне муж потом этого не простит... Мужика чужого простить сможет, а чтобы ментам-то помогать – нет...

И надо было ей чужого мужика упомянуть... Никита понимал, куда она клонит. Как понимал и то, что внутри него течет живая кровь, а не раствор холодного формалина. Ничто человеческое ему не чуждо... Но у него есть жена, и он прежде всего должен думать о ней...

– Что с ним?

Кристина с интересом рассматривала Стаса. В голове у Никиты мелькнула предательская мысль – было бы неплохо, если бы она переключилась на него. Он вроде бы парень не промах, не зря же в него Серафима влюбилась... Но ведь Серафима ждет его...

– Простудился... Температура высокая...

– Бледный он какой-то... Давно температурит?

– Да уже пять дней...

– Кашель, одышка?

То ли Стас услышал обращенный к Никите вопрос, то ли время подошло – он выдал такой кашлевой залп, что стекла в окнах задрожали.

– Ничего себе... А если это пневмония?..

Кристина склонилась над ним, движением руки велела Никите молчать. Прислушалась.

– Хрипы нехорошие... Как бы воспаления легких не было... В любом случае-то лечить нужно...

– У нас тут варенье...

Кристина сначала заглянула в банку, затем посмотрела на Никиту – как на идиота.

– Знаешь, я слышала и про калотерапию... Э-э, семь раз слышала, но еще ни разу не видела человека, который лечит дерьмом... Ты ж его убьешь этой дрянью!

– Так больше нет ничего...

– У меня есть. Попроси, я дам... Ну, не в том смысле, в котором ты думаешь... – жеманно улыбнулась Кристина.

Никита мог бы спросить, какой смысл она имеет в виду. Но не хотел провоцировать ее на опасную для себя тему...

– А что у тебя есть?

– Женское тело... Что ты сморщился? Тебе не нравится мое тело?

– Э-э... Нравится...

– Странный ты какой-то... Не знаю, о чем ты подумал, но женское тело – лучшее средство от хворобы-то. Я своего мужа так лечила. Он однажды под лед провалился – сначала простуда, затем воспаление легких. Задыхаться начал, врачи уже не знали, что делать, а я легла к нему... Через два дня как огурчик был...

Выражать сомнение Никита не стал. Вдруг Кристина на спор захочет доказать свою правоту. Спорить будет с ним, а совратит Стаса... А может, и не совращение это вовсе. Где-то Никита слышал о таком способе лечения. Может, и вылечит Кристина Стаса. Только вряд ли Серафима ей спасибо за это скажет...

– Так что, лечить будем? – насмешливо спросила Кристина. – Или ты сам?

Никита посмотрел на нее такими глазами, что ее саму чуть в жар не бросило... Уж он-то точно своим телом Стаса лечить не будет.

– Да ты не так понял-то! – Кристина опасливо смотрела на его правую руку, как будто боялась, что в ней сейчас появится пистолет. – У меня пенициллин есть, шприцы найдутся... Ну, варенье малиновое само собой... А еще лучше банька, с медом-то, с дубовым веничком...

– Банька – это хорошо, – мечтательно улыбнулся Никита.

– А у меня чистое исподнее есть... Ну и водочка, наша, деревенская...

– Самогон?

– Да, сама гнала, от всей души...

– Тогда наливай... – невнятно, но весело отозвался Стас.

– А как насчет баньки? – улыбнулся Никита.

– Пойду...

– С кем?

– Я подумаю...

Стас уже не похож был на умирающего лебедя. В глазах угадывался живой интерес. А еще легче было догадаться, к кому он обращен... Кристине явно льстило внимание с его стороны...

– Баньку я натоплю, – еще больше разрумянилась она. – А остальное вы уж сами...

Жила Кристина в соседней избе. Она сходила к себе домой, принесла лекарство. Никита почему-то думал, что пенициллин будет с просроченным сроком годности, но нет, его еще можно было использовать в течение полугода. Зато со шприцами он угадал. Они не были одноразовыми и требовали долгого кипячения.

Принесла Кристина и варенья, заварила чай, напоила Стаса, затем – Никиту. Пока он наслаждался малиновым ароматом, она поставила на огонь сначала одну кастрюльку – со шприцами, а затем вторую – с рисовой крупой. Никита думал, что на этом она остановится. Но Кристина вдруг принялась наводить порядок в комнате.

– Здесь бабка Лукерья-то жила. Померла, царствие небесное. Сын где-то в городе, даже попрощаться не приехал. Как похоронили бабку, как помянули, так с тех пор изба пустует... А я сегодня утром проснулась, смотрю, дымок из трубы. Ну, думаю, дай-ка посмотрю. Доску от двери аккуратно отогнула-то, захожу, смотрю, мужики какие-то... А у Никиты пистолет... Он же меня чуть не застрелил...

– Это он пошутил, – сказал Стас.

– Ничего себе шутки-то!.. Хоть бы извинился...

Никита извинился. Так и сказал: «Извини, пожалуйста...» Но Кристина его не услышала. Потому что это было мысленное обращение к ней. На самом деле он промолчал. Потому что стремительно погружался в глубокий сон... Пусть Стас сколько угодно заигрывает с Кристиной, пусть хоть прямо сейчас отправляется с ней в баньку – Никите все равно. Он даже пальцем не пошевелит, чтобы остановить их. Да и не нанимался он блюсти чью-то мораль... Спать, спать, спать...

Алекс появился после трех дней отсутствия. Марта уже и не чаяла его увидеть. Но все-таки увидела и довольно успешно изобразила приглушенную радость встречи. Может, потому это хорошо у нее получилось, что она действительно была рада увидеть Алекса. Что ни говори, а мужчина он интересный. И поговорить с ним можно в отличие от молчаливого Андрея...

– Алекс, я уже думала, что вы ко мне больше не придете...

– Правильно думали, – мрачно изрек он.

– Вы не в настроении?

– Нет, просто камень на душе...

– Может, я могу вам чем-то помочь?

– Можете... Молчите, и больше от вас ничего не требуется.

– Вы не хотите со мной общаться? – изумленно подняла она брови.

– Хочу... Но мне запретили с вами разговаривать...

– И тем не менее вы разговариваете...

– Да... Потому что понимаю вас... Вам же нужно с кем-то разговаривать...

– Вы, Алекс, сама проницательность. Я так вам благодарна...