Отметчик и разносчица - Александр Ермаков

пробегал холодок. На следующий день Марк проснулся с мыслью, что больше не боится рыжего клоуна и испытал гордость. Когда в очередной раз дома никого не было, Марк забрался в кресло, намотал на руку отцовский ремень и стал смотреть мультики, приговаривая: «Смотри у меня, а то ремня дам».

Он напряг память и вспомнил, как семилетним мальчиком гостил у бабушки. Однажды с двоюродным братом, в два раза старше, они пошли в соседнюю деревню проведать родственников. Обратно возвращались затемно. Брат предложил срезать путь и пойти через лес. Когда они свернули с дороги и углубились по тропинке в чащу, брат решил напугать маленького Марка и растворился в темноте. Мальчик услышал вой и оглянулся – брата нигде не было. Марка охватил ужас. Ему хотелось броситься назад, но он поборол страх и продолжал идти по тропинке в свете полнолуния. Когда вышел на опушку, увидел ехидно улыбающегося брата. Он сидел на пне и курил. За спиной была знакомая коровья ферма. Деревенский гопник произнёс: «Ну, ты и смельчак, не струсил. Я думал, что побежишь обратно». Марк подошел вплотную и сильно ударил шутника кулаком в ухо. Папироса выпала изо рта, а белорусский дегенерат и любитель розыгрышей упал в траву. Недолго думая, Марк стрелой полетел в деревню.

Он вспомнил армейскую казарму. Будучи салагой, после отбоя испытал наезд пьяных «дедушек». Марк не испугался и пошёл в отмах, опрокинув ударом в челюсть самого борзого на задницу. Второй струхнул и позвал на помощь. Тогда Марку досталось, и он неделю провёл в лазарете. Но после этого случая его зауважали и больше не трогали. Наоборот, стали приглашать на послеотбойные посиделки и угощать выпивкой. Марк хорошо играл на гитаре и мог легко вышибать слезу у пьяного дембеля песней о доме.

Землянин отметил, что пелена спала и беспамятство отступило. Вдруг он опять услышал внутренний голос:

- Первая волна начисто убирает воспоминания прошлой жизни. Ты молодец. Не вздумай признаться, что память ты отстоял. Молмуты не должны это знать. Теперь готовься ко второй волне. Она принесёт новую молмутскую базовую память. Она должна остаться в твоей голове. Храни ее отдельным файлом и будь начеку – обязательно будет проверка. Чтобы отразить натиск второй волны, ты должен включить одновременно волю, совесть и храбрость. Ты должен разозлиться, как никогда, и возненавидеть свое окружение. Ругайся, кричи, дерись – отпускай вожжи. Подыграй им. Говори то, что они хотят от тебя слышать. Давай смелее. Я рядом».

Марк с закрытыми глазами тихо застонал. Доктор Передоз оттянул землянину веко:

- Как твоё имя?

- Не помню.

- Откуда ты родом?

- Не знаю.

- Значит, ты – Никто и звать тебя – Никак, а фамилия – Безродный?

- Да, - Марк для убедительности пустил слюну.

- Всё нормально, - профессор посмотрел на коменданта, - первая волна прошла удачно. Сейчас начнётся вторая.

- Хорошо, - Плеширей закурил и выпустил в лицо землянина колечко.

8

Назюбока впрыснула в кровь вторую порцию антилива. Марк провалился в темноту. Вдруг какая-то неведомая турбулентность понесла его, черт знает куда. Душа вырвалась из груди. Маленький светящийся комочек со скоростью мысли полетел в чёрную бездну. Марк, еле успевая и не теряя из виду душевный огонёк, помчался следом.

Вдруг тьма разорвалась. Землянин увидел красную планету. Светлячок устремился к ней. Душа прошила облака и полетела к городу без лица со множеством дымящих труб большого и малого калибра. Серые грязные однотипные небоскрёбы неправильных форм, покрытые плесенью, вырастали до небес, скрывая слабый свет бледного светила.

Над городом, как часовые или патрули, кружили черные крылатые чудовища с жёлтыми, как фары, глазами. Ангелы смерти парили в небе, медленно вращая головы вправо-влево. Глаза, как осветительные приборы, словно мощные прожекторы резали грязную атмосферу и чертили длинными лучами неправильные линии.

Одно чудовище увидело светлый комочек и, открыв широкую пасть, попыталась проглотить порцию энергетического корма. Марк прибавил газу и пожалел, что не вооружён. Вдруг, откуда не возьмись, в руках появился нож. Землянин с лёгким сердцем выколол монстру один глаз. Чудище изменило траекторию и с рёвом полетело вниз.

Душа приближалась к большому стадиону. На табло бегущей строкой было: «Сегодня большой копытбол за кубок нации! «Урановская гвардия» против «Копытной сотни»! На футбольном поле месили грязь циклопы и кентавры, пиная вместо мяча человеческую голову, которая после каждого удара истошно кричала. Трибуны были до отказа забиты молмутами. Зрители драли глотки кричалками, кидали петарды и махали флагами.

Марк включил волевой ускоритель и догнал душу. Он плавно опустился в центр грязного поля. Кричащий «мяч» навесом летел в его сторону. Землянин поймал всю в синяках и ссадинах голову за волосы:

- Ты кто?

- Берлиоз, - корчась от боли, выдавила голова, обливаясь слезами.

- Да ладно?! Отдохни пока. Я им сейчас покажу, как правила и законы морали нарушать.

Марк опустил голову на поле и протянул вперёд руки. Появились два самурайских меча. Спереди наступали циклопы, а сзади поднимали пыль лохматые кентавры. Кольцо сжималось, и Марк приготовился к схватке.

Вдруг с трибуны долетел голос инструктора:

- Рази поганую нечисть, как Челубея, сверху. Ты уже это делал! Смелее!

Марк оттолкнулся и, высоко подпрыгнув, снёс две одноглазых головы. Мститель приземлился на спину кентавра и, ругаясь как сапожник, обезглавил парнокопытного монстра. Туловище, сделав по инерции несколько шагов, споткнулось и упало в грязь. Марк решил закрепить успех. Он снова подпрыгнул, сел циклопу на плечи и вонзил одноглазому недоразумению природы в грудь меч по самую рукоятку, а другим разрубил соседа от плеча до пояса. Марк спрыгнул на землю и, присев на корточки, отрубил пробегающему мимо кентавру сразу четыре ноги ниже колена.

Распираемый лютой злобой и необузданной ненавистью, землянин вошёл в раж. Он сносил головы, вспарывал животы и отрубал конечности, ругаясь и крича не своим голосом под громкое ликование зрителей. Когда рядом упала последняя голова соперника, Марк вытер лоб и оглянулся в поисках голкиперов. Но ворота были пусты, впрочем, как и трибуны. Вдруг что-то невидимое стало трясти за плечи, и видение пропало…

Плеширей и доктор Передоз с интересом наблюдали за процессом. Марк дрожал всем телом и пытался несколько раз встать. Ремни трещали по швам, с трудом сдерживая цунами второй волны. Профессор оттянул