Гарри Поттер и узник Азкабана - Джоан Роулинг
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Готов? — спросил Люпин. Судя по его виду, он уже жалел о том, что разрешил Гарри сделать еще одну попытку. — Сосредоточился? Ну что ж, начали!
Он в третий раз поднял крышку, и из ящика поднялся дементор — комната наполнилась темнотой и холодом, и…
— ЭКСПЕКТО ПАТРОНУМ! — завопил Гарри. — ЭКСПЕКТО ПАТРОНУМ! ЭКСПЕКТО ПАТРОНУМ!
В его голове снова раздались крики, только сейчас они звучали так, словно доносились из плохо настроенного приемника. Они становились то тише, то громче, то снова тише, но Гарри по-прежнему отчетливо видел перед собой дементора. Фигура в капюшоне замерла… и вдруг из палочки Гарри вырвалась огромная серебристая тень и зависла между ним и дементором… У Гарри дрожали ноги, но он еще держался на них, хотя и не знал, как долго ему удастся простоять…
— Ридикулус! — воскликнул Люпин, выпрыгивая вперед.
Раздался громкий треск, и Патронус и дементор исчезли. Ноги у Гарри подкосились, и он рухнул на ближайший стул. Он чувствовал себя так, словно только что пробежал несколько километров. Скосив глаза, он наблюдал, как профессор Люпин наставил свою палочку на боггарта, как тот (как всегда, при виде Люпина) превратился в серебристый шар и как профессор загнал боггарта обратно в ящик.
— Великолепно! — произнес Люпин, подходя к Гарри. — Просто великолепно, Гарри! Вот это начало!
— Может, попробуем еще? — переведя дыхание, спросил Гарри. — Всего один раз?
— Нет, — твердо ответил Люпин. — На этот вечер с тебя хватит. Вот, держи…
Люпин протянул Гарри большую плитку самого лучшего шоколада.
— Съешь его весь, иначе мадам Помфри меня убьет, — улыбнулся он. — Ну что, встречаемся через неделю в это же время?
— Хорошо, — кивнул Гарри и развернул плитку. Он ел шоколад и наблюдал, как Люпин гасит лампы, которые после исчезновения дементора снова вспыхнули. И вдруг ему в голову пришла мысль, которую он просто не мог удержать в себе.
— Профессор Люпин, — позвал он. — Если вы знали моего отца, вы должны были знать и Сириуса Блэка.
Люпин тут же обернулся.
— Почему ты так думаешь? — резко спросил он.
— Ну… просто… — растерялся Гарри, удивленный реакцией профессора. — Просто я знаю, что они дружили, когда учились в школе…
Выражение лица Люпина смягчилось.
— Да, я его знал, — коротко ответил он. — Точнее, думал, что знаю. Тебе лучше вернуться в свою спальню, Гарри. Уже поздно.
Гарри вышел из кабинета, прошел по коридору и свернул за угол. А потом вернулся к стоявшему на постаменте рыцарю и присел на постамент, чтобы доесть шоколадку. Несмотря на то что от плитки осталось уже совсем немного, он чувствовал себя утомленным и абсолютно опустошенным
И жалел о том, что упомянул Блэка, потому что было яснее ясного — профессору Люпину эта тема не понравилась.
Но уже через минуту мысли Гарри переключились на его родителей. С одной стороны, слышать их предсмертные крики было ужасно, но с другой стороны, это были голоса его родителей, которых он никогда не слышал. Точнее, слышал, но не помнил этого, потому что тогда он был грудным ребенком. Но он знал: если в нем будет жить пусть даже небольшое желание услышать их снова, ему никогда не удастся победить дементоров…
— Они умерли, — твердо произнес он, обращаясь к самому себе. — Они умерли, и даже если ты будешь слушать их голоса, это не вернет их к жизни. Пойми это наконец, если хочешь выиграть Кубок школы по квиддичу.
Гарри встал, запихнул в рот последний кусок шоколадки и двинулся в сторону башни Гриффиндора.
Через неделю после начала семестра состоялся первый матч. Слизерин встречался с Когтевраном и выиграл с небольшим перевесом. По мнению Вуда, этот результат вполне устраивал гриффиндорцев. Теперь, победи они когтевранцев, второе место им обеспечено. Вуд довел количество тренировок до пяти в неделю. Для Гарри это значило, что на домашние задания у него остается всего один вечер, ведь по четвергам Люпин учил его вызывать Патронуса, и это было куда труднее тренировок. Но все равно он не уставал так, как Гермиона. Она столько всего на себя нагрузила, что, похоже, нервы ее стали сдавать. Каждый вечер она сидела в углу Общей гостиной, разложив на нескольких столах учебники, карты с колонками цифр, рунические справочники, схемы, иллюстрирующие способность маглов поднимать тяжести, кипы исписанных пергаментных свитков. Она ни с кем не разговаривала и довольно грубо пресекала все попытки оторвать ее от работы.
— Как она все это совмещает? — однажды вечером спросил Рон Гарри, который корпел над скучнейшим сочинением для профессора Снегга о ядах, не оставляющих следа.
Гарри оторвался от своего пергамента. Гермиону почти не было видно за горой наваленных друг на друга книг.
— Что совмещает?
— Уроки. Она учит сразу столько предметов! — сказал Рон. — Я сам слышал, как она сегодня утром обсуждала с профессором Вектор, ну, с той, которая преподает нумерологию, вчерашний урок. Но Гермиона не могла на нем быть, она ведь была с нами на уходе за магическими существами! А Эрни МакМиллан сказал, что она никогда не пропускает и изучение маглов, хотя половина этих уроков совпадает с прорицанием. Но и прорицание она посещает без пропусков!
У Гарри сейчас не было времени поразмыслить над загадкой расписания уроков Гермионы — он маялся над сочинением для Снегга. А минуту спустя его опять прервали, на этот раз Вуд.
— Плохие новости, Гарри. Я только что говорил с профессором МакГонагалл о твоей «Молнии». Она очень на меня рассердилась. Сказала, что у меня перевернута вверх ногами система ценностей. Она думает, что меня больше волнует Кубок, чем твое здоровье. А я всего-то и сказал: «Подумаешь, сбросит! Главное — схватить снитч». — Вуд удивленно покачал головой. — Ты не представляешь, как она на меня накинулась. Как будто я сказал что-то ужасное. Я спросил, сколько еще они будут эту «Молнию» изучать… — Вуд сдвинул брови и продолжал, передразнивая суровый голос профессора: — «Столько, сколько потребуется». Вот и весь ответ… По-моему, Гарри, пора тебе заказывать метлу. На последней странице «Выбери себе метлу» есть купон заказа. Хорошо бы ты заказал «Нимбус–2001», как у Малфоя.
— Я никогда ничего не буду покупать, как у Малфоя, — категорически заявил Гарри.
* * *Январь незаметно сменился февралем, а холода все еще держались. Матч с Когтевраном приближался, давно пора было заказать метлу, но Гарри все надеялся, что получит обратно свою бесценную «Молнию». После каждого урока трансфигурации он спрашивал профессора МакГонагалл, готова ли метла. Рон, волнуясь, стоял рядом, а Гермиона, отвернувшись, стремительно проходила мимо.
— Нет, Поттер, не готова, — сказала МакГонагалл после двадцатого раза, не успел еще Гарри открыть рта. — Мы исследовали метлу на обычные заклятия, все в порядке, но профессор Флитвик хочет испытать ее еще на Молниеносный бросок. Вот все закончим, и я сразу вам сообщу. Так что, пожалуйста, перестаньте меня терзать.
Но хуже всего было то, что занятия с Люпином проходили не так успешно, как Гарри хотелось. В конце концов, он научился при появлении дементора вызывать неотчетливую серебристую тень, но этот его Патронус все же был слабоват и не мог дементора прогнать. Он только маячил впереди матовым облаком, питаясь энергией Гарри и истощая его. Гарри злился на себя: он никак не мог подавить в душе тайное желание еще раз услышать голос родителей.
— Ты слишком требователен к себе, — наставительно заметил Люпин на четвертом занятии. — Для тринадцатилетнего волшебника даже призрачный Патронус — поразительное достижение. Ты ведь больше не теряешь сознания!
— Я думал, Патронус может уложить дементора на лопатки или совсем прогнать. — Гарри явно упал духом.
— Более мощные Патронусы все это умеют, — подбодрил его Люпин. — Но ты действительно многого достиг за такой короткий срок. Если дементоры явятся на следующий матч, ты сумеешь сдержать их и благополучно приземлиться.
— Но вы сказали, когда их много, с ними труднее справиться.
— Я совершенно в тебе уверен, — улыбнулся Люпин. — Отведай-ка этого питья, ты его заслужил. Это из «Трех метел». Ты еще не скоро сам сможешь его купить…
С этими словами Люпин вынул из портфеля две бутылочки.
— Сливочное пиво! — не подумав, брякнул Гарри. — Я очень его люблю.
У Люпина удивленно поползли вверх брови.
— Рон с Гермионой приносили мне из Хогсмида, — не моргнув глазом, соврал Гарри.
— А-а, — протянул Люпин. Но во взгляде у него еще какой-то миг оставалось подозрение. — Что ж, давай выпьем за победу Гриффиндора над Когтевраном! Но, конечно, мне, как учителю, не положено отдавать предпочтение какому-то факультету, — прибавил он поспешно.
Пили лимонад молча, но у Гарри на языке вертелся один вопрос.
