Пионерский гамбит-2 - Саша Фишер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Грузовик тряхнуло на очередном ухабе, а потом он остановился. Я чуть не выронил драгоценную банку, и только потом сообразил, что пока я витал в облаках, вспоминая свой поход в кино, мы приехали. Автобус хлопнул-взвизгнул дверями, Мамонов и еще один парень откинули заднюю стенку кузова.
Длинное здание с побеленными стенами и двускатной крышей я бы, честно говоря, принял за какой-нибудь коровник или… Ну, в общем, что-то такое животноводческое. Но это по незнанию, скорее. Никогда раньше не бывал в таких местах просто. С торца у этого самого здания имелось бетонное крыльцо, над которым темно-синей краской ровными трафаретными буквами было написано слово «СТОЛОВАЯ». Когда я попал внутрь, то за сравнение с коровником мне стало даже немного стыдно. Помещение было светлым, на каждом из множества окон с висела веселенькая занавесочка из белого ситца в мелкий цветочек. А в проемах между окнами — плакаты, разумеется. Куда же без них?
«Больше хлеба родной стране!»
«Мойте руки перед едой!»
«У нас в столовой порядок такой: поел — убери за собой!»
«Хлеба к обеду в меру бери. Хлеб — драгоценность! Им не сори!»
Кстати про помыть руки… Раковины обнаружились за загородкой-ширмой. А вот туалета там не было. Зато его было отлично видно в окно — дощатая будка с двумя дверцами с намалеванными краской буквами «М» и «Ж». И к этому домику уже выстроилась длинная очередь из моих соотрядников.
Да блин. Как-то все… гм… через «Ж». Вода в здании есть, а туалет все равно на улице.
— …кто еще такие? — раздался неприятно-визгливый женский голос.
— Так пионеры же! — водитель автобуса гулко захохотал. — Выехали на сельхозработы. Накормить надо теперь!
— Да какие они пионеры, лбы такие здоровенные! — хозяйка голоса соответствовала ему на все сто — матерая такая деревенская баба, слона на скаку остановит и хобот ему оторвет. — Я думала там дети будут, а этих я и не прокормлю…
— Не прибедняйся ты, Павловна! — водила похлопал ладонью по столу. — Давай уже, мечи на стол, что там есть…
— А тебя пусть жена кормит! — отрезала суровая Павловна. — У меня все порции под счет!
— Ну Пааавловна… — протянул водила.
— Давай-давай, шуруй отсюда! — женщина толкнула его в плечо. — Фуууу… Ты что ли набрался уже?
— Да нее, это тебе показалось! — отмахнулся водитель. — Контакты протирал, спирта на рубашку плеснул!
— Ага, знаем мы твои… контакты, — повелительница столовой величественно прошагала вдоль длинных столов к окошку раздачи. — Значит так, пионеры! Порядок такой — подходите к раздаче, получаете свою порцию и садитесь за стол! Потом доедаете, подходите за вторым. По столовой не бегать, едой не кидаться. А то знаю я вас… — она сфокусировала взгляд на банках в наших руках. — А эту гадость вы зачем сюда притащили?!
— У нас соцсоревнование, кто больше собрал, — объяснила Лиля, которая как-то уже оказалась рядом с ней. — Не волнуйтесь, все банки закрыты крышками.
— Ну вы их… на подоконники что ли поставьте, — проговорила она и посмотрела на пол. Пол был покрыт коричневой плиткой, как в общественных туалетах. Хм, понимаю ее беспокойство. Если банку на такой уронить, то она разлетится прямо-таки на крошечные осколки. И будет полная столовая полосатых жуков…
На раздаче стояла совсем молодая девчонка, вряд ли старше Елены Евгеньевны. Вид она имела замотанный и затравленный. Волосы прикрыты косынкой, несколько непослушных прядей, правда, из-под нее выбивались, так что было понятно, что девчонка блондинка. Одета она была в синий рабочий халат, а поверх него — оранжевый клеенчатый фартук. Никаких тебе белых халатов и пышных колпаков. Суровая практичность, как она есть!
Практикантка, наверное. Выпустили из кулинарного училища и отправили по распределению куда пришлось.
Когда очередь дошла до меня, она взяла очередную «солдатскую миску», зачерпнула великанским половником из здоровенного чана огненно-красного борща. Потом плюхнула сверху неслабый такой кусман разваренной говядины. Следом за мясом в суп упал ком сметаны по консистенции больше похожей на слегка размякшее сливочное масло.
— Ложки вон там, — она ткнула рукой на судок, в котором высилась гора ложек из вездесущего алюминия. Я взял тарелку за «крылышки» и потащил к столу.
Подождите-подождите… Она сказала, что нам может… не хватить? Да мне кажется, я от одной этой миски борща лопну. Порция была как минимум втрое больше, чем в лагере.
Ложка была склизкой и липкой, но к этому я уже привык. Мне вообще кажется, что отмыть алюминиевые ложки до ощущения чистоты просто нереально…
Итак, супчик! Густой, наваристый, невероятно вкусный и очень много. К середине тарелки с меня лил пот. Но останавливаться все равно не хотелось. Вкуснотища же! Наши повара готовили гораздо более пресные и жидкие супы.
А это было прямо-таки испытание борщом! Тот случай, когда понимаешь, что еды слишком много, но остановиться все равно не можешь, потому что это дело чести — опустошить миску до дна!
Уф. Хорошо… Я отвалился на щербатую спинку стула и посмотрел в сторону окна раздачи. Кое-кто из парней уже справился с порцией первого и получал свое «продолжение банкета».
Так. Сейчас. Надо чуть отдышаться. Я вытер со лба выступивший пот и встал.
А, блин, точно. Второе же в ту же миску накладывают. И хотел бы возразить, что, мол, это как-то неправильно, но подозревал, что меня отбреют чем-то вроде: «А посуду ты сам не помоешь, умник чистоплюйский?!» Так что возражать не стал. Вернулся за своей тарелкой и встал в очередь за вторым.
Тарелка наполнилась снова. Шмяк — чуть сероватое и неоднородное картофельное пюре. Сверху — кубик сливочного масла. А потом все это накрыли два циклопических шницеля. Которые по длине в тарелку чуть-чуть не помещались.
— Я же сейчас лопну… — простонал Марчуков и плюхнулся на
