Русско-японская война 1904—1905 гг. - Александр Андреевич Свечин

здесь не имели потому, что задались одновременно и охватом правого фланга Восточного отряда. Такое преследование сразу двух целей, свидетельствуя о решительном предпочтении, оказываемом японцами активному образу действий, едва ли отвечало обстановке, так как делало крайне сомнительными обе операции – как против X корпуса, так и против Восточного отряда. Решение ген. Куроки, после неудачи гвардейской дивизии, ввести в бой против многочисленного и упорного неприятеля весь армейский резерв – 6 бат. 2‑й дивизии, задержанных уступом назади, является весьма поучительным; оно свидетельствует о крайней настойчивости и силе воли командующего I японской армией, о его способности решаться – самой драгоценной для военачальника.

У нас необходимо отметить: правильную оценку местности в расположении 6‑й Восточно-Сибирской стрелк. дивизии, что позволило предусмотреть охват правого фланга и подготовить уступную позицию; достаточную скрытность, благодаря целесообразной работе охранения (охотничьих команд) на верхнем течении р. Ланхэ, что заставило японцев предпринять охват нашего фланга с закрытыми глазами; ошибочный принцип постепенной атаки (X корпус), развившийся на почве недоверия к своим силам; отсутствие единства и ясности оперативной мысли, что вело к недоразумениям (главные и тыловые позиции Восточного отряда); крайне вредный страх за артиллерию, мешавший правильному ее боевому употреблению.

Командир X корпуса и командир Восточного отряда управляли войсками различными способами. Метод руководства корпусом исключительно по телефону, принятый в X корпусе, является допустимым при огромной опытности начальника, умеющего заглазно читать в сердцах подчиненных, уверенного в своих помощниках, и, притом, пока все идет гладко. Но, конечно, в этом случае инициативе подчиненных должен быть открыт широкий простор; сбор старших начальников к корпусному командиру на совещания при тесном соприкосновении с противником, практиковавшийся в X корпусе, представляет несомненное зло; он не заменит непосредственного общения старшего начальника с войсками и не пополнит не хватающих у него умения и решимости.

Смерть графа Келлера, так тяжело отразившаяся на развитии боевых событий в Восточном отряде, свидетельствует нам, как велико значение личного влияния старших начальников; в тех тяжелых моральных условиях, в которых находился Восточный отряд, появление графа Келлера непосредственно среди сражающихся войск действовало благотворно и несомненно являлось законным.

Глава XII

Сосредоточение к Ляояну

Отступление от Симучена и Хайчена. – Группировка в конце июля. – Отношение сил. – Японский план. – Бой под Ляндясанем; встречный удар нашего правого фланга. – Бой на Анпилинских позициях; очищение высот у Пегоу. – Отступление к Ляояну. – Заключение

18 июля боевые действия не ограничились столкновением на р. Ланхэ. Одновременно с I армией Куроки перешла в наступление окончательно сформировавшаяся IV армия Нодзу.

Наш II Сибирский корпус, выдвинутый к Симучену (на Кангуалинскую позицию), прикрывал сообщения южной группы, пока она действовала у Ташичао и южнее. С отходом I и IV Сибирских корпусов к Хайчену эта задача отпадала. Несмотря на выгодно складывавшуюся у Ташичао тактическую обстановку, мы отступили, дабы сосредоточиться у Хайчена. Естественно было оттянуть к Хайчену и II Сибирский корпус. Командующий армией, однако, решил не упустить случая дать противнику лишний арьергардный бой и приказал командиру II Сибирского корпуса, генералу Засуличу, оказать под Кангуалином врагу упорное сопротивление, но, под давлением весьма превосходных сил, отвести войска к Хайчену не расстроенными.

Особенное внимание было обращено на левый фланг II Сибирского корпуса, с охватом которого японцы становились на сообщениях корпуса с Ляояном. Между тем, с очищением Ташичао, опасность грозила корпусу с его правого фланга, который был прикрыт только слабыми арьергардами собравшихся у Хайчена корпусов.

Силы Нодзу, которому была поручена атака II Сибирского корпуса, группировались против нашего правого фланга, так как в состав его армии, кроме основной 10‑й дивизии, была передана 5‑я дивизия из армии Оку. С утра 18 июля Нодзу удалось оттеснить части арьергарда г. – ад. Мищенко с позиций, прикрывавших правый фланг II Сибирского корпуса, а затем, после упорного боя, поддался назад и правый фланг корпуса. Главная тяжесть боя легла на растянувшуюся здесь 2 бригаду 31‑й пех. дивизии (козловцы и воронежцы). Не добившись, в сущности, никакого выигрыша времени и понеся двойные против японцев потери (1671 человек против 857), с наступлением темноты части II Сибирского корпуса отошли к Хайчену.

На следующий день, 19 июля, под впечатлением неудач наших на восточном направлении, где японцы приблизились к Ляояну на 2 перехода, мысль о вступлении в решительный бой сосредоточившейся под Хайченом южной группы была отброшена, и в три перехода южная группа отступила на Айсаньцзянскую (Айшаньчжанскую) позицию.

В конце июля наши войска были расположены в двух группах: южная – I, II, IV Сибирские корпуса, под непосредственным начальством г. – ад. Куропаткина, располагалась близ Айсаньдзяня, восточная – III Сибирский (бывший Восточный отряд) и X армейский корпуса – располагались на Ляндясаньской и Анпилинской позициях. В резерве находился XVII корпус у Ляояна; в первой половине августа прибыл и V Сибирский корпус, высадившийся у Мукдена. Это расположение, с промежутком в 1 переход между южной и восточной группами, признавалось невыгодным для решительного сражения, и командующий армией ориентировал корпусных командиров, что здесь японцы должны задерживаться только арьергардами; бой должен иметь только демонстративный характер. Все подготавливалось для беспрепятственного отступления к Ляояну.

Как прежде ген. Зарубаев под Ташичао, так теперь ген. Бильдерлинг, командир XVII корпуса, объединявший действия на восточном фронте, просил у ген. – ад. Куропаткина разрешения избежать отступательного движения с боем перед решительным сражением.

«Убедительно прошу, если только по общему ходу дел на театре войны представляется возможность, разрешить мне снять утомленные войска с позиций и без боя, в виде обыкновенного марша – маневра, отвести их на указанные нам позиции под Ляояном. Поведу войска с музыкой, с песнями, весело, не торопясь, и надеюсь привести их бодрыми, сильными духом для решительного боя. Это тем более пока еще возможно, что противник остановился на некотором расстоянии», – писал ген. Бильдерлинг.

Но командующий армией продолжал настаивать на задержке арьергардными боями японского наступления, чтобы выиграть время для подхода V Сибирск. корпуса и окончания работ на передовых Ляоянских позициях.

Японцы после боев 18 июля три недели не проявляли активной деятельности. За это время наши войска отдохнули, устроились, усилились подкреплениями; отступление к Ляояну перестало казаться необходимым. 10 августа командующий армией решил дать большое сражение на занимаемых позициях, но переход японцев в наступление, совпавший с принятием этого решения, скоро его поколебал.

Ко времени перехода японцев в наступление против армий Оку и Нодзу, силой до 65 тыс. человек, мы располагали в южной группе 48 000 бойцов. Против армии Куроки, силой до 40 тысяч, Восточная группа, в составе III Сибирского и X армейского корпусов и некоторых частей