Смерть по фэн-шуй - Ирина Комарова

– Вы ничего не докажете. Не сумеете.

– Вы в этом уверены? Что ж, давайте обсудим наши возможности. Рита, давай тоже присядем, раз уж разговор намечается. – Гоша придвинул мне один из стульев и с ленивой грацией опустился на соседний, закинув ногу на ногу. – Итак, господин Лихачев, может, поделитесь, в каком именно банке вы абонировали ячейку? Кстати, там только золото, или вы были настолько любезны, что сохранили нашу камеру? Хотелось бы ее вернуть, казенное все-таки имущество.

– Вы ничего не докажете, – повторил Евгений Максимович. – У меня алиби. Я был в налоговой инспекции.

– Были. Но вы ушли оттуда до половины одиннадцатого. Увы, вынужден огорчить вас, вам крупно не повезло. Именно вчера в налоговой инспекции произошла авария, и в половине одиннадцатого отключился свет. Вы следите за ходом моей мысли?

– Это ничего не значит. Я все равно буду утверждать, что близко не подходил к магазину. Вы ничего не докажете.

– А то, что мы сейчас слышали?

– Понятия не имею, что вы слышали. Мы со Светочкой собираемся пожениться, дурачились тут, болтали всякую чепуху. Так, солнышко мое?

– Д-да. – Светлана нервно облизнула губы. – Дурачились… в смысле, чепуху болтали. Шутили.

– Ясно? Вы ничего не докажете.

– Это верно, с доказательствами у нас пока слабовато, – согласился Гоша. – Поэтому я и спрашиваю: в каком банке ваша ячейка? Ну же, Евгений Максимович! Не будьте ребенком! Полиция выяснит это за полчаса. Мы, конечно, не государственная структура, но и у нас, поверьте, это займет не намного больше времени.

– Послушайте. – Лихачев лихорадочно старался найти выход. – Послушайте, мы можем договориться. Вы ведь работаете за деньги, значит, вы не обязаны соблюдать всякие правила? Вы вполне можете со мной договориться. Хотите половину? Семьдесят процентов? Черт побери, да забирайте вы все, только забудьте, что вы меня вообще когда-то видели!

– Помнишь, Риточка, я говорил, что преступление себя, как правило, экономически не оправдывает? – обратился ко мне Гоша. – Вот тебе очередное доказательство. Только подумай: все спланировать, осуществить, человека убить, а потом вот так все уворованное отдать. И какой смысл был все это затевать?

– Я не понимаю, о чем вы говорите, – нервно перебил его Лихачев. – По-моему, это хорошее предложение. Я отдаю вам золото, а вы даете мне возможность скрыться.

– А я? – снова взвизгнула Светлана. – Я не хочу за соучастие в тюрьму идти!

Евгений Максимович оглянулся на нее и несколько секунд смотрел, словно не понимая, кто перед ним, потом кивнул:

– Да, конечно. Я отдаю вам золото, а вы даете нам возможность скрыться. По-моему, честная сделка.

– И Кулиничева будет сидеть за убийство Долли? – спросила я.

– А вам-то что? Татьяна та еще стерва, я из-за нее переживать не собираюсь. Я не понимаю, вы что, отказываетесь?

– Отказываемся, – мягко подтвердил Гоша. – Хотя мы и не госслужащие, но свои принципы у нас есть. Советую вам, не теряя времени, присесть за стол и написать чистосердечное признание. Полицию мы уже вызвали…

– Полицию? И скоро они здесь будут?

– Думаю, минут через пять-десять. Признание написать успеете. Если без подробностей, самое основное.

– Вот, значит, как. Полиция. Что ж, наверное, вы правы. – Лихачев шаркающей походкой подошел к столу, сел и взял ручку. – Чистосердечное признание.

Он несколько раз царапнул пером по бумаге, поморщился, встряхнул ручкой, попробовал еще раз и бросил ее на стол.

– Не пишет.

– Можете взять мою, – любезно предложил Гоша. И подмигнул мне: – Рита, дай, пожалуйста, господину Лихачеву ручку.

– Не надо, – довольно грубо отказался Евгений Максимович.

Он открыл верхний ящик стола, но в этот момент очнулась Светлана. Несостоявшаяся невеста вскочила со стула, подбежала к Лихачеву, вцепилась ему в плечо и затрясла, вскрикивая:

– А как же я? Я ничего не знала, я тут ни при чем!

– Отойди! – рявкнул он, достал из ящика стола пистолет и направил его на Гошу.

Светлана тут же замолчала, шарахнулась в сторону и прижалась к стене около забранного решеткой окна. Лихачев, не обращая больше на нее внимания, медленно встал.

– Хватит разговоров. У меня мало времени.

– И что вы собираетесь делать? – заинтересованно спросил Гоша. – Рассчитываете, что мы, так же как Долли, дадим себя связать? А потом пристрелите нас?

– У меня нет выхода. – Евгений Максимович был возбужден, но старался держать себя в руках. – Вы не оставляете мне выхода!

– Это верно, – спокойно согласился Гоша, и в его руке тоже появился пистолет. – Выхода у вас нет. Поэтому медленно, без резких движений…

– Черт!

Лихачев на мгновение замер, потом сделал быстрый шаг в сторону Светланы, дрожащей у окна. Схватил ее за плечо, дернул к себе, одновременно разворачивая, и, удерживая девушку перед собой в классической позе заложника, приставил пистолет к ее голове.

– Дайте мне уйти, иначе я пристрелю ее!

Светлана испуганно булькнула. Левая рука Лихачева переместилась немного вверх и сдавила ей горло.

– Ну и дурак. – Гоша всем своим видом демонстрировал, насколько ему скучно, только что не зевал. – Допустим, пристрелишь ты ее, а нам-то что? Мы не полиция, за гибель заложников отвечать не обязаны. Она нам даже не клиентка! Жива или нет, нам наплевать. А за то, что тебя скрутим, мы свою премию все равно получим.

Светлана судорожно задергалась, и Лихачев цыкнул на нее. Потом снова сосредоточился на Гошке.

– А по-моему, ты блефуешь. Вот я сейчас пройду мимо вас, прямо к двери, и вы меня не остановите. А ну, оба встали и прижались к стене! Быстро!

Гошка поднялся медленно и лениво, даже не потрудившись посмотреть мою сторону. Впрочем, мне взгляды-подсказки и не требовались. Я суетливо вскочила, неловко дернулась, качнулась, всплеснула руками, чтобы удержать равновесие, и только тогда сделала шаг к Евгению Максимовичу.

– К стене, я сказал! – крикнул он.

– Да, да, я сейчас, – снова дернулась я.

Совершая множество мелких нелепых движений (технология «бестолковая курица в обмороке» отработана у меня практически идеально), я добралась до стены, но уже совсем рядом с Лихачевым.

– И незачем так орать, – спокойно заметил Гоша. – У тебя пистолет на предохранителе.

– С чего ты… – Лихачев на мгновение отвел пистолет от виска Светланы, чтобы посмотреть на предохранитель.

Этого момента я и ждала. Резкий рывок, удар – и, собственно, все. Пистолет полетел в сторону, Светлана – на пол, а сам Евгений Максимович – к Гошке, который принял его в объятия, мгновенно скрутил и уложил на пол около своих ног.

– Вот так мы и действуем, без шума и пыли, – удовлетворенно объявил мой напарник. – Господин Лихачев, может, теперь вы нам ответите, в каком банке у вас ячейка?

– Нет, что это за разговоры такие, – сидя на полу, всхлипнула Светлана. – Что значит «вам наплевать»? Если я не клиентка, то я и не человек уже? Меня и убивать можно?

Разумеется, именно этот момент выбрал для своего появления раздраженный Стрешнев. Он распахнул и дверь и, еще не переступив порог, начал ругаться:

– Имей в виду, я сорвался с совещания у начальства! И если это опять твои глупые шутки…

– Какие шутки, Володя? – развел руками Гошка. – Мы тебе, без всяких шуток, убийцу Дарьи Лагутиной приготовили.

Володя замолчал, прошел на середину комнаты и остановился, переводя взгляд со Светланы на Лихачева и обратно.

– Кто из них?

– Не я! – Светлана засучила ногами по линолеуму, отползая в сторону. – Он убивал, и золото он забрал, все он!

– Это свидетельница по делу, – пояснил Гоша.

– Свидетельница, – торопливо подтвердила Светлана. – Я ничего не знала! Я только свидетельница!

– Понятно. – Стрешнев несколько секунд внимательно разглядывал ее, потом спросил: – Почему вы на полу?

– А что, уже можно вставать?

– Можно, – разрешил он. И, потеряв интерес к девушке, обернулся к Лихачеву. – Господин Лихачев, значит. А улики у нас есть?

– Есть, Володя, все есть, – заверила я. – Кстати, на пистолет не наступи. Наверняка это тот самый, из которого Лагутину застрелили.

– Ты свяжись с управлением, – посоветовал Гоша. – Попроси, чтобы узнали, в каком банке Лихачев абонировал ячейку в сейфе. Ну и санкцию на изъятие содержимого пусть возьмут. А мы тебе пока все расскажем. С подробностями.

Вчера Володя сидел у нас в офисе и смотрел видеозапись с камеры слежения. Сегодня мы собрались перед монитором в том же составе, вот только запись была уже другая…

На экране – Лихачев и Долли. Долли садится на стул, Лихачев связывает ее, она дергается и смеется – щекотно. Он открывает витрину и аккуратно собирает золотые амулеты и украшения. На то, чтобы упаковать драгоценности в специально подготовленную коробку, у него уходит минут десять, не меньше. Долли все это время весело подсчитывает общую стоимость добычи в евро, тут же пытается перевести в доллары и в рубли, сообщает, что теперь первым делом купит себе квартиру, точнее, машину, вот только надо выбрать, что лучше – навороченный джип или какой-нибудь особо крутой спорткар…