Дом без номера - Мария Бережная

Глава 30

Тай – Хозяйка тайги

Все говорят: «Хозяин тайги»! А почему не Хозяйка?

Наверное, кто-то там, наверху, тоже об этом задумался. Так и получилось, что в этот раз родилась Хозяйка.

В детстве она была шкодливым белым котенком с коричневыми полосками. Да-да, в семье простого тигра родилась такая смешная штуковина! И спустя несколько лет бегала по тайге Тай – белая тигрица с коричневыми полосками и голубыми глазами, любопытная – страсть! Как почувствует, что рядом стоянка охотников или туристов, – обязательно выйдет, сунет нос куда-нибудь, всё послушает, всё обнюхает и уйдет довольная. Охотникам вроде бы только и нужно, что прибавить очередную диковину к своей коллекции трофеев. Но тайга хранила Хозяйку, и тигрица всегда умудрялась уходить в самый последний момент, хоть и подпускала к себе людей на расстояние вытянутой лапы. А те стрелять в нее почему-то не решались и потом говорили, что у нее очень человеческий взгляд.

«Почему меня боятся?» – удивлялась Тай и совсем по-человечески пожимала плечами.

И в самом деле – чего бояться огромную белую тигрицу? Особенно, когда она беззвучно подходит к сидящему у костра человеку, а потом шумно дышит ему в плечо.

Однажды Тай услышала странную музыку. И, разумеется, сразу побежала смотреть, кто же играет ночью на флейте, да еще и в тайге. Откуда она знала, что это флейта? Не знала, конечно, – просто пошла на звук, вот и всё.

– Привет! – сказал огненно-рыжий флейтист и отложил инструмент.

Тигрица удивленно наклонила голову и чихнула, что на ее языке, видимо, тоже значило «привет».

– Эге, ошибочка вышла! Подожди немного, а? Я доиграю – и потом всё решим, хорошо?

Хозяйка легла и стала слушать. Музыка рыжего человека действовала на нее странно. Тигрице казалось, что кто-то разминает ей все мышцы, а ветер расчесывает шерсть… Тай даже зажмурилась и подставила большую голову под теплые переливы музыки.

А когда открыла глаза, то долго разглядывала голые руки вместо привычных лохматых лап.

– Кто я? – спросила тигрица.

– Человек.

– Я же была… р-р-р?

Рыжий музыкант пожал плечами и улыбнулся.

– Понимаешь, у тайги должен быть Хозяин. Он рождается человеком, вся тайга подчиняется ему, а он умеет становиться тигром. А тут случилось наоборот – родилась ты, да еще сразу тигром! Вот я и дождался случая, чтобы превратить тебя в человека – сегодня как раз родился новый Хозяин.

Бывшая тигрица озадаченно потерла рукой подбородок.

– А почему я умею говорить? И знаю много странных вещей?

– Умница! – умилился рыжий. – Я дал тебе эти знания с помощью музыки.

– И что я теперь буду делать?

Рыжий вздохнул.

– Есть у меня один Дом на примете, где за тобой присмотрят. А ты поможешь им.

– Как? В чем?

– В борьбе со Злом, – торжественно заявил рыжий.

Пару секунд он сохранял серьезное выражение лица, но потом не выдержал пафосности фразы и весело рассмеялся.

Глава 31

История Слегка Безумной Шляпницы

«Тай справится! Она тоже кошка!» – твердил я, успокаивая себя.

Я же ненадолго их оставил. Тай справится. А если нет, ей всегда помогут остальные жильцы Дома. Там есть на кого опереться.

Ох уж этот Бродяга! После его сказок так и тянет прочь из дому – вслед за ветром, воспоминаниями и музыкой, которая не слышна никому, кроме тебя, но от этого только сильнее щемит сердце.

Ладно, хватит терзаться: я всё равно уже далеко от Дома. Заодно проведаю Слегка Безумную Шляпницу – что-то давно она не появлялась у нас.

Возможно, наша Шляпница – родственница тому самому Шляпнику. А если не родственница, то уж точно славная коллега. Она редко бывает в Доме, еще реже остается надолго. Ее жизнь проходит в приключениях и странствиях. И каждый раз из своих путешествий она привозит чудесные истории и новые шляпки. Но об этом – как-нибудь в другой раз.

Чаще всего Шляпница живет в Париже и занимается тем, что сводит мужчин с ума. Впрочем, лучше меня о ней расскажет один из ее давних обожателей.

Это случилось поздним осенним вечером в одном из баров Парижа. Конечно, где же еще можно встретить Слегка Безумную Шляпницу осенью, как не в Париже?

Она сама подсела ко мне и пару секунд молчала, разрешая беспардонно себя разглядывать. Я по натуре не наглец, но внешность Шляпницы располагала к тому, чтобы делать это именно жадно и беспардонно, впитывая сочные цвета, как губка, чтобы потом раскрашивать этими красками серые будни.

Волосы Шляпницы, собранные в замысловатую прическу, переливались всеми оттенками шоколада: от карамельно-ирисового до почти черного, горького. Длинное темно-вишневое платье из какой-то тяжелой материи не скрывало фигуру, а, скорее, давало простор для воображения. В руке незнакомка держала самую странную шляпку из всех, когда-либо виденных мною.

Наконец Слегка Безумная Шляпница решила, что хватит ее разглядывать, кинула шляпку на стол, улыбнулась и заговорила:

– Ах, если бы у меня был миллион!..

– Миллион чего, мадам?

– Неважно. Ну, не будьте же скучным! Просто миллион… Разве я бы делала тогда эти шляпки?

Я медленно кивал, делая вид, что соглашаюсь с ней. А на самом деле просто слушал.

– Если б у меня был миллион, я бы курила длинные тонкие сигареты и загадочно молчала при этом. Зачем говорить, когда есть миллион? А еще я бы пила кофе – черный, густой, крепкий кофе из маленьких фарфоровых чашечек. Возможно, я бы его и не любила, но когда есть миллион, нужно пить только такой!

Решив, что это намек, я заказал нам кофе по-турецки, но Слегка Безумная Шляпница только рассмеялась:

– Что вы! Я ж совсем не об этом! Если б у меня был миллион, я бы гуляла по улицам Марселя, Парижа… Монако! Нет, в Монако я бы не поехала…

– Мадам, но вы уже в Париже!

– Конечно. Но согласитесь, просто быть в Париже и быть в Париже с миллионом – это большая разница!

Я засмеялся, и Слегка Безумная Шляпница тоже. По-другому ее называть невозможно. Я мысленно видел, как она делает свои шляпки и сама же их носит, как напевает во время работы и разглядывает каждую свою шляпку, будто любимое дитя.

– Жаль, что у вас нет миллиона, мадам!

– Действительно, жаль. Мой муж Генри говорит, что деньги должны «вращаться». Куда вращаться и как? Вокруг Солнца по орбите? Знаете, что такое орбита? Я теперь тоже знаю. Генри говорит, что пока не может просто взять и вытащить… забрать… О! Изъять! Изъять из оборота такую сумму и дать мне. Но к Новому году он обещал. И тогда у меня будет миллион…

Она почти ложится на стол и, подпирая голову руками, заглядывает мне в душу глазами кофейного цвета. Два огромных, глубоких кофейных озера с оттенком вишни и корицы.