Добрая Фея - Вадим Проскурин

– Что-то ты мрачный сегодня, – сказал Олег Дмитриевич. – У тебя, вообще, все нормально? Здоровье, Инна…

Мелькнула безумная мысль – а может, рассказать ему про всё? Потребовать, чтобы он связался с Юлием Моисеевичем, заставил его надавить на кобнкжов, пусть вернут Инну… Нет, глупости это, на кобнюков никто не может надавить, разве что президент, да и то непонятно, кто из них на кого надавит. Нельзя ему ничего рассказывать, только хуже будет. Отстранят от проекта, он ведь уже почти не нужен им, всю информацию он им сдал, в патентной заявке есть правильная формула ТДМ, а синтез белка по формуле любой лаборант проведет. Скажут: «Гуляй, Костя, изобретай еще», и ничего с ними не сделаешь. Олег Дмитриевич вроде человек порядочный, но кто его знает, до каких пор простирается его порядочность, большие деньги любому глаза застилают, и вряд ли он исключение, во власти все люди такие, другие там не держатся.

– Все нормально, – сказал Костя. – Просто устал сильно.

– Вот, Юлий Моисеевич, извольте взглянуть. – Олег положил перед мэром бизнес-план.

Мэр взвесил на руке толстую и тяжелую книгу в красивой кожаной обложке. Раскрыл, перелистнул несколько страниц и поднял на Олега недоуменный взгляд.

– Ты мне лучше вот чего скажи… – начал он.

Олег не стал дожидаться окончания фразы, а просто передал мэру три листа бумаги, скрепленные степлером.

– Вот, тут основное содержание кратко, – сказал Олег.

– О, то, что надо, – сказал мэр и углубился в чтение. Через минуту он поднял взгляд и спросил:

– Может, не стоило так рано этот, как его… биореактор запускать? Цена упадет сразу…

– Все просчитано, – сказал Олег. – Могу предоставить таблицы и графики, я их не распечатывал, но в электронном виде они есть. Потери в прибыли не такие уж и большие, могу показать.

– Не такие большие – это сколько? – спросил мэр.

– Процентов двадцать-тридцать, – ответил Олег.

На самом деле предлагаемый план срезал с максимально возможной прибыли проекта процентов пятьдесят, но этого Олег говорить не стал. Маркс в свое время правильно сказал, что нет преступления, на которое капиталист не пошел бы из-за сверхприбыли, а Юлий Моисеевич – тот еще капиталист, настоящая акула империализма. Обычно он понимает, где нужно драться за каждый рубль, а где лучше проявить щедрость, но когда цифры настолько велики, инстинкт бизнесмена может возобладать над разумом, а это плохо, могут быть неприятные побочные эффекты. Понятно, что клиент заплатит любые деньги за исцеление от смертельной болезни, но также понятно, что если цена окажется запредельной, клиент пойдет на любые ухищрения, лишь бы платить. А если таких отчаявшихся клиентов наберется слишком много, мо жет сработать эффект критической массы. Объявят организаторов проекта кровопийцами, наживающимися на народном горе, и потом рад будешь, если в конечном итоге останешься при своих. Статья 159, часть 4, мошенничество в особо крупных размерах, до восьми лет лишения свободы. Конечно, никакого мошенничества здесь и в помине нет, но люди, которые отбывают сроки по этой статье, тоже раньше так думали. Осторожнее надо быть, нельзя сразу раскрывать все намерения, надо делать вид, что вот-вот начнется Массовое производство, и цены сразу упадут. Но при этом быть в готовности, чтобы, когда соловей поймет, что его кормят баснями, сразу выбросить препарат на рынок по умеренной цене, тысяч эдак по тридцать-со-рок за дозу.

Все равно много, – заявил Юлий Моисеевич. Олег развел руками.

– Если вы уверены, что президент вас поддержит, можно рискнуть, – сказал он. Немного помолчал и добавил: – Но я бы не стал.

Юлий Моисеевич задумался.

– С Минздравом как дела обстоят? – спросил он.

– Замечательно, – ответил Олег. – Есть разрешение на клинические испытания, оно оформлено задним числом, проведено по всем документам, комар носу не подточит.

– Сколько дал? – спросил мэр.

– Полмиллиона в баксах, – ответил Олег. – По той схеме провел, ну, что вы давали.

На самом деле цена вопроса составила всего лишь двести тысяч, причем половину этой суммы взял Саша Гриднев. Хорошо, что проект курирует именно он, сразу позвонил кому надо и скинул цену в пять раз. Интересно, кого он там на крючке держит и на каком крючке? И точно ли в пять раз скинул цену? Не исключено, что он все себе забрал, ну и правильно, в общем-то, Олег давно уже перестал обижаться на не очень честных посредников, сам такой же. А что делать? Не обманешь – не продашь.

– Дорого берут, сволочи, – вздохнул Юлий Моисеевич.

– Ничего страшного, эти расходы быстро отобьются, – сказал Олег. – Кстати, готовьтесь, в субботу по телевизору будут Костю показывать, в передаче «Здоровье нации».

Уже? – удивился Юлий Моисеевич. – Быстро ты. А обеспечение полностью готово? Офис, реклама…

– В офисе все готово, – сказал Олег. – А рекламу мы в первое время давать не будем, а может, вообще не будем, похоже, нецелесообразно. В бизнес-плане об этом тоже написано, все расчеты проведены, я проверял, вроде похоже на правду.

– Хорошо, – кивнул Юлий Моисеевич. – Кстати, покажи мне при случае этого гения, интересно посмотреть.

– При случае покажу, – сказал Олег. – Только он сейчас не вполне адекватен.

– Это понятно, – усмехнулся Юлий Моисеевич. – От такого открытия у кого хочешь крыша уедет.

– Тут не только это, – сказал Олег. – У него с бабами какие-то проблемы, с женой разводится, любовницу завел, она от него тоже ушла…

Зазвонил мобильник. Олег взглянул на экран, там было написано «Саша Г.». Олег нажал кнопку отбоя.

– Юлий Моисеевич, – сказал он. – Тут звонок важный…

– Да, конечно, иди, – сказал мэр. – Этот талмуд тебе нужен?

Он указал на бизнес-план.

– Не нужен, – ответил Олег. – Вы, это… те бумажки в шредер суньте на всякий случай. Там все честно написано, без экивоков.

Юлий Моисеевич еще раз пробежал глазами сокращенную версию бизнес-плана, хихикнул и скормил бумагу шредеру. Олег вежливо попрощался и вышел.

Он не стал перезванивать Саше из коридора, сначала дошел до своего кабинета, запер дверь на ключ и только тогда позвонил.

– Здравствуй, Саша, – сказал он. – Извини, я у мэра был.

– Все нормально, Олег, – отозвался Саша. – Я так и понял. В Минздраве нормально все прошло?

– Не просто нормально, а великолепно. Все оформили по всем правилам, даже косвенные ссылки правильно проставили. Если заранее не знать, вообще невозможно разобраться, что документы задним числом оформлены. Спасибо тебе.

– Не за что, – сказал Саша. – Тогда такой вопрос. Ты с Бирюлевым вчера-сегодня разговаривал?

– Разговаривал, – ответил Олег. – Сегодня утром разговаривал, часов в одиннадцать. А что?

– Как он? – спросил Саша. – Ни на что не жаловался?

– Да нет вроде. Хотя… Грустный он какой-то, подавленный. Я его даже спросил, не случилось ли чего, он сказал, нет, все нормально. А что, что-то случилось?

– Не бери в голову, – сказал Саша. – Но на всякий случай присматривай за ним по мере возможностей, и, если что не так, – сразу мне звони. У него с бабой проблемы.

С Инной? – уточнил Олег.

– А ты ее знаешь? – спросил Саша. Почему-то его голос прозвучал удивленно.

– Ну да, один раз пили вместе, – сказал Олег. – Ну, то есть не совсем пили, она не пьет, просто посидели вместе за столом.

– И как она тебе?

– Отличная девчонка, красивая, умная. Знать бы, где Костя ее подцепил, тоже бы наведался.

Саша странно хихикнул.

– А что за проблемы? – спросил Олег. – Может, я помочь могу?

Саша снова странно хихикнул.

– Нет, помочь – это вряд ли, – сказал он. – Но если что, я позвоню. Ладно, давай, удачи тебе.

– Тебе тоже, – сказал Олег. – Счастливо. Интересно, что за проблемы у них нарисовались?

Должно быть, серьезные, раз уж куратор забеспокоился. Надо при случае поговорить с Костей, разобраться. Действительно, какой-то подавленный он стал, как бы не случилось чего, ученые – они ведь без тормозов, как дети. Повесится сдуру, что тогда делать будем? В принципе процесс уже запущен, наверное, он может продолжаться и без первооткрывателя, но кто его знает, мало ли что… Да и чисто по-человечески помочь ему надо.

В этот момент зазвонил городской телефон. Через минуту Олег осознал, что в Минздраве возникла совершенно неожиданная маленькая проблема, а через полчаса – что эта проблема не такая уж и маленькая. К этому времени он начисто забыл о Костиных личных делах.

– Привет, Чарли, – сказал Тимофей Борисович. – Рапорт о вчерашнем дописал?

Чарли уселся на стул для посетителей и сказал:

– Заканчиваю. К обеду допишу.

– А что за деятель к тебе вчера на встречу приходил? – спросил Тимофей Борисович. – Оперативной работой проникаешься, первого агента уже завел?

Чарли вежливо улыбнулся. Тимофей Борисович шутил, на самом деле вербовка агента – дело сложное, ответственное и требующее написания множества разнообразных бумаг. А первая вербовка – вообще сложнейший экзамен на профессиональную пригодность, молодого опера на первой вербовке всегда страхуют старшие товарищи.