Основание. Пятый пояс - Михаил Павлович Игнатов

С подозрением окинул печати над головами уходящих. Нет, ничего постороннего и никакого там Безумия, Слабоумия и прочего. Хоть это хорошо.

Лагерем мы встали у края очередного лесочка. Кто-то уже успел натаскать валежника и развести костёр, устроившись у живого огня, кто-то медитировал, а в отдалении четверо искателей, сверкая техниками, сошлись в тренировочной схватке под куполом, которым их оградил один из собратьев Властелинов.

Я несколько вдохов глазел на них, а затем вернул травы для чая обратно в кольцо. Буркнул словно случайно скучающему рядом Бираму:

— Отойду на пару сотен шагов, займусь тренировкой. Могу быть немного шумным, предупреди старших.

— Понял, глава.

Если уж выпала возможность пользоваться техниками, то почему бы и мне не заняться тренировкой, которую я отложил на после Лабиринта? Если он предоставил мне эту возможность, то я не буду отказываться.

Среди моих уроков не один и не два были посвящены переходу на этап Властелина. Старейшины искали в архивах не только сведения о странном лекарском пути Возвышения, но и все наставления о Властелинах. Их все принесли мне вместе с записями о том лекаре. Всего нашлось что-то около восьми десятков наставлений, но во всех утверждалось, что становление Властелином — это долгое дело, что для этого Предводитель Воинов должен познать себя, духовную силу и стихию, отыскать между ними баланс.

Все старейшины сходились во мнении, что для меня отыскать баланс будет очень сложно. Сравнивали меня с весами, которые нужно уравновесить, притом что в одной чаше пятьдесят мер груза, а в другой семь сотен.

Чтобы весы замерли в равновесии с таким неравным грузом, нужно, чтобы и их плечи были так же неравны — одно длинней другого в четырнадцать раз. В случае с телом Предводителя всё ещё сложней, потому как никто не подскажет, где точно эти плечи воображаемых весов и какой в них должна быть разница.

Всё же духовная сила и стихия гораздо сложней, чем камни и их вес.

В прочитанных наставлениях для Властелинов говорилось о познании, о качестве сродства, о плотности и лёгкости, о насыщенности и цвете, о жаре и холоде потоков, о тугости и завываниях и ещё о добром десятке странных качеств. Всё как всегда в подобных наставлениях. Я их начитался ещё во Втором поясе, убедился, что все эти таланты прошлого сами толком не понимали, как у них всё удалось, вот и пытались красивыми словами передать то, что передать не получалось.

Хотя не признать того, что во всех услышанных словах про равновесие была истина, я не мог. Мало того что у меня второе средоточие гораздо больше, чем у любого другого идущего, так и то, что можно назвать плотностью стихии в средоточии и познанием стихии у меня гораздо выше, чем у любого Предводителя и больше, чем у большей части известных мне Властелинов.

Старейшины говорили, что видят три пути. Первый путь, которым я шёл с зельями Древних — увеличить первое средоточие до пределов, тем самым уменьшив разницу объёмов средоточий. Они совершенно не были уверены, что одного этого хватит, я так и вовсе считал, что этого точно не хватит и ничего, словно в сказке, не изменится в тот миг, когда Большое Зелье Ростка закончит своё действие. Ещё даже не принятое, кстати. Старейшины лишь уверяли, что после этого будет проще идти по второму Пути, по пути поиска равновесия между средоточиями.

Что меня в этой ситуации бесило, так это то, что моё тело это равновесие уже давно нашло и прекрасно создаёт эссенцию, а вот я, несмотря на все свои опыты и попытки, никак не могу этот баланс нащупать и осознать. НедоВластелин, у которого нет того, из чего можно создать третье средоточие.

Третий же путь, который должен был дополнять первые два, заключался в том, что мне нужно было сильней и глубже познать духовную силу. Мол, с таким талантом я должен на лету схватывать все трюки с давлением духовной силы: обездвиживание, поднятие предметов и прочее, а у меня все они выходят с трудом и не с первого повторения. Словно я слишком быстро прошёл по этапам Возвышения, где должен был их познавать. Вот этим я собирался сегодня заняться, по совету Седого усложнить привычную тренировку и попробовать поднять сразу два камня. Так-то, конечно, нужно использовать чашки с водой, но чую — рано, всему своё время.

Глава 6

— Глава, мы вычистили Зверей.

Я кивнул, показывая, что услышал. Четверо искателей, что обычно служили мне охраной во время занятий, разошлись в стороны, сжимая в руках оружие. Напоминать им о том, что на устроенное мной возмущение силы могут прийти другие Звери, я не стал. Не первый раз провожу такую тренировку. Знают и о том, что последует и о том, что трёх, а лучше четырёх Зверей разных этапов Возвышения нужно будет придержать для меня.

В этот раз, скорее всего, это будут кабаны какого-то вида, слишком уж характерные следы под деревьями. Я и не пытался использовать свои навыки следопыта, перерытую землю было отлично видно с выбранного мной места тренировки.

Сам же и задумался, а какая она уже по счёту? Это пятый отнорок, в котором разрешены техники, а значит, эта тренировка станет седьмой.

Кивнув своим мыслям, принялся расставлять духовные камни. Поближе к себе те, что попроще, дешевле, а значит, и слабей, подальше те, что подороже, те, с которыми будет сложней.

Вернулся в центр размеченной таким образом тренировочной площадки и медленно поднял руки. Как ни старайся уйти от Формы Круговорота, как ни пытайся превозмочь её ограничения, всё равно есть вещи, от которых не уйдёшь. Начинать проще с основ, с канонов. Кто бы знал, что Седой и Рутгош окажутся столь суровыми учителями, и что остальные старейшины всучат им с собой едва ли не половину библиотеки бывшего Ордена. Всё ради того, чтобы их глава не терял времени даром и учился.

Неудивительно, что уход в жетон, схватки с искателями и вот эти вот тренировки я начал воспринимать, как отдых и затягивать их. Поймав себя на том, что и сейчас слишком уж долго стою, подняв руки, но ничего дальше не делая, укорил себя и наполнил духовной силой круги циркуляции и мысленным усилием начал их вращение. Сотни раз отработанное действие, в нём уже ничто не сумеет меня удивить. Хотя хотелось бы. Я сознательно отстранился от всего, что было хоть немного связано