Осенние детективные истории - Татьяна Сергеевна Шахматова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Особенно вам докучает Клара Филипповна, правда? Вас нервируют ее звонки по ночам, попытки нанести визит, назойливые вопросы… Когда она была у вас в последний раз?
Женщина пожала плечами и снова облизала губы.
— Мы никого не принимаем, муж так всем и сказал. Вы не подумайте, мы живем здесь больше двадцати лет, они хорошие люди, все время передают мне что-то, то шоколадку, то фрукты, но мне в последнее время хуже, я пью очень много сильных препаратов, почти все время сплю. Вася не хочет, чтобы меня беспокоили…
— Понимаю. Клара Филипповна благодарна вашему мужу и старается помочь. Я мало ее знаю, но она, может быть… — Он запнулся, с улыбкой глядя на женщину.
— Она настырная! Так и лезет! Вася ей прямо сказал: нельзя, а она каждый день по полчаса звонит в дверь, кричит, что принесла печенье. Раньше приходила, сидела по три часа, несла что попало. Вася до сих пор вспоминает. Точно что-то с головой… и все эти видения, кошмары! Вася ее жалеет, и все соседи тоже, но боятся, что она что-нибудь с собой сделает или пожар устроит.
Наступила пауза. Монах все еще держал ее руку в своей. Оба вздрогнули, когда раздался звук открываемой двери. Женщина выдернула у Монаха руку и воскликнула:
— Вася пришел! Васенька, мы в гостиной!
Монах услышал стремительные шаги, и доктор Василий Петрович появился на пороге, уставившись на них. Монах привстал и поздоровался. Доктор сдержанно ответил. Женщина виновато сказала:
— Васенька, тут принесли чай для Клары, а ее нет дома. Его нужно пить по схеме, он все записал. — Она так смутилась, что даже не назвала Монаха по имени, словно демонстрируя дистанцию между ними.
— Клара Филипповна только что вернулась домой, — сказал доктор.
Монах понял, что пора прощаться, и поднялся…
…Следующие пару часов он просидел у гостеприимной Клары Филипповны, рассказывая о том, как нужно правильно заварить целебные чаи, когда пить, с чем смешивать, что добавлять. Старая дама угощала его ванильным печеньем по семейному рецепту, и они живо обсуждали международную обстановку и современную школу, а также последние детективные сериалы — тут говорила больше Клара Филипповна. Потом Монах зацепил соседей, сказал, что познакомился с женой доктора, Светланой, очень милой и симпатичной женщиной.
— Бедняжка почти не ходит, — сказала Клара Филипповна, покачав головой. — И никого не хочет видеть. Я несколько раз приходила, а она не открыла. Я, конечно, понимаю, молодая красивая женщина почти не встает… По-моему, ей делается все хуже и хуже, она в депрессии, а ведь какая была веселая…
Монах спросил, с чего она взяла, что хуже.
— Ну как же: раньше она все время ходила, тут слышимость страшная. Костылем стук-стук, а сейчас почти все время тихо. А какая была красотка! Такая прекрасная пара! Мира из девятой квартиры сказала, они скоро уезжают, Светочке нужно море и южное солнце. Мы все в ужасе, как мы без нашего Василия Петровича!
— Клара Филипповна, покажите, где лежал незнакомый мужик? — предложил Монах. — Признаюсь вам, я ведь немного экстрасенс… Ничего общего с телешарлатанами, я сам материалист, как и вы, просто иногда чувствую… что-то. Можно?
Старая дама с готовностью поднялась с дивана:
— Конечно! Пойдемте, Олег!
Они вошли в спальню с громадной кроватью темного дерева, таким же комодом и парой длинных скамеек, обитых атласом в тон покрывалу — темно-желтому в синие и красные розы.
— Муж из Китая шелк привез, — сказала Клара Филипповна, — а я сшила. Не сама, конечно. Вот на этой подушке его голова была, ближе к окну… тут две подушки, я сплю на одной, другая для равновесия.
— Как он выглядел? Большой, маленький?
— Ну как… Голова большая, темные волосы… Накрыт одеялом на полголовы. Я и присматриваться не стала! Как закричу — и вон из спальни! Позвонила доктору… Я же рассказывала.
Монах подошел к кровати со стороны окна, протянул руку над подушкой.
— Подушка та самая? — спросил он.
— Да. Я только выстирала ее в машинке. Ничего?
— Ничего.
Он закрыл глаза и застыл с протянутой рукой. Было тихо. Клара Филипповна, похоже, перестала дышать. Монах опустил руку и сказал:
— Ничего не чувствую, к сожалению.
— А что это значит?
— Клара Филипповна, а вам не могло показаться? Вы же его не рассмотрели и, уверен, не трогали.
— Упаси бог! Доктор тоже считает, что дурной сон. А я уже и не знаю… Неужели крыша едет?
Монах невольно улыбнулся: замечание про едущую крышу прозвучало неуместно, это был не ее словарь. Он отдернул штору, выглянул во двор. Увидел клумбу и машину доктора. Открыл окно, высунулся, пытаясь рассмотреть стену под окном. Стена как стена, на магазинном окне снизу — решетка, сбоку — низкая дверь. Ни строительных лесов, ни горы ящиков — ничего, на что можно было бы вскарабкаться.
— А другой как выглядел?
— Вы думаете, это был другой? Свет от фонаря падал сзади, лицо неясно, я только увидела зубы, понимаете? Белые зубы! Он улыбался! И качал головой… Знаете, Олег, меня беспокоит не столько он… Вернее, лучше бы он на самом деле был, понимаете? Хулиган, грабитель… пусть! Но мне страшно, что я… — Она замолчала.
Монах понял.
— Может, он собирался ограбить магазин, а ко мне заглянул случайно… — Она пожала плечами. — Я еще раньше видела, как из их двери что-то выносили, и машина стояла, черный фургон. Пошла за очками, чтобы рассмотреть получше, но они уже уехали. Хотела позвонить в полицию, потом подумала: а что я, собственно, видела?
— Из двери магазина? — уточнил Монах.
— А откуда еще? Не люблю этот магазин, жарят куры-гриль, вонь страшная! И продукты дрянь. Стыдно, конечно, но тогда я подумала: так им и надо.
— Вам никто не предлагал продать квартиру? — вдруг спросил Монах, вспомнив опытного Добродеева.
— Все время пихают писульки в почтовый ящик! Но я ничего продавать не собираюсь. А что? Хотите купить?
— Нет, у меня есть квартира. Ваша соседка жаловалась, что житья от них нет.
— Я отписала квартиру Святику, племяннику, он сейчас за границей. Профессор-химик. У нас почти вся семья химики. Хороший мальчик, часто звонит, расспрашивает, присылает деньги…
Они вернулись в гостиную, и Монах