Битвы Третьего рейха. Воспоминания высших чинов генералитета нацистской Германии - Бэзил Лиддел Харт

В течение дня мои передовые части прошли через лесной массив к северу от Мааса и достигли его южного края, возвышающегося над рекой. Ночью подтянулись резервы. Все было готово для наступления. Утром 13-го пехотные полки танковых дивизий начали движение к берегу реки. Люфтваффе – около тысячи самолетов – появилось в небе около полудня. Уже во второй половине дня реку удалось пересечь в двух местах – возле Седана (танковый корпус генерала Гудериана) и в районе Монтерме (корпус генерала Рейнгардта). В целом нам сопутствовал успех, правда, в Монтерме войскам пришлось труднее, чем в других местах, главным образом из-за сложного рельефа местности и крутого и извилистого спуска к реке.

Серьезного сопротивления мы не встретили нигде. Это было удачей, потому что на артиллерию положиться было нельзя – колонна с боеприпасами застряла в пробке на одной из дорог Арденн. К вечеру 13-го танковые дивизии создали надежные плацдармы за Маасом. Первый пехотный корпус прибыл 14-го».

Я спросил у Клейста, как он может охарактеризовать оборону французов. Он ответил: «Вдоль Мааса находилось некоторое количество фортификационных сооружений. Но долговременные огневые точки были слабо вооружены. Если бы французская армия имела противотанковые орудия, мы бы, разумеется, не смогли этого не заметить, поскольку большинство наших танков были старыми «Марками I», иными словами, чрезвычайно уязвимыми. Французские дивизии в нашем секторе были плохо вооружены и не готовы к действиям. Их войска, как мы вскоре заметили, отказывались от борьбы после первого же артиллерийского обстрела или бомбежки».

С французской стороны на участке протяженностью более чем 40 миль фронт держали четыре дивизии резерва, укомплектованные солдатами далеко не первой молодости. Помимо того что их было очень мало, они к тому же вообще не имели противотанковых орудий и очень мало орудий ПВО. Неудивительно, что эти вовсе не элитные части французской армии, подвергшись массированной атаке пикирующих бомбардировщиков, не прекращавшейся все время, пока немцы наводили переправу, а затем увидев армады танков, быстро сдались.

Первая пауза

Немцы едва могли поверить своему счастью. Еще более их удивило отсутствие контратак. При переходе через Арденны Рундштедт всерьез опасался мощного удара по левому флангу своих частей. «Я неплохо знал Гамелена и считал, что могу предсказать его действия. По моему мнению, он должен был перебросить резервы из района Вердена. Мы считали, что в его распоряжении имеется от 30 до 40 дивизий, которые можно было использовать для этой цели. Однако ничего подобного не произошло».

Гитлер разделял эти опасения. Вследствие этого он наложил некоторые ограничения на процесс наступления. В общей сложности он дважды вмешивался в развитие событий, причем во второй раз это имело более серьезные последствия. Зиверт рассказал мне следующее: «Когда мы переправились через Маас, главнокомандующий хотел совершить быстрый бросок к Абвилю и Булони. Но фюрер проявлял нервозность, считая, что французские армии непременно нанесут удар в западном направлении, поэтому он приказал подождать подхода пехотных дивизий, чтобы обеспечить прикрытие с фланга вдоль Эны». Рёрихт, в то время бывший офицером связи между командованием сухопутных сил и штабом 12-й армии, высказался более подробно: «12-я армия, следовавшая за танковой группой Клейста на запад к побережью Английского канала, получила приказ повернуть на юг к Эне. А 2-я армия Вейхса была переброшена из тыла, чтобы обеспечить поддержку танков пехотой. По моему мнению, такое решение было серьезной ошибкой. Благодаря ему мы потеряли два дня. Было бы намного лучше, если бы 2-я армия пошла на юг к Эне, а 12-я – оказывала поддержку танкам».

У Клейста по этому вопросу имелось свое мнение. «Мои части в действительности были задержаны только на один день. Приказ пришел, когда мы находились в районе Уазы между Гюизом и Ла– Фером. Мне было сказано, что это прямой приказ фюрера. Но я вовсе не считаю, что он был следствием решения заменить поддерживающую нас 12-ю армию 2-й. Уверен, что такой приказ был вызван только беспокойством фюрера по поводу опасности контрудара по нашему левому флангу. Он не хотел, чтобы мы завязли слишком глубоко, прежде чем прояснится ситуация».

Выход к морю

Напряженность и беспокойство вполне объяснимо, тем более со стороны Гитлера, остававшегося в тылу. Быстрота, с которой французы прекратили сопротивление на Маасе, отсутствие каких бы то ни было серьезных контрмер с их стороны – все это было слишком хорошо, чтобы оказаться правдой. Однако события на полях сражений вскоре развеяли опасения. Шок от танкового блицкрига в полном смысле парализовал французскую армию, которая ни морально, ни материально не была готова к подобному. Пребывая в состоянии ступора, французы не сумели воспользоваться некоторым ослаблением давления, последовавшим после первого вмешательства Гитлера.

После пересечения Мааса и поворота на запад танки Клейста почти не встречали сопротивления. Они спокойно катили по открытому коридору за спиной правого крыла союзников в Бельгии. Переход проходил тихо и вполне мирно, не было никаких грандиозных битв, столь живо описанных в печати того времени. Несколько фланговых контрударов были слабыми и не причинили вреда. Первый имел место в районе Стонна (к югу от Седана), где третья танковая дивизия французов слегка встряхнула расслабившихся немецких танкистов, но была быстро отброшена. Второй – около Лаона – был нанесен недавно сформированной 4-й танковой дивизией генерала де Голля. В отношении последнего Клейст заметил: «Он вовсе не поставил нас в отчаянное положение, как об этом позже писали. Гудериан справился с ним сам, даже не сообщив мне. Я услышал обо всем только на следующий день». У французов было еще две танковых дивизии, но у первой кончилось горючее и, оказавшись в беспомощном состоянии, она была окружена. Вторую же верховное командование разделило на части и отправило охранять стратегически важные мосты.

Немецкие танковые силы, если не принимать во внимание несколько коротких задержек, двигались на запад столь стремительно, что союзники зачастую оказывались просто-напросто сбитыми с толку. Клейст приводил такой пример: «Мы уже находились на полпути к морю, когда один из моих штабных офицеров принес мне запись сообщения французского радио, в котором говорилось, что командующий 6-й армией, сражающейся на Маасе, смещен со своего поста, а на его место назначен генерал Жиро, который непременно овладеет ситуацией. Я еще не успел закончить чтение, когда в дверь постучали и на пороге показался красивый француз, назвавшийся генералом Жиро. Он сказал, что выехал в своем бронированном автомобиле в то место, где, по его расчетам, должны были находиться позиции французской армии, а попал прямо к нам. Никто не ожидал, что мы сумеем продвинуться так быстро и так далеко. А с англичанами мы впервые встретились, когда мои танки наткнулись на их пехотный батальон, вооруженный для полевых учений холостыми патронами. Таков был эффект нашего неожиданного появления». Немцы прошли мимо британского экспедиционного корпуса, в то время как его основные силы все еще находились в Бельгии.