детский сад - сергей воронин

Думал о другом.

О просто мальчике с собачьим именем «Цезарь». Теперь он мог так думать. Кто он такой? Какой он? Записал вопросы в блокнот. Послушал себя, вспомнил. Внизу приписал следующее:

«Никакой. Пластилин. Жизнерадостный комочек Света. Луч Смерти, он же Луч Жизни.» Все правильно. Как Гарин своим Гиперболоидом резал людей и плавил скважины, так же теперь некий Гарин использует Луч Цезаря для построения своего государства.

Кто у нас Гарин?

«Гарин - Марагон».

Да. Это очевидно.

Теперь дальше.

Это все пока. Пока Цезарь растет. Пока он еще пластилин.

Марагону нужно, чтобы он так и оставался орудием, а ведь Цезарь растет.

Егор знал, чувствовал, что вчерашний поступок Цезаря был не самостоятельным. Слишком целенаправленный. Непластилиновый. Жесткий.

Но для кого на самом деле это было сделано? И еще. Очевидно, что на Марагона обаяние Цезаря не действует с такой силой как на других.

Егор немножко начал тупить.

Закурил. Прошелся.

Сел и записал:

«Я никогда не буду Гариным».

Так. Зачем записал?

А потому что… Потому что не надо было, чтобы Цезарь был орудием. Чтобы он перестал быть пластилином, а жил сам. Сам понимал, сам учился, сам сомневался.

И даже если бы Егор получил власть над этой Силой - это нехорошо, нечисто.

«Цезарь не Сила. Он человек».

Теперь дальше.

Что нужно изменить?

«Марагон больше не Гарин. Цезарь…»

Что же Цезарь?

«Цезарь учится быть Светом, а не казаться им».

Вот так.

Что делать?

Для начала - поговорить с Цезарем.

Удовлетворенно захлопнул блокнот.

Егор подошел к дежурному за столом.

- Мне нужно увидеть… Вадима. Можно как-то передать? Срочно.

Дежурный кивнул и остался сидеть. Егор посмотрел на него и пошел к себе. Проходя мимо максовой двери, замедлился. Потом все же взялся за ручку. Закрыто.

- Нет никого, - спокойный голос дежурного. - Не живет здесь больше.

Ну да. Егор не удивился.

Лег на диван, закрыл глаза.

В голову сразу полезли воспоминания, замельтешили картинки. Нет, нельзя. Надо переждать. Хоть бы почитать что-нибудь! Сел за стол, раскрыл блокнот, принялся рисовать. Рисовал он неважно и знал почему. На алгебре и геометрии довелось сидеть с Петей Студенниковым, так капризный Исаак Аркадьевич распорядился, давно еще. А тот вечно что-то рисовал: рыцарей всяких и свою любимую морскую свинку в разных ракурсах. Егор поневоле был вынужден наблюдать за его стараниями. И сам пробовал, хотя и не тянуло, из спортивного интереса. Кое-что получалось, по крайней мере, свинку эту чертову в студенниковской манере рисовать научился. Тот хвалил, но ревновал. И Егор сделал вывод, что труд художника - это пот. Из десяти линий - одна верная, пока руку не набьешь. Независимо от способностей, главное - желание. Желание и есть способность.

Сейчас желания особого не было, было время. Стал рисовать женские лица. Вдруг захотелось нарисовать Веру, и чтоб была похожа.

Стал вспоминать какие у нее глаза, нос, губы, подбородок. Какое у нее выражение лица. Вспоминать это было интересно.

Особенно хотелось бы зафиксировать два ее состояния. Одно - когда она, смущаясь, объясняла что делают за дверью. Егор улыбнулся. Второе - когда она потом сидела, с чашкой и растерянно улыбалась чемуто.

И третье можно. Когда она сказала, что Володя ее муж. Потом. Момент, когда она все сказала, но еще не повернулась. Тоже особенное лицо было. Такие глаза.

В дверь постучали и, как это принято, сразу вошли. Вадим. Подошел, протянул руку. Егор, привстав, пожал.

- Ну как ты? - поинтересовался Вадик, вглядываясь пытливо.

- Лоб болит. И челюсть. А так ништяк вроде. И спасибо тебе, Вадик.

- Ну так ничего выглядишь. Припухло только.

- Зубы целы. - отмахнулся Егор. - Садись. Давай чаю выпьем, у меня еще осталось. Ты не спешишь?

- Да я вообще к тебе шел. По делу в общем.

- Ну давай чаю сначала, хорошо?

- Ну, давай… Егор налил остывшего чаю и подвинул Вадиму оставшиеся бутерброды с сыром. Подождал пока тот набьет рот.

- Вадик, а тебе все здесь нравится?

Тот пожевал, подумал. Откусил еще и отрицательно покачал головой.

- Мне нужно с Цезарем встретиться.

- Ну так я затем и шел. - Вадим посмотрел на часы. - Меньше часа осталось.

- Там, в зале?… Мне бы как-нибудь наедине… Главное, без Марагона. Можешь устроить?… Можно это устроить?

- Не знаю, Егор… Только если он сам захочет… Сделай так, чтоб захотел.

- А ты любишь Цезаря?

Вадим поставил чашку и серьезно, глядя в глаза, кивнул.

В ожидании аудиенции, пока ходили перед огромными, непрактичными на первый взгляд дверьми в тронный зал. Егор волновался, думал как себя вести, что сказать. Задача.

Наконец Вадим в сотый раз посмотрел на часы и шагнул к створкам.

Картина открылась та же. Та же краснозвездная синева, за которой может быть уже и Максим стоит. Не в его это характере, но…

Шашки на полу уже не было.

Цезарь сидел. Марагон стоял.

Ребята приблизились, остановились, не доходя. Исполнили приветствие. Оно давалось все легче. Цезарь в ответ удовлетворенно кивнул и посмотрел на Марагона.

- Ну вот видишь, а ты говорил. Обычный голос, ничего звенящего. Внутри - ничего откликающегося. Егор облегченно вздохнул, все-таки боялся что ошибается, что опять подействует. Марагон смотрел внимательно, прямо в глаза. Взгляд его не давил, а скорее наоборот. Сосал. Егор отвел глаза - не время для поцелуев.

- Ну, как ты себя чувствуешь? - Цезарь, помедлив, встал и подошел, улыбаясь.

- Хорошо, Цезарь. Спасибо! - улыбнулся в ответ Егор. - Почти ничего не болит. -добавил, не удержавшись.

Просто мальчик. Надо быть с ним искренним. Только так. Он не виноват.

- Жду твоих приказов… Что делать дальше?

Цезарь обошел вокруг, разглядывая.

- Дальше?… Хм… А ты интересно сражаешься… Ты мог бы… Хотя нет. - покосился на Марагона. - Нет. Может?… - опять покосился. - А что бы ты сам хотел делать?

- Я бы… - Егор задумался.

Он знал, что бы он хотел делать сейчас, но это не сейчас. Тогда…

- Я бы хотел заниматься с детьми. Учить их. Читать, писать. Еще что-нибудь… Что нужно.

Цезарь удивился. Посмотрел недоверчиво.

- Это же ску-у-у-чно! - протянул он. - Можно чтонибудь поинтереснее, а? Поактивнее? У нас сейчас столько дел!… - покосился на Марагона и осекся.

- Как прикажешь, мой Цезарь. - Егор поклонился.

Только это тоже нужное и важное дело. Ты спросил чего бы я хотел…

Цезарь хмыкнул и вернулся к себе, на трон. Почесал белокурые локоны.

- Ну… Хорошо… Ладно. - обернулся. - Ладно. Давай тогда в школу. Вадим, отведи его… Послушай… - он немного смущенно улыбнулся. - А ты… Хочешь увидеть Максима?

- Хочу. - честно сказал Егор.

- Ага. Ну ясно… То есть, ну ладно… Он… Занят сейчас, потом тогда, хорошо?

- Я в твоем распоряжении, Цезарь.

- Угу. Тогда. - он приосанился. - Тогда удачи тебе, Егор. Следи, чтоб… хорошо учились. Учи.

Величаво махнул рукой. Они отсалютовали и вышли.

В принципе, Егор был доволен визитом. Единственным неприятным ощущением был взгляд Марагона, все маячивший перед глазами.

Вадим по дороге посмеивался над Егоровым решением, а тот думал, что им надо серьезно поговорить, как-то устроить. В гостинице не хотелось, а теперь, наверное, проще будет.

Школа оказалась в другом конце, в доме с куполом. Здесь учились, здесь же жили и шныряли вокруг. Разновозрастные человеческие детеныши. А на лестнице попался целый взвод взрослых, лет по пятнадцати.

Вадим покивал в ответ на вопросительный взгляд Егора.

- Тоже водим. Учатся иногда. Цезарь велел… Вообще с учителями туго, это ты удачно.

Егора видимо знали все. Посматривали уважительно и как-то жалостливо. Переговаривались. Он было стиснул зубы, напрягаясь, но потом плюнул. Привыкнут. Привыкну.

- Сейчас к директору идем. - сообщил Вадим.

Директором здесь была девушка. Первая девушка здесь, которую Егор видел на более-менее серьезном посту. Звали ее Таня.

Первое впечатление - миловидная, чересчур суетливая. Узнав Егора, покраснела, начала что-то перекладывать на столе. А, узнав пожелание Цезаря, приосанилась и изменилась. Смотрела уже по-другому, как на нагло вторгающегося в ее епархию.

Ну а чему ты собственно учить собрался? - немного ехидно поинтересовалась. - Что ты знаешь?

- Мне Вадим сказал, что учителя нужны… А куда? На какие предметы? Какой возраст?

- То есть универсал, я полагаю? - насмешливо улыбнулась. - Да, учителя нужны, но почему-то присылают одних универсалов. А мне потом с ними мучиться, назад отсылать. Непригодны! - она потихоньку даже стала позволять себе заводиться.

- Послушай!… - шагнул к ней Вадим, но Егор придержал его.

- Все нормально… У Тани очень ответственный пост, ей действительно очень трудно, правильно? Вся эта огромная школа на ней, столько сил выматывает, верно? - Таня послушно кивала. - Надо войти в положение. А то приходят и начинают, да? Она же действительно меня не знает, не знает, что я из себя представляю, а вдруг наврежу, правда, Таня? Дорогая! Дорогая, Таня! Я смиренно возьму любую должность, которую ты посчитаешь нужной мне дать. И если я не справлюсь! Если опозорю!… Гони меня, Таня! Гони в три шеи, в окопы, хоть куда! Можно?