Без меня меня женили (СИ) - Яблочкова Наталья

Сидела я на ветке, поедом ела себя любимую, временами не ела… Но чувствовала себя препаршиво в любом случае. Да и ощущение давящего, назойливого взгляда, заставляло нервничать и постоянно оглядываться. Но владельца тяжёлого взора увидеть так и не удавалось. Отвлеклась от странного, угнетающего чувства постороннего пригляда только тогда, когда заслышала шум, идущий от видневшейся неподалёку дороги. Бряцание оружия, всхрапывания коней… Кто-то ехал, и не в одиночестве. И вряд ли на прогулку, в такую-то погоду. И какая необходимость выгнала людей в такое зябкое ненастье из дома?

Постаралась слиться со стволом. Получалось плохо. Листьев на ветках осталось мало, за ними не скроешься. Разве что листиком притвориться, осенним и красивым… По цвету подхожу, еще бы не светилась. Слабое сияние, исходящее от меня, даже сама теперь внимание обратила, стоило только задуматься о конспирации. В наступающих-то сумерках сложно было не заметить свечение. А тут ещё так некстати воспоминания пришли… О прошлой жизни. Про мультики, которые смотрела в детстве… И про тучку, тучку, тучку, которая не медведь. Одна надежда остаться незамеченной, для задумавшейся меня была, что дорога всё-таки на расстоянии от дерева находится, и прячусь я за деревом, так, что с дороги меня не видать.

Полностью погрузившись в воспоминания о Винни-Пухе, даже не заметила, что показавшаяся вдалеке кавалькада, повернула в лес и путь держит как раз к тому дереву, на котором я нашла себе приют. А тогда, когда всадники подъехали ближе и я их, наконец, заметила, стало слишком поздно пытаться перепрятаться. В воздухе меня точно приметили бы сразу. Потому вжалась в ствол ещё сильнее и принялась изображать из себя статую. Винни-Пух, Пятачок и прочие мультяшные герои сразу же выветрились из головы, и стало очень тревожно и страшно.

Кавалькада приближалась. Я жалась к дереву всё сильнее и боялась, боялась, боялась. А когда услышала:

— Ну и где тот подарок, который был мне обещан? — забоялась ещё сильнее.

И бархатные интонации в мужском голосе не обманули испуганную меня. Как бы музыкально и мягко не звучал голос, в нём всё равно проскальзывали холодные и властные нотки. Обладатель этого голоса явно не любил отказы и привык повелевать.

Вжимание в дерево меня не спасло… Серые, как грозовое небо, глаза, остановили свой взгляд на сияющей в полутьме мне и прищурились. Сам обладатель этих глаз и тёмных волосо остановил коня и презрительно скривил губы.

— И это жалкое существо — мой подарок? — серые глаза блеснули красным светом и брюнет сделал такое движение рукой, будто поманил меня к себе.

Попятилась и сорвалась с ветки, взмахнула крыльями и попыталась улететь как можно дальше.

— Даже так? — догнало меня яростное.

Но я и не подумала остановиться, понимая, что знакомиться с брюнетом совсем не хочу. Далеко не улетела, сверху упала мерцающая красными огоньками сеть и я забилась под ней, как попавшая в ловушку птица. Впрочем, я и являлась на данный момент той самой птицей. Брюнет бесшумно подошёл ко мне и ни один лист не шелохнулся под его ногами. Мужчина запустил руку по сеть и сколько я не пыталась отпрыгнуть, смог схватить меня и крепко сжать в ладони. И тут же брюнет вздрогнул, а потом прошептал еле слышно, так, что услышала только я:

— Какое странное чувство… Достойный дар, — и уже более громко добавил. — Коня!

Куда едем, не видела, потому что мужчина не выпускал меня из руки, осторожно и в то же время крепко сжимая в кулаке. Обзор был ограничен и оставалось только отогреваться и надеяться на то, что ничего плохого мне не сделают. И всё равно я побаивалась того человека, чьи глаза пусть на миг, но стали красного цвета — цвета крови. Дорога, на моё удивление, была недолгой. Лошади остановились, всё затихло, потом странное ощущение упавшего в пятки сердца, и снова поехали. Копыта цокали по камням — так охарактеризовала для себя раздающиеся снаружи звуки — запах гниющей плоти заставил бы поморщиться, будь я в человеческом обличье. А так, просто шевельнулась, этим выражая протест против неприятного и пугающего запаха и пальцы мужчины сжались немного сильнее, удерживая, не давая лишний раз сдвинуться с места. Цоканье копыт раздавалось не долго, потом мой пленитель спрыгнул с коня и куда-то пошёл. А потом и вовсе разжал пальцы. Удивлённая тем, что меня отпускают, вспорхнула и полетела выше, выше, к потолку. Кованная, тяжёлая люстра показалась вполне безопасным местом обитания и я устроилась на ней.

— Эрт! — рявкнул мужчина и на этот крик явился темноволосый, низкорослый мужичок. — Всю информацию о том, чем питаются птицы! Сейчас же!

Пока слуга исполнял приказ, успела осмотреться. Спальня, об этом можно было судить по наличию кровати с балдахином. Окна плотно занавешены портьерами, но свечи в люстре не зажжены. Дуновения от окон и двери нет… Значит, окна закрыты, притом плотно, раз сквозняки отсутствуют и портьеры не шевелятся. На улице-то ветрище сумасшедший, это я очень хорошо помнила. А здесь, тихо, тепло и светло, даже несмотря на то, что свечи не горят. Вместо них в очаге, у ног статуи какого-то незнакомого мне божества, пляшет огненный шарик и освещает комнату вполне себе неплохо, и греет… из того угла ощутимо тянуло теплом.

Цвета хозяин спальни предпочитал мрачные — красный и чёрный преобладали, как в тканях, так и в окраске стен, мебели да дверей. Впрочем, мужчина был одет под стать комнате — чёрный плащ, который он сбросил с плеч прямо на кровать, был подбит красной тканью, вся же остальная одежда была чёрной и сапоги в той же цветовой гамме.

Эрт вернулся довольно быстро, притащив в руках стопку книг.

— Выдержку! — властно велел ему сероглазый мужчина.

Эрт сделал замысловатый жест рукой, книги приподнялись в воздухе, покружились, потом упали на пол и в руки брюнетику спланировал листок.

— Убери! — приподнял носком сапога книгу владелец комнаты, а то, что именно ему принадлежать покои, даже не сомневалась.

Слуга повиновался, быстро собрал книги с пола и вышел из комнаты. Мужчина пробежал глазами листок, задумался на мгновение, а потом бросил бумажку в очаг, поверх огненного шарика, который на миг превратился в пламя, которое охотно сожрало "подкормку" и тут же вернулось в прежнюю форму. Пока же я наблюдала за этими метаморфозами, кое-что успело поменяться. Мужчина сейчас стоял, вытянув вперёд ладонь, на которой активно копошились червячки и прочие насекомые. Это он что? Мне предлагает это съесть? Была бы в человеческом обличье, пожала бы плечами. А так просто переступила с лапки на лапку и осталась на своём месте.

— Вот как? — в серых глазах мужчины блеснул злой огонёк, и снова мне почудился красноватый отблеск.

Ну вот как этому человеку объяснить, что я такое не ем? Да и побаиваюсь самого владельца покоев. Брюнет тряхнул кистью и вместо насекомых у него в горсти появилось зерно. Это, на мой вкус, выглядело уже более соблазнительно. Но спускаться вниз я не спешила. Голод не тётка, это да… Пока же не так сильно донимает, вполне могу потерпеть. Больше хотелось пить и прежде чем двигаться с места, понаблюдать за событиями.

Подумав, сероглазый сменил тактику, снова тряхнул ладонью и зерно ссыпалось в появившуюся из ниоткуда чашку, висевшую сейчас прямо в воздухе. Чашка медленно долетела до статуи божества, и опустилась на постамент, рядом с очагом. И уже там же, возле этой чашки, появилась другая, в которой находилась вода. Но я упорно сидела на люстре, даже не думая спускаться вниз. Мужчина никак это комментировать не стал, словно забыв о моём существовании. Сделал несколько шагов до двери, которая располагалась напротив той, через которую заходил Эрт, открыл её и вышел. Дверка закрылась, оставляя меня наедине с соблазном в виде питания и питья. Боролась я с собой долго, очень долго. И где-то через полчаса, не раньше, спрыгнула на пол. Готовая в любой момент снова взлететь и спрятаться, прыжок за прыжком приближалась к очагу, поглядывая краем глаза на дверь, за которой скрылся владелец покоев. Но было тихо и спокойно, ничего не двигалось, не шевелилось и, казалось, не дышало.