Звездный табор, серебряный клинок - Юлий Буркин

В этом месте дядюшка Сэм примолк, а за кадром что-то то ли хрустнуло, то ли пискнуло. Доблестный подпольщик опасливо навострил ушки, но тут же успокоился и продолжил:

- И просу вас, показыте им эту запись, возмозно, они сумеют установить, где я нахозусъ, и вызволить меня. Тот, кто меня снимает, не говорит мне этого, видно, у него есть на это присины... - Невидимый нам оператор поводил объективом вокруг. Но ничего, кроме лесной полянки, лубяной избушки и корзинки с морковью, мы не увидели. Было в этом что-то издевательское. - Цто с, спасибо ему и за то, цто он делает для меня, хотя он и непоследователен в своей помосси... - продолжал дядюшка. - Так вот. Пусть найдут меня и пусть запасутся этой гадостью, - показал он на морковь, а затем вновь хрустнул, задумчиво пожевал и опять встрепенулся:

- Да! Цють не забыл! Насы враги уверены, сто рано или поздно вы обязательно долзны появиться в Храме Николая Романова. Это логисьно. Так вот. Храм заминирован. У Рюрика и его прихвостней он узе давно, как бельмо на глазу. Я слысал разговор. Если вы появитесь там, эти мерзавсы взорвут великий Храм, избавивсись, так сказать, от двух зайцев сразу... - дядюшка Сэм примолк. Лицо его приняло скорбное выражение, и я понял, кого он остро напоминает мне: персонажа из мультфильма, в котором на оперной сцене играли детскую считалочку - "Раз, два, три, четыре, пять, вышел зайчик погулять..."

- От двух зайцев сразу... - повторил он печально и задумчиво... Поднес к лицу огрызок морковки... Но вдруг зарычал и, вскочив на ноги, что есть силы отбросил его в сторону. Воля гордого оппозиционера была не сломлена. - Храм опасен!- выкрикнул он. - Облетайте его стороной! Насы сансы на спасение малы. Но они есть, мой государь. Не отсяивайтесъ. Да помозет нам Бог!

Экран погас.

- Живо в храм! - вскочил я. - Ты слышал?!

Но Гойка остановил меня:

- Подожди, Рома. Пока ты доберешься, пока объяснишь... И ведь людей в храме множество. Одних священников не меньше тысячи. Что будет с ними? А?

- Плевать! Мне нужно спасать жену и сына! - возразил я, но слова Гойки о том, что я могу опоздать, звучали убедительно. - А ты что предлагаешь?! Он уже связывался с информаторием Храма. На экране возникло длинноносое лицо молодого человека с усиками и бородкой, с головой, покрытой скуфейкой.

- Слушаю вас, дети мои, - обратился он к нам.

- В храме - бомба! - выпалил Гойка, одновременно с этим готовя корабль к вылету.

Юноша сделал короткое движение рукой, и тут же с экрана душераздирающе взвыла аварийная сирена.

- Эвакуация уже началась, - сообщил он, на лице его была написана растерянность, но он старался не показывать этого. - Откуда у вас эта информация?

- Мы не можем сообщить это, - отозвался я.

- Но надеюсь, вы знаете, что за ложное сообщение вы несете административную и уголовную ответственность, да простит вас Господь? поинтересовался священник-диспетчер.

- Да, - кивнул Гойка, - я передаю свои позывные и не собираюсь скрываться.

- Уже записаны, - кивнул юноша. - И все же я молю Отца нашего Вседержителя о том, чтобы сообщение ваше было ложным, а заодно и о спасении ваших душ. - Он перекрестился.

- Не молиться надо, - заорал я, - а выручать людей!

- Одно другому не мешает, - мягко улыбнулся юноша. - Я вижу на своих мониторах, что уже стартует первая партия эвакуированных во главе с архиепископом Арсением. При них и капсула со святыми мощами.

- Во главе с архиепископом!.. - передразнил я. - Не с того начинаете! О народе надо думать! В храме идет крещение младенца. Я надеюсь, он и его мать будут эвакуированы первыми?

- Нет никаких сомнений, что они находятся в первой партии, - кивнул диспетчер. - У нас семьсот пятиместных шлюпок. По аварийному расчету первыми усаживаются и отстреливаются прихожане, а уж затем духовенство, - он перекрестился. - Дети и женщины, само собой, первыми из первых. Исключением является лишь архиепископ, так как он сопровождает святыню - мощи царя-великомученика...

Я услышал гул двигателей и понял, что Гойка уже закончил расстыковку и корабль стартует.

- Если вам больше нечего сообщить нам, дети мои, - заметил священнослужитель, - то я отключаюсь, ибо пора позаботиться и о собственной бренной оболочке.

- Валяй, - кивнул Гойка.

- Правду вы сообщили или неправду, - заметил юноша, прежде чем отключиться, - но следственные органы встретятся с вами.

Его лицо с экрана исчезло. Спасибо на добром слове.

- Гойка, - преодолевая перегрузку, повернулся я к другу. - Что-то мы делаем не так. Мы убегаем, а наши люди - там...

- Уже не там. Посмотри на экран. И я увидел, что действительно шлюпки уже вылетают из-под купола храма.

- А пристыковаться к нам они смогут, - продолжал он, - только если мы будем в открытом космосе. Ты же слышал, твои Ляля и Ромка уже в одной из шлюпок. Не забывай, Чечигла, моя Фанни тоже там. И если я поступаю так, значит, именно так я надеюсь еще встретиться с ней.

- Дай-то бог, - закрыл я глаза, остро осознавая собственное бессилие. - Ты представляешь, какой там сейчас творится переполох?

- Не думаю, - отозвался Гойка. - У церковников дисциплина жестче армейской... - Шум разбуженных двигателей уже мешал нам говорить. Он нацепил наушники. - Я попытаюсь связаться с нашими.

Шлюпки на экране так и сыпались в открытый космос из-под обоих куполов храма, и мне вновь пришла на ум нехитрая метафора о муравейнике и муравьях.

- Ляля пока не отзывается, - сообщил Гойка. - Может, не разобрались еще со средствами связи? А?

- Конечно, - согласился я. - Ведь с ней крошка Брайни...

Мы переглянулись и, несмотря на отчаянность ситуации, рассмеялись. Я почувствовал облегчение. Наверное, Гойка прав. Наверное, мои близкие уже вне опасности.

- От Ляли пока ничего нет, - повторил Гойка, - но некоторые наши уже летят к нам. Скоро нам, между прочим, будет не до смеха. Когда православная епархия предъявит нам счет за ложную тревогу. Тут одного горючего ушло... Чем платить-то будем, Рома? О! - внезапно сменил он тему. - Есть! Вот она! - Он переключил звук с наушников на внешнее вещание, и я услышал встревоженный голос Ляли:

- Роман Михайлович! Ты слышишь меня?! Что случилось?

- Вы в шлюпке?! - выкрикнул я вместо ответа.

- Да! - откликнулась она.

- Уже летите?!

- Да, да, - мы уже довольно далеко от храма, вас видим и двигаемся к вам, так что приготовьтесь нас принять. Но что все-таки стряслось? Почему нас вытолкали оттуда?

Я, чувствуя, как жизнь возвращается в мое тело, облегченно откинулся на спинку кресла и отозвался:

- Есть вероятность того, что храм заминирован. Но не беспокойся, милая. Опасность позади. Как Ромка?

Вместо Лялиного мы услышали голос Брайана:

- С ним все довольно прекрасно. Жует мой палец. Ты чего, Тела Господня не наелся?.. - Это он, по-видимому, уже обращался к Ромке.