Все еще будет (СИ) - Чардымова Ирина

— Тогда почему ты не избавился от меня? Была же такая возможность? — снова напрямую спросила я.

— Чтобы я стал первым подозреваемым?! — он засмеялся. — Нет уж, увольте, я на зону не собираюсь! К тому же за тобой стояли Полынины, а с ними связываться себе дороже. Когда ты вышла с зоны и исчезла, мы планировали признать тебя без вести пропавшей. Ну или обыграть твою якобы гибель. Но ты появилась здесь, и всё нам испортила! — он зло сощурил глаза и в них блеснул злостный огонёк. — Потом ты, Полынины и его люди начали копать, ворошить всё. И ведь получилось у вас. Всех нашли. Даже в Москву притащить не поленились.

— Но как ты узнал о том, что Алексей сын Воронова? А главное то, что мы его наследницы? — спросила я, надеясь, что его ответ на этот вопрос прольёт свет на многие вещи, и я не ошиблась.

— Ну ты же умная девочка, лисичка! — улыбаясь ответил он.

Лисичка, так меня называл только один человек на свете. И тут меня словно током ударило.

Алексей

Мы долго думали, как поступить. Просто сидеть и ждать мы не смогли. Хотя Арсений Петрович и убеждал нас в том, что Лиза сейчас нужна Андрею, а значит, с ней ничего не случится. Но ни я, ни отец не поддержали эту идею. Более того, мы смогли убедить его, что у Никитенко сейчас земля горит под ногами, а значит, он может выкинуть что угодно.

Подумав, Арсений Петрович позвонил своему знакомому из полиции и сообщил о местонахождении Елизаветы и Андрея.

Буквально через минут тридцать полицейский и несколько омоновцев приехали к нам.

Так как склады, где базировался Никитенко, были на открытой местности, подъезжать туда на машинах было опрометчиво, но и идти было долго. Поэтому мы приняли решения подъехать на самое безопасное расстояние, а остальной путь преодолевать пешком. Благо погодные условия позволяли. Хотя и была весна, и рассвет наступал рано. Но сегодня небо было затянуто тяжёлыми тёмными тучами, готовыми вот-вот пролиться сильным ливнем. Ветер шумел, гремя хламом разбросанным около строений, создавая тем самым нам идеальные условия для приближения в логово Никитенко.

Всё шло идеально, буквально пара сотен метров и мы уже на заветной промзоне. Но чем ближе мы подходили к складу, тем сильнее было наше беспокойство. А что если именно сейчас Никитенко выйдет из своего укрытия и обнаружит нас. Или вдруг он действует ни один, и сейчас где-то здесь сидит его сообщник и наблюдает за нами. Но мы подошли уже слишком быстро, поэтому отступать было уже поздно, да и нельзя.

Глава 44

Елизавета

— Лёша? — чуть слышно даже для себя спрашиваю я, но слова гулким эхом разносятся по полупустому огромному помещению.

— Догадалась, значит? — с нескрываемой издёвкой спрашивает он.

— Но как? — не могу поверить я в то, что сейчас происходит. — Мы же похоронили тебя. Я сама тебя видела. Или не тебя? — чувствую, как голова сразу начинает гудеть от этой бредовой, но в то же время, как оказывается правдивой информации.

— Конечно не меня, — смеётся он, — вот он я, живой и невредимый.

— Тогда кто там вместо тебя? — спрашиваю я, хотя сама уже начинаю догадываться.

— Тот, вместо кого я. — дольно отвечает он.

— Но как? — снова спрашиваю я.

— Он сам виноват! — выдает Андрей, или Алексей, сама уже не знаю кто.

— В чём виноват? — не могу понять я.

В чём может быть виноват человек, чтобы лишить его жизни? Какая такая провинность за ним, что он так жестоко за неё поплатился?

— Тебе с самого начала рассказать или как? — ухмыляется Стрелецкий.

— С самого н-начала, — заикаясь, отвечаю я.

— Тогда слушай, — он ненадолго замолкает, видимо ещё раз думает, стоит мне рассказывать эту тайну или нет. — Когда я пошёл служить в армию, всё пошло не так. Пацаны меня не приняли, стали шпынять, обзывать. Я, конечно, давал им отпор, но одному всегда трудно. Но мне повезло, меня приметил командир и тут же взял под свою опеку. Потом мы с ним подружились, если это можно так назвать. Он взял меня в своё дело, бабки полились рекой. Потом его дочка глаз на меня положила. Втрескалась по самые уши. Ну а мне это на руку, такая перспектива наклёвывается. И если бы не Андрей, всё было бы замечательно. Но он и ещё несколько человек взялись за расследование нашего дела. И раскопали, всё раскопали. До моей свадьбы с дочкой командира неделя оставалась, когда всех повязали. Я успел сбежать. Командир мне доверял, поэтому я знал, где находится общаг. Бабки там не мереные были. Я прекрасно понимал, что такой шанс раз в жизни даётся. Статьи там серьёзные всем светили, поэтому на свободу они не скоро вышли бы. Но я понимал так же и то, что меня они в покое не оставят. Они не простят мне, что я забрал общаг. Нужно было что-то решать. И тут мне подвернулся этот идиот Андрей, борец за справедливость. Я не знаю как, но он меня нашёл. Но я оказался хитрее, не буду вдаваться в подробности, но мне удалось поменяться с ним местами. Правда бабок на пластику ушло уйма, но это того стоило. Потом я выдал Андрея за себя, он к тому времени уже мало что соображал. А едва его посадили, как тут же убили. Прав был я, не простили мне общаг.

Я слушала его и не могла поверить в то, что всё это совершил мой Лёша. Тот, кого я так сильно любила, тот, от кого родила дочь. Тот, с которым я хотела связать свою жизнь.

— И что потом? — спросила я, ведь то, что он рассказал, было только частью большой и запутанной истории.

— Потом я начал жить за Андрея. — Коротко ответил он.

— А твой отец, как ты о нём узнал? — не могу понять я.

— Мне попалась папка командира, в которой он собирал досье на всех, кто был в деле. Вот там-то я и увидел данные о моём отце. — Честно признался он. — Надо же, у меня был богатый, обеспеченный отец. А я всю жизнь жил в нищете!

— А твоя мама? Её тебе не жалко? — не понимала я. — Она же не смогла пережить твоей смерти. — Пыталась я призвать его к совести.

— А она меня пожалела, когда отца скрывала? — сверкая глазами полными злостью, спросил он. И эта злость сейчас была адресована не мне, а его матери. — Причём богатого и обеспеченного отца. — Уточнил он.

— Но её можно понять, — вступилась я за Антонину Петровну, — он предал её, бросил беременной, ушёл к другой женщине, которая была богаче и перспективнее. Ни она, ни ты ему не были нужны.

— И что? Я-то тут при чём? — не понимал он.

— Но она всё делала для тебя! — стояла на своём я. — Ты никогда ни в чём не нуждался. У тебя было всё!

— А могло быть больше! — стоял на своём он, тогда я поняла, что у него своё, чётко сформированное мнение, и изменить его уже никто не сможет. Да и не нужно этого делать, тем более теперь.

— И тогда ты решил отыскать отца? — вернулась я к этому вопросу.

— И нашёл! — признался он. — Естественно никак сын, а как сослуживец Алексея. Мол, так и так, у вас сын был. А он мне, мол, он знает, недавно выяснил это. Но сын его был преступник, и ему за него стыдно. Он, мол, жизни спасает, а сын эти жизни рушил. Но потом добавил, что одно хорошо дело он всё же успел сделать, это дочь. И проболтался, что, мол, всё им и оставит. То есть тебе и Марине. Вот тогда-то в моей голове и созрел план.

— Ты к его гибели имеешь отношение? — снова спросила я, понимая, что с каждым разом мои вопросы становятся всё опаснее и опаснее для меня, ведь Андрей даёт на них ответы.

— Имею, — чистосердечно признался он, — причём самое прямое. Но в одном я просчитался. Что он такой нюанс в завещание включит.

— Но за что ты так со мной? С нашей дочерью? — не могла понять я.

— А какое ты имела право на это наследство?! — спросил он меня, и сам же ответил. — Правильно, никакого. Была бы ты другой, можно было бы нам всё это вместе замутить. Но ты ведь правильная, ты бы никогда не приняла меня таким. Поэтому я пришёл к Ларисе. А эта дура и рада стараться. Она же в меня давно влюблена была, и крутила со мной за твоей спиной. Только вот она родить не решилась тогда, а ты родила.