Время героев ч4 - Александр Афанасьев

Ночью он старался не спать. После того, как он увидел в лесу дядю Сашу — он вернулся домой и лег спать, немало удивив англичан — чтобы отдохнуть и не спать ночью. Сказал, что его разморило из-за жары.

В первую ночь никто не пришел. Во вторую — тоже. В третью — он уже успел разочароваться и обидеться, он лежал на кровати и смотрел в потолок, и кажется, даже слезы текли из глаз сами по себе на подушку — как вдруг во дворе глухо громыхнуло, и следом за этим послышалась скороговорка автоматных очередей.

Пришли!

— Павел!

— Мама, русские! — выкрикнул Павел, вскакивая с кровати и пытаясь нашарить одежду.

— Павел, что?! Где?!

— Мама, русские! Они за нами!

Мать столкнула ширму, схватила его.

— Ложись! Ложись!

— Нет!

Лязгнул засов двери.

— What a fuck…

Ослепительный луч света ударил откуда-то прямо по стеклам второго этажа, показывая штурмовикам цель.

Британец, который дежурил каждую ночь у запертой двери — сориентировался быстро. Подскочил к окну, в ослепительном свете что-то заметил, и понял, что все более чем серьезно и штурмовая группа — будет на балконе уже через несколько секунд.

Инструкцией предписывалось немедленно увести заложников вниз. Проблема была в том, что заложников было двое, а он — один. Недоумевая, где барон и почему он до сих пор не здесь, ведь он из САС — он бросил взгляд на кровать женщины — чисто! Никого нет. Неужели — успели уйти?!

Ширма! Целый щит ширмы как выворочен!

Британец бросился туда, увидел женщину в ночнушке, вырывающегося пацана…

— We need to go! — закричал он — now![40]

— No! No!

Женщина как обезумела, он схватил ее за плечо, потащил — и тут же получил удар коленом в пах. Пацан, которого они здесь держали — напал на него как волчонок.

— Не трогай маму, тварь! — он еще раз попытался ударить, но британец на этот раз был настороже, успел закрыться. Господи… этот ублюдок с голубой кровью из САС, он что — спит и седьмые сны видит?! Падла!

Решив, что если он утащит женщину вниз, пацан по-любому пойдет следом — британец перехватил трепыхающуюся бабу (хороша, кстати) — но тут пацан бросился на него всерьез, ударил его в лицо и схватил, что-то выкрикнув на русском…

Стекло, только что казавшееся неуязвимым как часть стены — взорвалось разом, с дымом и вспышкой — и он понял, что это. Спецсредство, пробивает двери — им самим показывали его действие на спецполигоне перед тем, как отправить в Северную Ирландию — страну железных дверей и крепких засовов.

В лицо пахнуло горячим, британец понял, что у него — две — три секунды, не больше, через три секунды максимум штурмовики ворвутся в помещение и откроют по нему огонь — а у него заняты руки. Надо было вытащить женщину из комнаты, это было единственным выходом — хоть один заложник останется у них. Он с силой оттолкнул пацана — и с ужасом почувствовал… точнее не почувствовал привычной тяжести на правом бедре, где была его кобура с пистолетом. Он крикнул «нет!» — и тут по его ноге как плеткой жигануло, и она перестала его слушаться, разом. Увлекая за собой женщину, британец повалился на пол…

Удар по двери — и она проваливается внутрь, третьего выстрела из ружья почти в упор замок не выдержал. Из двери — почти непрерывный огонь — пулемет.

— Вспышка!

Черный цилиндр летит в дверь. Хлопок, яркая вспышка света пронизывает дым.

— Пошел!

Первый из штурмовиков бросается вперед, и падает, изрешеченный пулеметной очередью. САС — сами работают со вспышками, и пулеметчик был готов к такому.

Один из русских спецназовцев решительно бросается к двери, в руке граната. Второй — следует за ним, отставая на шаг, в руке — укороченный ПК, лента уходить назад, в рюкзак. Так называемая система «Лезвие».

— Назад! Бойся!

Спецграната — она белая, вытянутая и со специальной насечкой на корпусе, чтобы не спутать нечаянно с другой — летит в проем, лопается там ослепительно жаркой вспышкой. Это не светошумовая, это специальный состав, что-то вроде белого фосфора, но не он. Горит долго, выделяет огромное количество тепла, и почти невозможно потушить.

Едва успевает взорваться фонтаном пламени граната — как пулеметчик, оказавшись напротив проема, открывает непрерывный огонь. Пули с вольфрамовым сердечником — их не выдерживает даже передвижная баррикада, которую британское спецназовцы успевают выставить в узкий коридор, перегородив его полностью. Пулемет британцев затыкается, североамериканцы и русские, вперемешку, прорываются в дом. Рвутся гранаты…

Четыре человека из особой спасательной команды ВВС — уже висели на тросах, когда пилот конвертоплана Молот — два пошел к зданию. Трясло намного сильнее, чем на Сикорском — 89 и тем более — чем на Сикорском — 59 с двумя несущими винтами, очень устойчивом в зависании — но они держались. Пилот делал все, что мог — но на балконе оказались только трое, один из парашютистов — спасателей ударился о лоб крыши и упал вниз, еще один — тоже упал вниз, но все же сумел оказаться на балконе. Рамка — специальное средство для пробивания проходов — была у каждого, но три человека вместо четырех — уже создавали критическую ситуацию.

Прожектор слепил так, что было почти ничего не видно, один из парашютистов прилепил на стекло прямоугольную, плоскую подушку размером примерно в пару квадратных метров. В ней — равномерно распределенная взрывчатка и специальный гель, при взрыве он равномерно распределяет энергию взрыва на всю поверхность. Еще один — отработанным движением прилепил по ее краям две рамки с заложенной внутри пластиковой взрывчаткой и еще один заряд — там, где должен был быть электрозамок.

— Бойся!

Глухо хлопнуло, один из парашютистов толкнул дверь, и она поддалась — взрывом сильно повредило и дверь и электрозамок. Дверь открывалась не внутрь, а наружу — и на этом штурмовики потеряли секунду, открывая ее. Когда дверь открылась — в этот же момент в комнате глухо грохнул выстрел. Первый из парашютистов бросился внутрь, поднимая германский пистолет-пулемет[41], как нельзя лучше подходящий для освобождения заложников — и не сразу понял, что происходит. Луч подствольного фонаря высветил человека в черной полицейской униформе, палец автоматически дожал спуск и автомат выплюнул короткую очередь, приказ был — пленных не брать.

— Заложник! Заложник!

Еще один… только чудом спасатель не нажал на спуск, увидев в руке пистолет, да еще и направленный в его сторону… в последний момент заметил, что рука — не мужская, а детская. Дрожащая…

— Тварь, тварь, тварь!

Кто-то сунулся в дверь — от окна ударил пулемет, непрерывной очередью, запирая огнем коридор.

— Русский! Русский! — кричал кто-то по-русски

— Ушли! Ушли!

Вспышка — яркий свет режет глаза, кого-то тащат на балкон, летят пули — только пулемет хоть как-то сдерживает британцев. В коридоре — их три или четыре человека и только непрерывный огонь не дал им прорваться в комнату…

— Кобра, это Акробат! Ангел, повторяю — ангел! Держим дверь!

Я вместе с полковником Ругидом и бойцом с рацией — мы находились у самого пролома в заборе — лезть вперед, на пулеметы нам было не по возрасту, и не по командирскому чину.

— Сигнал — ангел, сэр.

Радист сказал это Ругиду, но у меня — как гора с плеч. Десантники все таки оказались на втором этаже, блокировали комнату.

— Ангел! Ангел, твою мать!

Не в силах больше оставаться на месте — я поднялся и полез в проем. Сзади что-то крикнули, но мне было наплевать. Убьют — и пусть убьют.

Заложников — наконец-то удалось вытащить на балкон — тут даже британские пули не смогут с ними ничего сделать, потому что их прикрывает стена. Нужно уходить — либо вверх, подниматься по тросам — либо вниз, во дворик.

Старший группы, недолго думая, схватил в охапку пацана, который схватился за пистолет и чуть не получил за это пулю и перебросил через перила ограждения балкончика… если что и сломает, то это лучше, чем пуля. Затем — схватив в охапку женщину, перепрыгнул и сам. В комнате рванула граната — британцы совсем озверели и уже не боялись даже на заложников.

Пулемет уже был подавлен, я заскочил во двор — тут было безопасно, бой шел в самом здании. Рядом со зданием кто-то лежал, свой — ли, чужой — ли — выяснять было некогда. Перехватив автомат, я решил укрыться у стены — неровен час, кто пальнет по мне через любое из окон. Не успел — увидел вспышку на втором этаже, услышал оглушительный грохот — светозвуковая.

Потом — полетели пули, буквально градом, трассеры били в бронированное стекло, это было хорошо видно даже со второго этажа — и на втором этаже им отвечал пулемет. Я чуть не заорал от бешенства с злости — все шло кувырком, при такой перестрелке в комнате где заложники, заложникам — верная смерть, да и не факт, что они вообще там, может быть — успели спустить вниз. Ругид где-то рядом орал что-то в рацию в полный голос. Потом — с второго этажа — я едва успел среагировать — выбросили что-то как мешок. В два шага я оказался рядом — Павел! Вроде живой — моргает, но ни слова сказать не может…